— Обязательно, дон Иван! — прижал архитектор правую руку к сердцу.
— А пока, — Сомов поднял вверх указательный палец, — первое: переписать все договора. Второе: каждое утро перед началом работ напоминать работникам об ответственности за нарушение закона. Третье: если вор пойман с поличным, сразу на месте составлять протокол о правонарушении с указанием кто, что и когда украл. Так же обязательно записывать в него свидетелей…
— А что дальше с вором делать?
— Отпускать… До суда… А суд я устрою! Но до этого времени ни нарушителю, ни бригаде, в которой он состоит, оплату не выдавать. Всё понятно?
— Да, — нестройно ответили собравшиеся.
— В таком случае все свободны. Дон Кузьма, а ты, пожалуйста, задержись…
После того, как лейтенант и архитектор ушли, маршал приказал подать в комнату чай из кожицы марулы и лёгких закусок на двоих человек.
— Ну, а ты Кузьма, чем меня порадуешь? — отпивая чай, поинтересовался Иван Леонидович.
— Радиотелеграфная станция готова полностью. Строительство ТЭС (теплоэлектростанция) ориентируется на промышленные здания. Поэтому не гоним. И вот ещё какая у меня мысль… Со временем по дну Атлантического и Индийского океанов можно будет протянут телефонный кабель, который соединит все прибрежные города ЮАР…
— Это же какой длины будет кабель? — заинтересовался Сомов.
— Если от Звёздного досюда, то чуть более двух тысяч километров. Тут главное технологию производства такого кабеля отработать…
— Так это, Кузьма, у нас же даже в столице нет телефонной сети…
— Скоро будет. Сам знаешь, все наши доны строят сейчас себе особняки вдоль побережья в сторону северо-запада от "Олимпа". Расстояние до них равняется примерно десяти километрам. Без постоянной телефонной связи будет уже не обойтись… Кстати, просили тебя помочь со строителями. Хотя бы тысячу человек на месяц-два… К особнякам нужно дорогу хорошую проложить…
— Не вопрос. Пусть присылают корабли за ними. Главное, чтобы хорошей кормёжкой обеспечили.
— А оплата труда?
— С оплатой я сам разберусь. Не фиг мне тут работников баловать. А то надают подарков, они потом и работать не захотят… Кстати, что там с переселенцами из Руси?
— Обучаются пока. А ты разметил территорию для их проживания?
— Территорию давно разметили. Сейчас закладываем фундамент под будущие коттеджи. Сразу планируем места под школу, больницу, рынок…
— Рынок? А зачем им рынок, если мы хотим построить в городе большой Гостиный двор?
— Кузя, ты вспомни, куда было проще идти за тем же хлебом, в супермаркет или в булочную возле дома?
— А-а! — тут же смекнул энергетик. — Ну, да, в булочную проще…
— Вот и я про это. Мы город строим, как большой торговый порт, но это не значит, что всё население должно ходить отовариваться в одно конкретное место. Сначала появится один район, потом другой… Сейчас погляди, сколько тут работников… Примерно четырнадцать тысяч. Как минимум десять процентов из этой массы осядут в городе, а другие будут периодически сюда наведываться…
— Да уж, — покачал головою Краснов-младший. — А изначально хотели, чтобы тут проживали светлокожие люди православного толка…
— Чтобы здесь жили исключительно белые люди, они и строительством должны заниматься. Только я что-то не заметил большого притока светлокожих персонажей…
— Павел Андреевич опасается вести слишком активные действия в Европе, — ответил на это Кузьма. — К тому же там отсутствуют носителя славянского языка. А в Балтийское море незаметно не пройдёшь и не выйдешь… Подводной лодки-то не имеем! Если просто вербовать людей, то слишком хлопотно, а выкупать невольников — дорого…
— Вот так всегда! — недовольно хмыкнул маршал. — То хлопотно, то дорого, то страшно…
— Ты, Иван Леонидович, тоже не прав. Местные к здешнему климату привычные. А нагони сюда белых людей, перемрёт большая половина. Такие дела на ура не решаются…
— Наверное, ты прав, — после небольшого раздумья кивнул маршал. — Кстати, у меня к тебе дело…
— Какое?
— Электрический стул нужно сделать…
— Зачем тебе? — удивился Кузьма. — Вроде мы не в Америке и сейчас не XXI век…
— Не беспокойся, казнями я заниматься не собираюсь. А вот сделать так, чтобы в нужный момент человек подпрыгнул от небольшого удара током, хочу… С воровством буду бороться при помощи этого стула.
— Ты про казни-то мне не рассказывай, — хмыкнул Краснов-младший. — У тебя полмесяца назад во время общей молитвы двенадцать человек окочурилось… И главное все, как по команде, после слов батюшки: "Господи, если среди нас есть грешники, предавшие веру, пусть они навеки застынут"… Похоже, он тогда сам испугался больше всех.
— Ничего, крепче верить будет. А с предателями по-другому нельзя. Мало того, что силу большую набрали — у каждого имелось по полторы сотни хорошо обученных воинов, так начали вести свою собственную игру. У них народу перемёрло до фига, в некоторых районах вообще людей не осталось, так эти козлы объединились и стали заглядываться на территорию своих соседей, чтобы там разжиться себе подобными… Нафига нам внутри страны междоусобица? Зато остальным наука.
— Понятно… А Черныш и Бурков в курсе?
— В курсе. Если наш император и сомневался, то министр безопасности полностью поддержал. Он вообще такие вещи старается задавить в зародыше.
— Это точно, — подтвердил Кузьма. — А теперь расскажи, как ты собираешься бороться с воровством…
Через несколько дней, когда "электрический стул" был готов, а служба телохранителей маршала вкупе с донесениями от архитектора выявили самых рьяных "несунов", Сомов устроил суд. Случился он вечером после окончания работ (не днём же представление устраивать?). Для этого собрали толпу в тысячу человек. Большего и не требовалось. Иначе обеспечить порядок просто бы не получилось. Да и не было ещё такой большой площадки, чтобы всех уместить. Пока хватало и этого. А уж потом молва разнесёт все подробности.
Устраивая суд, Иван преследовал две основных цели: пресечь воровство и протолкнуть в массы христианскую веру. Народ в городе подобрался разношёрстный и во что только не верил. Причём христиан и мусульман имелось меньше всего.
Для маршала соорудили подобие высокого трона, украшенного дорогими шкурами. Сам он тоже оделся очень богато. Вокруг него расположилась грозная охрана и самые очаровательные девушки, одетые в лучшие наряды. А ещё православный батюшка (бывший ученик Дундича). В пяти метрах от помоста, на котором возвышался трон, стоял скромный стул с небольшой спинкой и подлокотниками. Главной его особенностью были маленькие тонкие стальные пластинки, аккуратно расположенные по всей поверхности. Со стороны они казались неким украшением и сидеть никак не мешали. А ещё стул был слегка влажным…
Сначала на него сажали тех, кого поймали с поличным. Маршал, призывая Бога и небеса в свидетели, спрашивал, имелся ли у подсудимого злой умысел, то есть — воровал он или нет? Напоминая, что воровство — это один из самых тяжких грехов. Если человек сознавался, то именем Господа Бога, находящийся рядом с маршалом батюшка, отпускал оступившемуся человеку совершённый грех. Однако его требовалось отработать. Тут же человека вносили в специальный список, под которым он ставил отпечаток своего пальца (грамотных практически не имелось).
Были и такие, кто пытался всячески оправдываться и юлить. Но когда приглашали свидетелей, которые указывали, как тех поймали с украденным, они быстро сознавались. С ними поступали чуть построже, чем с раскаявшимися воришками — увеличивалось время отработки греха. В конце стали вызывать тех, о чьём воровстве проведали девушки из службы телохранителей. То есть эти мошенники думали, что про их художества никто не знает. Сомов даже специально попросил, чтобы некоторых явных клептоманов "не замечали", но обязательно запомнили… Вот тут-то и начиналось представление. По подсказке девушек судья указывал в толпе на человека, солдаты выводили его и усаживали на стул. Начинался допрос… Узнав имя, место проживание и род занятий, маршал переходил к основному вопросу.
