– Мило. Ждать брошенной перчатки от свихнувшейся техники.

– Сколько выстрелов сделал кинетик, пока мы к нему шли? Хватило бы вынести половину гоплитов. Или раздолбать одну меху в хлам. Но он палил по нам.

– Они просто тупые железяки.

– Они очень умные железяки.

Я только сейчас понял, что он увел разговор от своего участия на тактические вопросы. И кажется он был всерьез намерен выйти в бой во так, с одной ногой и не оправившись. То есть без шансов на возвращение.

– Все будет зависеть от того, где они заявят ставку. Если снова на длинной прямой, то действовать придется нам. Если вот здесь, со стороны исторической застройки, – он показал мне схему на своем планшете. – То будет полегче.

– Вряд ли единство не станет пользоваться настолько явным преимуществом.

– Я тоже так думаю. Значит, нас ждет длинная дистанция, которую мы должны пройти.

Сказано было окончательным тоном, не подразумевающим дальнейшего спора. Мы некоторое время играли в гляделки, но он вдруг присмотрелся внимательней и задал неожиданный вопрос:

– Ты на "тишине"? Сколько употребляешь?

Глупо было бы надеяться, что с его опытом он не поймет, что я медблоком попользовался.

– Только начал...

– Я о дозе.

– Треть.

– Больше половины за день до боя не бери. Что?

– Да так...

– Если ты достаточно взрослый, чтобы выходить против единиц, значит сам разберешься, что тебе нужно. Только помни, это не витаминки, это боевая химия. И если ты с ней налажаешь, то сдохнешь. Или от нее, или от синтетов. И во втором случае кроме тебя умрут те, кого ты защищаешь. Так что аккуратнее. – Он вдруг усмехнулся: – Внебоевое использование медблока это практически официальный признак стражника. В фильмах они всегда такие, с чудинкой, да? Почему, как думаешь? Там треть откровенных психов была. А оставшиеся с аптечкой даже не разлучались. Но это не значит, что ты должен повторять их ошибки. Парнишке своему скажи, чтобы нормальную схему детокса принес.

– У меня есть, старые, папа еще собирал.

Мы помолчали. Что еще сказать, чтобы этот старый дурак передумал самоубиваться, я не знал. Дитрих мои мысли слышал, словно я их вслух проговаривал, и снова попытался объяснить:

– Майс, я умру не в следующем бою. Я уже умер, в прошлом. Но повезло посмотреть, что будет потом. Заплатил ногой, невелика потеря.

– Мне нужно идти первым, мой "универсал" тяжелей...

– Мы оба знаем, что против кинетика это ничто.

– Но тогда...

– Не пущу. Талант у тебя есть, но выучки не хватает, поэтому пойдешь последним.

– Вторым.

– Третьим. Есть еще эта девочка, Ханна.

– Может не согласиться.

– Если она рыцарь – она пойдет.

Я вдруг понял, насколько это жестоко прозвучало. То, что старик не щадил себя можно было понять, но вот это... Циммерман ведь всем старалась доказать, что она – настоящий пилот тяжа. И предложить ей это доказать лобовой атакой на кинетика?

Дитрих, конечно, понял, о чем я думаю, но ничего не сказал, только похлопал меня по руке и молча поднял планшет, что-то в нем разглядывая.

Аудиенция закончена. Я ушел молча, лишь кивнув на прощанье.

— Здесь остановите. Спасибо.

– Когда вас забрать?

— Сам доберусь.

Я захлопнул дверь мобиля и пошел знакомой дорогой. Мы тут шли совсем недавно, думая, что впереди тяжелая и скучная работа. Что же, скучать почти не приходится. Вот мог ли мистер Димчинс расчитывать, что наша отработка затянется настолько?

И конца ей не видно. Точнее — не видно хорошего конца.

Вход оказался украшен шариками. Вот в самом деле – по сторонам от ворот качались на ветру две связки разноцветных шаров. На фоне серого бетона и недавно обновленных предупреждений "Запретная зона" и "Проход закрыт" шары казались особенно неуместными. С другой стороны почему бы и нет?

Нулевка встретил в проходе, осмотрел и молча пошел впереди. Точно, на грани. Уже обязательные протоколы игнорирует. Освещение было чуть лучше, чем я ожидал, плафоны почистили, отключенные из экономии лампы подсоединили. Хотя ничего особенно красивого они не освещали.

— Майс! Заходи, рада тебя увидеть. Спасибо, что вырвался! Говорят, в казармах совершенно жуткая дисциплина?

– Врут. Привет, Мори, поздравляю.

– Спасибо!

— Это тебе. Или Фиби. Сами разберетесь, их там два.

Особо думать над подарком я не стал, у меня для этого адъютант есть. Обозначил проблему и сегодня утром он принес два форменных комбинезона техников, со знаками Стражи. Причем не новодел, а что-то из старенького, такое и у коллекционеров не всегда увидишь. Девушка, разобравшись, радостно взвизгнула и тут же стала выбирать "тот, что получше", хотя какая там может быть разница, между стандартными комплектами? Потом опомнилась, схватила за руку и потащила к свету.

В центральном зале довольно людно. Все наши, несколько человек взрослых, кто-то из одноклассников, пяток соседей помоложе. На верстаках подносы с едой и стаканчиками, стены украшены по принципу "что нашли – то и повесили", но в целом довольно нарядно и празднично. Из настенного динамика музыка играет, "скорпион" стоит "скромненько, в уголке", занимая треть места. Но было бы странно, если бы близняшки с ним расстались. Наверняка, они ему еще и нальют, как почетному гостю. А, вижу, стаканчик вон уже на манипуляторе стоит.

Говорить ни с кем не хотелось, так что встал у стены и начал разглядывать гостей. Биби болтал с какими-то незнакомыми парнями, по обыкновению активно жестикулируя и приподнимаясь на цыпочки, для внушительности. Мария спокойно танцевала в одиночестве под потолком, закрыв глаза и кружась в такт музыке. Похоже, не я один себя лучше в доспехе чувствую. Ножки у нее с такого ракурса очень даже. И хорошо, что ракетчик такое порхание не расчитан, Фарисон пролетает мимо этого танца, во всех смыслах.

Фиби резала какое-то угощение, на подбежавшую к ней сестру глянула, потом вроде бы покосилась в мою сторону, но тут же отвернулась к одной из подружек. Другие гости тоже на меня косились, отец близняшек даже помахал рукой, но его отвлекли. Мать именинниц помахала, и чтобы не вызывать ненужных вопросов я взял с ближайшего подноса стаканчик, какой-то бутерброд и вернулся обратно к стенке. Говорить ни с кем не хотелось. Может, я с "тишиной" перебрал, может не в ней дело, но я все больше походил на свой "универсал". Скажут работать — буду работать, поставят в угол – буду стоять. Вот как сейчас. Хорошо быть доспехом, тупым железо-керамитовым истуканом. Спокойно стоишь сорок лет в темноте, раз в два года профилактика и снова тихо. Мечта прямо. А если что — ты готов к бою, не вопрос. Вот только заряд быстро кончается.

– Мистер Очоа?

Я повернул голову к подходящему ко мне мужчине. Да уж, тут можно не представляться. Семейное сходство прямо удивительное.

— Дуг Фарисон, рад наконец познакомиться!

Рукопожатие у него было крепким, улыбка широкой, а костюм дорогим. Короче, неприятный тип, даже если бы я не знал, кто у него сын.

— Здравствуйте, мистер...

– Дуг, просто Дуг.

Вздохнув я кивнул:

– Майс.

В конце концов лично мне он ничего не...

-- Хотел вас поблагодарить, вы очень много для меня сделали. Спасли сына, да и меня самого. А еще город, в котором у меня столько дел!

– Вы уже отблагодарили. Те материалы, что вы достали. Очень пригодилось.

– Пустяки, всегда рад помочь героям. К тому же мне приятно думать, что моего сына будет прикрывать щитом хорошо снаряженный рыцарь.

Он отсалютовал стаканом и сделал глоток. Я посмотрел на свой стаканчик и все-таки сделал глоток, потом откусил бутерброд и через силу стал жевать. От химии пропадает аппетит, о еде не думаешь, но форму поддерживать нужно, так что приходится себя заставлять.