”Я знаю, - ответил Виктор,-но он говорит, что приехал из Англии, остановился в отеле ”Сент-Регис” и просит доставить туда покупки. Его зовут Гарри Клифтон”.

’’Знает его кто-нибудь в городе?”

”Да. Он имел раньше дело с известной ювелирной фирмой ’’Маркус энд компани” на Пятой авеню”.

’’Давай сделаем так, — решил я, — скажи, что ему придется несколько минут подождать, пока мы запакуем покупки, а я тем временем наведу о нем справки”.

Бродяга вышел из магазина, и я позвонил Маркусу.

”Вы знаете некоего Гарри Клифтона?”

’’Безусловно”, - ответил он.

”Он только что купил у нас на пятнадцать тысяч товара, и нам хотелось бы узнать, насколько надежны его чеки”.

’’Надежны ли его чеки? Да он может купить все в вашем и моем магазинах вместе взятых! Это один из самых богатых людей в Англии, Его семье принадлежит целый город Блэкпул”.

Я сказал Виктору, что он может паковать покупки, и мы вместе отправились в отель ’’Регис”, чтобы доставить их лично и предложить еще несколько предметов, которыми мы надеялись его заинтересовать. Почти не взглянув на вещи, Гарри купил все, что мы ему предложили. Затем мы разговорились, и его заинтересовали наши истории

о жизни в России. Так было положено начало дружеским отношениям.

После этого он часто приглашал нас обедать в китайский ресторан, где между блюдами мы обсуждали финансовые вопросы. Надо сказать, что его метод принимать деловые решения был довольно оригинальным. Обсудив с нами покупку, он подзывал китайца-официанта и спрашивал: ”Ну-ка скажи, купить мне эту вещь или нет?”

С трудом говоривший по-английски китаец в смущении переминался с ноги на ногу, не понимая, что от него хотят.

”Ты только скажи: да или нет”,

В конце концов официант понимал, что он должен сделать.

”Да”, — говорил он, смущаясь.

’’Хорошо”, — отвечал Гарри, шел к телефону и давал своим сотрудникам распоряжение завершить обсуждаемую сделку.

Нельзя сказать, что Гарри не уделял внимания бизнесу. Он считал, это своей обязанностью, но бизнес его особенно не интересовал. Когда мы встретились, ему было не больше двадцати пяти лет. Отец Гарри умер за несколько лет до этого, оставив ему громадное наследство. Гарри хотелось путешествовать и получать удовольствия от жизни. Перед отъездом из Нью-Йорка на Западное побережье он решил назначить меня своим финансовым представителем. ”Я предупрежу свои банки, что, если от меня поступят чеки на большие суммы, они должны будут во избежание неприятностей получать ваше разрешение на их оплату”, — сказал он. Я согласился без лишних разговоров.

В этом деле труднее всего было держать связь с Гарри, Он частенько не знал, где находится, и уж наверняка не мог сказать, где будет на следующий день. Писать ему не было никакого смысла, так как обычно он швырял все письма в чемодан, не открывая конвертов. Время от времени он отсылал чемодан своей секретарше, чтобы она разобралась с письмами. Она находила в нем собственные письма, написанные месяц назад.

Однажды мне позвонили из крупнейшего американского банка ’’Чейз Манхэттен”, ”Мы получили здесь чек Гарри Клифтона на сто пятьдесят тысяч долларов. Подпись не вызывает сомнения, однако деньги выписаны на имя мистера Брайса. Возможно, вы слышали

0 его репутации”, - сказали они.

Да, я, конечно, слышал о Брайсе. Он был братом талантливой комедийной актрисы Фэнни Брайс и имел ужасную репутацию игрока краплеными картами. ”Не платите, пока я не переговорю с Клифтоном” , — сказал я сотруднику банка.

Чтобы отыскать Гарри, бесцельно слонявшегося по Калифорнии, мне пришлось превратиться чуть ли не в Шерлока Холмса. Наконец, я нашел его в Лос-Анджелесе, где он строил храм для какой-то мистической дамы. Казалось, он получал столько удовольствия от ее общества, что не хотел и слышать ни о каком чеке — оплатите и забудьте об этом деле. Наконец мне удалось привлечь к себе его внимание.

’’Разве вы не знаете, что у этого картежника репутация жулика?” -спросил я.

’’Нет, — ответил он, —Мы действительно играли с ним в карты, и я проиграл. Сначала я встретил его на пароходе по дороге изг Лондона, а потом здесь, и он пригласил меня принять участие в игре, В любом случае, Арманд, это дело чести, и я обязан заплатить долг”.

”Я не могу с вами согласиться, — сказал я. — Этот человек не мог играть на такие суммы - у него нет ни гроша”.

’’О’кей, Арманд, я оставляю это на ваше усмотрение. Поступайте, как считаете нужным”.

Я сообщил о своих подозрениях лос-анджелесской полиции, которая устроила рейд. Мошенник был пойман на месте преступления с краплеными картами в руках и арестован. Я дал инструкцию банку не платить по чеку.

Сначала банк отказался ее выполнить: никогда раньше он не отказывался оплачивать заверенные чеки. Однако он согласился на это, когда я предложил возместить все убытки, если жулики подадут на банк в суд, чего, конечно, не случилось,

Когда Гарри Клифтон был следующий раз в Нью-Йорке, он однажды зашел ко мне в кабинет и, увидев на стене небольшую картину Франса Халса, спросил ее цену. Она стоила сто тысяч.

Затем он увидел небольшого Рубенса, который продавался за пятьдесят тысяч. ”Я возьму обе”, — объявил он,

Я всегда был готов дать скидку серьезным покупателям. Эти кар-

1 30 тины были у меня довольно долго, и никто ни разу ими не заинтересовался, ”Я с радостью дам вам скидку, Гарри”, — ответил я.

”Я предложил вам сто пятьдесят тысяч. Если вы не продадите мне их за эту цену, я больше никогда не буду с вами разговаривать”,

Я извинился. Гарри выписал чек, пошутил на тему о том, что было бы неплохо проверить его кредитоспособность, снял со стены картины, взял их под мышки и вышел из магазина. Ни один человек не страдал от обязательств, налагаемых огромным наследством, с большим очарованием и меньшей нервозностью.

Личное обаяние не было одной из характерных черт короля Фарука, однако, как Гарри Клифтон, он ничуть не страдал от угрызений совести, растрачивая свое наследство. Фарук был одним из тех людей, от которых мир не против отделаться, — абсолютный монарх, считавший, что все на земле — его личная собственность. Случилось так, что я оказался главным поставщиком королевских игрушек.

Среди постоянных покупателей магазина Хаммеров было немало чудаков и оригиналов. Я не переставал удивляться, наблюдая через смотровое окошко своего кабинета за их необыкновенными сделками. Даже привычка ко всему этому не уберегла меня от удивления, когда однажды в 1939 году, посмотрев в окошко, я увидел Виктора, показывавшего изделия Фаберже небольшому худощавому человеку, похожему на араба, безупречно одетому в накрахмаленный полотняный костюм и сверкающие туфли. Среди демонстрируемых ему Виктором предметов было, пожалуй, самое ценное изделие, имевшееся тогда в магазине, — ’’Лебединое яйцо” работы Фаберже, в котором покрытый бриллиантом лебедь плавал по гладкой поверхности кристалла, изображавшего озеро. Когда его заводили, лебедь начинал двигаться, хлопал крыльями и вытягивал шею. Яйцо было оценено в сто тысяч долларов, и его обычно вынимали из витрины, чтобы показать только серьезным покупателям.

Как только я смог привлечь внимание Виктора, я отвел его в сторону и спросил о загадочном покупателе.

’’Это агент египетского короля Фарука, — сказал Виктор, — приехал на Всемирную выставку купить что-нибудь для короля”.

”А он сказал, что король любит?”

’’Любую дорогую вещь”, — ответил Виктор, смеясь.

”Ну,в таком случае мы сможем ему помочь”.

Мы уделили агенту должное внимание, отвели вниз в комнату, обставленную наподобие комнат царских покоев в Кремле, показали наши сокровища и дали их фотографии с полным описанием для получения одобрения Фарука.

Прошло несколько недель, но из Каира не было никаких известий. Шла вторая мировая война, нацисты начали наступление в Северной Африке, и в мире царил хаос. Наконец, из Абдайнского дворца пришло следующее послание: ’’Его высочество желает приобрести ’’Лебединое яйцо”. Просим доставить вместе с подобными изделиями по вашему усмотрению”.