Я разворачиваю Кэт к себе и беру ее лицо в ладони. Заглядываю в зеленые изумруды, горящие нефритовым пламенем. В них тоска и боль, такое ощущение, что я сам чувствую ее, и мне становится не по себе от испытуемых чувств.

— Мне интересно каждое слово, произнесенное тобой, — спорю я. — Если, конечно, это не ваши девчачьи разговорчики о прическах и парнях.

— Эй! — она шутливо толкает меня плечом. — Наши разговоры не ограничиваются только прическами и парнями! Есть еще маникюр, макияж…

— Ну все–все, — поднимаю руки в поражении. — Я понял. И кого вы с Дейзи обсуждали последнего? Не того ли парня, который был тогда с тобой в клубе?

— Черт, Ник! Дейзи сумасшедшая. Мне кажется, она поставила себе цель — найти мне жениха в максимально возможные короткие сроки. Даже про тебя говорила, что ты моя судьба, представляешь? — начинает хохотать, вытирая выступившие от смеха слезы на глазах.

— А почему бы и нет? — резко наклоняюсь и подхватываю ее на руки, поднимая в воздух. — Мисс Андерсен, вы станете моей женой?

— Дурак, — хлопает меня по плечам. — Поставь меня. И, между прочим, предложение делают стоя на одном колене, — лукаво подмигивает мне.

— Хорошо, мисс Андерсен, учту пожелания, когда в следующий раз задам этот же вопрос, — смеюсь я, но мысленно уже представляю себе этот момент. Что такое, помечтать нельзя?

— Ты уж постарайся, — поддерживает шутку Кэтрин, и замирает, когда кто–то зовет ее по имени.

Мы уже вернулись к нашему кафе, где я хотел пригласить ее поужинать, но мужчина, который направляется прямо к нам, портит все мои планы.

Подумать бы, вроде ничего необычного, у Кэт есть жизнь, не связана с работой или со мной, есть друзья и знакомые, среди которых есть представители мужского пола, но почему–то именно от него я чувствую некую угрозу. Во мне просыпается дикий самец и первобытные инстинкты кричат о том, что скоро придется защищать территорию. И я не ошибся.

Чем ближе подходил мужчина, тем больше бледнело лицо Кэтрин. Такое ощущение, что она увидела призрака из прошлого, или того хуже.

— Кто это? — спрашиваю я, но она меня не слышит. Застыла, словно статуя, и стоит сделать один неверный шаг, и она разобьется на мелкие кусочки, которые потом не собрать и не склеить воедино.

Сама того не замечая, Кэт прижимается ко мне всем своим телом, как будто пытается стать незаметной, скрыться. Я обнимаю ее рукой, покрепче прижимая к себе, и чувствую как ее сотрясает мелкая дрожь.

— Кэйти, все хорошо? — делаю еще одну попытку, и она поднимает на меня растерянный взгляд. — Кто это?

— Да так, никто. Знакомый из прошлого, — отмахивается она и я вижу внутреннюю борьбу в ее глазах. Вижу, как пытается собраться, разбудить спящую пантеру, но ничего не получается. Она растерялась и через раз дышит, но когда мужчина подходит вплотную, от испуганной девочки, которая стояла лишь мгновение назад передо мной, не остается и следа.

— Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спрашивает Кэтрин. Ее голос пропитан ядом, даже в моменты ярости она со мной так не разговаривала.

— Кейт, здравствуй, — мужчина, который остановился перед нами, переминается с ноги на ногу.

Я оценивающе оглядываю его, готовый в любой момент атаковать. Он на полголовы ниже меня, худощавого телосложения, но жилистый. Светлые волосы и серые, почти бесцветные глаза. Одет дорого и стильно, но на мой вкус чересчур ярко. Как попугай, честное слово. Не могу обьективно оценить насколько он красив, но мне кажется, недостатка внимания со стороны женского пола у него нет, многие девушки сочли бы его привлекательным. Но лично на меня он производит отталкивающее впечатление, потому что посягает на мое. Сейчас, сжимая Кэт в руках, я понимаю, что мои чувства —  это не только похоть и желание, это нечто большее. После сегодняшнего вечера я хочу не только ее тело, но и душу. Она лишь частично открылась мне, но этого мало, хочу знать все, испить ее до дна.

— Что тебе нужно от меня? — все так же холодно спрашивает незнакомца.

— Кэт, если хочешь, мы можем сейчас же уйти, — наклоняясь, тихо говорю ей на ухо.

— Нет, Ник, не нужно. — Она отстраняется, но до сих пор держится за мою руку, как за спасательный круг. Ее глаза горят недобрым огоньком и я понимаю, что этих двоих обьединяет какая–то нехорошая история.

— Кейт, я хотел поговорить о том, что тогда произошло. Знаю, прошло уже много времени, но я не решался тебя искать. А сейчас совершенно случайно увидел здесь. Мы можем поговорить наедине? — косясь на меня, спрашивает мужчина. Я вопросительно смотрю на Кэт, но она не моргая смотрит на него.

— Нам не о чем разговаривать. Ничего не было. Сделай одолжение, когда в следующий раз увидишь меня, притворись, что мы незнакомы и пройди мимо, — наигранно равнодушным тоном отвечает она.

— Я не смог тогда, — игнорирует ее мужчина. — Не смог остановиться, понимал, что не стоит этого делать, но ты знаешь, как я к тебе относился, всегда знала… Я не должен был уходить, мне нельзя было бросать тебя.

–– Прекрати! — перебивает его Кэт. — Ничего не хочу слышать! Забудь! И меня, и тот вечер. Не было его, понимаешь? Не было! — срывается на крик.

Я вижу в ее глазах слезы и закипаю. Когда этот придурок хватает ее за руку и ее лицо искажает гримаса ужаса, у меня просто срывает крышу. Не задумываясь, бью его кулаком в лицо, и он падает на песок, держась за кровоточащий нос. Кэтрин вскрикивает, отпрыгивая в сторону, а этот придурок, корчась, кричит что–то о сломанном носе. Подхожу к нему вплотную, наклоняюсь и говорю, четко выделяя каждое слово.

— Слушай, ты, кусок дерьма, если еще раз подойдешь к этой девушке, — указываю на Кэт пальцем, — я тебе не только нос, все кости переломаю. Сделай себе одолжение — забудь ее и не вспоминай даже во снах, иначе пожалеешь, что родился на свет. Если не веришь — проверь, с нетерпением буду ждать.

— Кейт, прости меня, — стонет он, не обращая внимания на мои слова. — Я должен был поступить иначе. Прости…

За нашими спинами столпилась небольшая кучка зевак, ожидающих продолжения, но я не собираюсь тратить на это ничтожество больше ни минуты. Беру Кэт за похолодевшую руку и молча веду в сторону машины.

— Я хотел пригласить тебя на ужин, — говорю, когда мы садимся в машину и пристегиваемся.

— Отвези меня домой, — устало шепчет Кэтрин, закрывает глаза и откидывает голову на сидение. Не желая спорить, я выполняю ее просьбу.

Всю дорогу по пути домой, она смотрит на меня, как на благородного рыцаря, с благодарностью и благоговением, как будто я чертов спаситель. И знаете что? Мне это нравится. Я хочу, чтобы она на меня смотрела только таким взглядом.

–– Я провожу, — говорю, когда останавливаемся у ее дома, и в этот раз она не спорит.