Прежде, чем успеваю подумать, подлетаю к ее столу, хватаю горшок с кактусом, таким похожим на нее, такой же колючий, как и его хозяйка, и со всей дури бросаю в противоположную стену. Несчастный, ни в чем неповинный горшок разбивается и разлетается сотней осколков, пачкая землей все вокруг. Кэтрин подскакивает на стуле и закрывает ладошками уши, испуганно глядя на меня. Теперь на ее лице написан страх и отрицание.
— Ну, хорошо… — выплевываю я и, громко хлопнув дверью, покидаю ее в одиночестве, как она и хотела.
Кэтрин
И еще один громкий удар, который отдается взрывом моих нервных окончаний. Как только дверь за Ником закрывается, из моих глаз начинает непроизвольно течь поток слез. Дура. Какая же я дура! Зачем наговорила ему ту чушь, в которую сама не верю? Господи, зачем он мне поверил? И что я, черт возьми, делала у него дома? Почему он так взбесился? Или это потому что я сбежала утром?
Вопросы пчелиным роем летают у меня в голове, не находя ни секунды покоя. Я только что наговорила гадостей единственному человеку, который что–то значит для меня, не считая Дейзи. Мужчина, который согревает меня, и тот лед, который я взрастила вокруг моего сердца, тает, каменная стена рушится, а внутри все плавится… Я с таким трудом собирала себя по кусочкам, складывая, как пазл воедино маленькими частичками. Но все равно некоторые были потеряны, и на их месте остались пустоты. Странно, но мне кажется, что Доминик эти пустоты постепенно заполняет. Вспоминая тот вечер на пляже, я понимаю, что когда он рядом, я снова могу беззаботно смеяться, не вспоминая о боли и переживаниях. Возможно, именно он и разрушит меня окончательно, но в одном он абсолютно прав. Я хочу его. Хочу его так, как не хотела ни одного мужчину до него. С Кристофером у меня была совершенно другая история. Тогда я была юна и наивна, теперь я вижу, что он просто купил меня своими побрякушками и мнимым ухаживанием. Но с ним не было того духовного родства, которое я чувствую с Домиником. А также ощущения безопасности и защищенности.
Была ли я по–настоящему счастлива с Крисом? Положа руку на сердце, говорю уверенное «Нет». С самого начала он работал по методу кнута и пряника. Но если он мне что–то давал, то забирал потом в два раза больше. Давая материальные вещи, которые, в итоге, потеряли для меня всякую ценность, взамен забирал частичку моей души и сердца. И вместо того, чтобы бережно хранить их, резал ножом, топтался по ним нечищенными ботинками, уничтожал. Уже после того, как мне, наконец, удалось сбежать от него, я выискивала их в руинах, в куче хлама и мусора, бережно собирала и чистила дочиста. Моя преданная Дейзи помогала мне, как могла, но пятна прошлого так и оставались. До тех пор, пока не появился Ник, и не начал стирать их хорошими моментами и настоящей, искренней заботой.
Перед глазами всплывает его разьяренное лицо и разочарование в глазах, когда я сказала последнюю фразу. Господи, какая же я дура, — повторяю еще и еще, как будто это что–то изменит. Закрываю лицо руками, мое тело сотрясает дрожь, я не могу прекратить плакать. От стыда, раскаяния… от боли. Что, если я все испортила? Нет, я не могу. Осознание того, что у нас теперь не будет все, как прежде, вызывает новую порцию слез. Я не могу. Не могу так все закончить. Я должна пойти к нему и извиниться за свой глупый язык. Пусть он поступает, как считает нужным, но должен знать, что я чувствую по отношению к нему.
С уверенностью встаю, подхожу к зеркалу и привожу в порядок лицо, все еще постоянно всхлипывая. Выхожу в коридор и направляюсь прямиком в кабинет Доминика, чтобы поговорить. В приемной меня встречает Аманда, сообщая, что мистер Брукс уехал и сегодня больше не появится. Понимаю, что, кроме как у него дома, мне негде его искать и с твердой уверенностью иду за сумочкой, чтобы поехать к нему.
— Кэтрин, ты куда так спешишь? — окликает меня знакомый голос. Поворачиваюсь, и вижу Дэвина, который направляется в мою сторону.
Как только он видит мое заплаканное лицо, плотно сжимает челюсти, играя желваками. Потом поворачивается в сторону кабинета Доминика, явно понимая, откуда я только что вышла.
— В мой кабинет, быстро.
Я испуганно следую за ним, не понимая смены его настроения и тона, которого до этого никогда не слышала. Он пропускает меня вперед и закрывает за нами дверь.
— Что произошло? — спрашивает он резким тоном.
— Ничего, просто заболела, — вру я.
— Ты думаешь, я не отличаю симптомы простуды и банальные слезы? –– прищурившись, говорит он. — Моя мать — врач. И я достаточно знаю о симптомах гриппа и подобных заболеваниях. Так что не надо мне тут сочинять на ходу. Это как–то связано с Ником?
Я в ужасе распахиваю глаза. Он что, все ему рассказал? Он бы не посмел… Или?
— Что?! Нет! — почти кричу я. — Его даже на работе нет! Я хотела поговорить с ним, взять выходной, но…
— Никакого выходного, ты мне сегодня нужна. — Дэвин с подозрением смотрит на меня, делая вид, что поверил в мою ложь. Но я прекрасно понимаю, что он видит меня насквозь. Даже если он ничего не знает о нас с Домиником, то понимает, что я лгу. — Прости, но тебе придется сегодня целый день провести со мной. На сегодня запланирована куча работы, и ты должна мне помочь со многими вещами. Принеси, пожалуйста, все, что у тебя есть по проекту семьи Коллинз, ребята уже не дождутся, когда начнется стройка, и я не вижу причин ее и дальше откладывать.
— Да, сейчас. — Я беру себя в руки и пытаюсь вспомнить, что уже успела приготовить.
Коллинзы — совершенно милые парни, которые недавно узаконили свои отношения и теперь считают дни, когда смогут вьехать в новый дом со своим трехлетним сыном. С ними очень приятно работать, они абсолютно четко высказали свои пожелания, надеюсь, мне удалось сделать все так, как они это представляли.
День тянется мучительно–медленно. Даже несмотря на работу, которой меня завалил Дэвин, время стоит на месте. Не могу сконцентрироваться, мыслями все–равно летаю вокруг Доминика, нашего утреннего разговора и предстоящего вечером. Что я ему скажу? Наверняка, он даже слушать меня не захочет, но попытаться стоит…
— Кэйти, мне кажется, на сегодня хватит, — устало вздыхает Дэвин. — Можешь идти домой и лечиться от своего мнимого недуга, но в понедельник я хочу тебя видеть полной сил и энергии. Помни, что бы ни произошло, оно не стоит твоих слез и потраченных нервов.
Я закусываю губу, чтобы снова не расплакаться, и первый раз за все наше сотрудничество подхожу к нему и крепко обнимаю за талию, уткнувшись носом ему в грудь.
— Спасибо, Дэвин, — он заботливо обнимает меня в ответ, и я не чувствую в этом жесте никакого сексуального подтекста.
После отношений с Кристофером он был первым мужчиной, который не вызывал во мне чувства страха. Не рассматривал, как сексуальный обьект, за что я ему безмерно благодарна. Возможно, именно он и оставил во мне надежду, что не все мужчины одинаково похотливы и жестоки.
Дэв мягко целует меня в макушку и отпускает.
— Иди домой, выспись хорошенько, — он весело подмигивает мне, и подталкивает в сторону двери. — В понедельник встретимся с Коллинзами и обрадуем их новостью, что скоро начнется стройка.
— Жду с нетерпением, — говорю я, и спешу забрать свои вещи с кабинета.
***
Полчаса спустя я стою у двери квартиры Доминика и не решаюсь нажать на звонок. Тупо смотрю на черную кнопку и не знаю, что скажу, когда он откроет дверь.
«Привет! Я пришла извиниться?»
«Вела себя глупо?»
«Ты сам виноват?»
Хотя, в чем он виноват? В том, что я не могу контролировать поток речи, что льется у меня изо рта? Правильно говорят: иногда перед тем, как выйти из дома, нужно проверять связь мозга с языком.
И зачем я ему наплела про то, что он мне не нравится? Это же очевидно. Только дурак не заметит как я смотрю на него и как веду себя в его присутствии. Наверное, было бы проще переложить всю вину на него, ведь так поступает большинство девушек? Но я, к сожалению, не из их числа, и привыкла отвечать за свои поступки. Именно поэтому я здесь. Нам нужно расставить все точки над "і" и решить, кто мы, все–таки, друг для друга. Я не могу больше отрицать своих чувств к нему, но взаимно ли это? Что, если он просто посмеется мне в лицо? Или, вообще, вышвырнет, как ненужного котенка? А что, если он не один? Господи, об этом я даже не подумала…
