Пополнив запасы воды и провизии, а так же обсудив с Шерифом кое-какие дела, адмиралы двинулись дальше. Когда в бинокль стала видна Александрия, Константин, пожелав другу счастливого пути, развернул клипер и отправился в Гвинею. Требовалось провести инспекцию Юрьевска, обменяться с гарнизоном товарами и вернуться в Звёздный. И если в Средиземном море адмиралы старались "не шуметь", то, идя по Атлантическому океану вдоль берегов Африки, все случайные суда подвергались нападению. Атаковали обычно в сумерках и без лишнего шума, да и обозначать себя никто не стремился. Зачем? В своё время Бурков крепко вбил в головы адмиралам, что показуха и блатная романтика — дурость полная! А затем они сами стали учить этому своих подчинённых. Официально, и даже для близких, моряки занимались торговлей. И разве плохо, что она такая прибыльная? А пускать кого-либо из Европы в сторону западной Африки русичи не собирались в принципе. Хрен им, а не эпоха географических открытий.
— Я рад снова приветствовать Великого султана! — говорил Руслан.
Фёдор Рыбкин, пока первый и единственный получивший морское звание флагман (сухопутный полковник) и право передавать титул дон по наследству, уже два месяца, как прибывал в Египте и улаживал разнообразные дела. И поэтому разрешение на проезд посольства было получено ещё две недели назад. Несмотря на это, адмирал не мог не почтить своим визитом султана Египта Каит-Бая аль-Ашрафа, который в этот момент находился в Александрии.
— Мне доложили, что ты после дальней дороги сразу поспешил ко мне, — кивнув на приветствие адмирала, спросил Каит-Бай.
Беседа происходила в небольшом дворике возле мечети в тени пышного дерева, под которым был разложен ковёр и установлено ложе для главного мамлюка. Рядом стояли советники и охрана.
— Совершенно верно. По приказу своего императора я разведал путь через Персию в далёкую северную страну…
После чего Руслан начал излагать детально продуманную легенду, добавляя для красочности небольшие эпизоды с разбойниками и погоней…
— Ты ходил так далеко только ради того, чтобы отыскать для своего императора белокурую невесту? — удивился Каит-Бай, когда адмирал закончил рассказ.
— Не только, Великий султан. Но белокурая невеста была главным моим заданием…
— Ты мог обратиться ко мне, и поверь, недостатка в белокурых девушках точно бы не испытывал…
— О-о! — делано изумился Руслан. — Я готов продолжить с тобой разговор на эту тему… но только не сегодня. А сейчас разреши преподнести тебе дары, что я привёз из далёкой северной страны…
Получив согласие, адмирал кивнул своим людям. Они сноровисто постелили недалеко от Каит-Бая красочное шёлковое покрывало, на которое начали выкладывать дорогостоящие меха соболя, бобра, рыси, белки, горностая, белого медведя, лисицы и прочее… Глядя на это богатство, свита султана только восхищённо цокала языками. Сам он, судя по его благодушной улыбке, тоже был очень доволен. В завершении Руслан лично преподнёс Коран. Объёмная книга в натуральном кожаном переплёте и украшенная золотыми узорами и драгоценными камнями порадовала набожного султана не меньше.
— Разве на Руси почитают Аллаха? — спросил он, бережно взяв в руки Священную Книгу.
— Великий султан, на Руси придерживаются православной веры, но так же с почтением относятся и к прочим вероисповеданиям… Чего не скажешь о потомках крестоносцев, — сделал печальное лицо адмирал.
— Что такое?! — нахмурился Каит-Бай.
Конечно, до него доходили известия с Пиренейского полуострова. Но тут Руслан красочно изобразил не только зверства испанцев и португальцев, но постарался в первую очередь это сделать в отношении Ганзы и Ливонского ордена. Чего же он добивался? Во-первых: из Египта через итальянцев Европа получала множество самых необходимых товаров, а европейские епископы, так или иначе, но подчинялись Римскому Папе. И если из-за их фанатичных действий начнёт страдать торговля, то это многим не понравиться. А во-вторых: показывал, что православие намного предпочтительнее для мусульман в плане сотрудничества.
— … поэтому, Великий султан, я хотел бы попросить тебя приютить в своей стране тех людей, которые вынуждены были покинуть свои дома и бежать от произвола католических священников. Поверь, в их лице ты получишь прекрасных строителей, корабелов, кузнецов и прочих искусных ремесленников…
— Воистину, если Аллах желает наказать человека, он лишает его разума! — изрёк султан.
Он просто не мог представить, что в Европе так бездарно раскидываются искусными мастерами.
— Но почему ты просишь за совершенно чужих тебе людей? — спросил Каит-Бай с подозрением.
— Великий султан, я проделал длинный путь и многое видел. Османские владения с каждый днём расширяются всё больше и больше. Они строят каменные города и крепости… Согласись, не будет ничего хорошего, если умелые мастера найдут себе пристанище в их землях…
Стоящий рядом с Каит-Баем советник согласно кивнул и, наклонившись, что-то негромко ему сказал.
— Я согласен с тобой, — ответил султан, выслушав своего советника. — Я так же доволен твоими подарками и рассказом. Сегодня можешь отдыхать после дороги. А завтра приглашаю тебя к себе во дворец…
— Разреши тогда, Великий султан, привести с собою посланника из Руси? Их правитель желает заключить с тобой договор о дружбе и сотрудничестве.
— Хорошо, приводи, — Каит-Бай сделал жест, означающий, что аудиенция закончена.
Руслан, приложив правую руку к груди, сделал лёгкий поклон и отправился в принадлежащие им дворы, которые купцы ЮАР специально выкупили под своё представительство. Там адмирал встретился с Фёдором Рыбкиным.
— Прости, дорогой, что давеча не поздравил тебя с новым званием, не до этого было.
— Да, ладно вам, Руслан Олегович, — махнул тот рукой. — Я же понимаю: прибытие, суета и прочие хлопоты. Как прошла встреча с султаном?
— Нормально. Завтра в гости во дворец пригласил… А ты как, посольство разместил?
— Да. Место всем нашлось. Сейчас повара готовят ужин для них… И для нас тоже.
— Ужин — это хорошо, — подмигнул Шамов. — А какими ещё новостями меня порадуешь?
— Нечем радовать, Руслан Олегович.
— А что так?
— Одну минуточку, — с этими словами флагман вышел из кабинета и вскоре вернулся в сопровождении четырёх матросов, которые несли большой макет, изображающий Суэцкий канал и акватории Средиземного и Красного морей.
— Красиво, — сказал Руслан, внимательно его рассмотрев.
— Только эта красота никому не нужна, товарищ адмирал.
— А чего так?
— Европейцы не хотят вкладываться в канал с неясными перспективами. Проще по старинке… Египтяне тоже не горят желанием. Кругом нищета, вспышки различных заболеваний, мор и восстания… Такое ощущение, что мамлюки и мусульманское духовенство живут одним днём, а завтра, хоть трава не расти… У нас даже рабы получают своевременно зарплату, и их никто не имеет право безнаказанно обидеть, а тут полный беспредел… Те, кто владеет землями, никаких налогов не платят…
— Как это — не платят? — удивился Руслан.
— Все хорошие земли высокопоставленные мамлюки и духовенство подгребли под себя. А они от налогов освобождены. Кроме этого, торговля тоже под ними… Откуда казне пополняться? Вот и обирают власти своё население да купцов иностранных. Местное купечество давно захирело.
— Да, уж, — покачал головой Руслан. — А мне показалось, что султан нуждается в людях…
— Совершенно верно, нуждается. Ибо одни мрут от эпидемий, другие бегут, куда глаза глядят. Селения пустеют… А тут ещё мусульманское духовенство вмешивается в работу врачей, что только усугубляет положение…
— Понятно, — покачал головой Руслан, продолжая разглядывать макет. — Но всё равно, попытаться стоит. Покажу я султану это творение.
— Покажите, — согласился Фёдор. — Только строить заводы в Египте бессмысленно… Во-первых: слишком затратно, а во-вторых: их в любой момент могут отнять. Как я понимаю, война в наши планы не входит?
