«Что-то тут не сходится, не мог я с димедрола так долго спать».

«В течение суток, внутривенно, в организм два раза вводили препарат», — слова Кристины заставили меня замереть.

И что это значит? Меня два дня держали под капельницей, да ещё снотворное заливали. Впору начинать строить из себя параноика и ссылаться на заговор, против меня любимого. Ведь что получается, меня на два дня выключили из жизни поселения. Я начал нервно нарезать круги по комнате, натыкаясь в темноте на предметы мебели. Хоть в окно и заглядывал краешек заходящей луны, но освещения всё равно не хватало для нормального движения. Очередной раз запнувшись обо что-то громоздкое, я раздраженно зашипев, потребовал от Кристины:

«Дай нормальную картинку!»

Та, молча, подчинилась, заставляя мир вокруг меня посереть. И так, что мы имеем? То, что я два дня провалялся в коме — это нормально, от истощения еще и не такое бывает. А вот то, что меня мои же друзья во сне ещё больше суток держали, это совсем непонятно и очень обидно. Я снова нервно заходил по комнате. Мои метания не остались не замеченными, с кровати, стоявшей у окна, поднялась детская головка, и Света сонным голосом спросила:

— Деда, ты чего не спишь?

— Спи, моя хорошая, спи. Я уже выспался…

Девочка молча кивнула головой и рухнув на подушку забылась беззаботным детским сном. Присев на кресло, чтобы не беспокоить ребёнка своими метаниями, задумался, строя предположения, зачем Андрею и компании понадобилось держать меня в сонном состоянии. Мыслей не было. Были одни эмоции, злость и обида. Ну вот абсолютно непонятно — зачем они так надо мной поглумились. Раздражённо хрустнув пальцами рук, поднялся с кресла. Две молнии как змеи, с шипением сорвавшись с рук уползли под сиденье кресла. В голове встревожено пискнула Кристина, на тему недостаточности энергии в организме. Отмахнувшись от несвоевременно вылезшего компьютера, сделал шаг по комнате, но остановился, увидев, что Света сидит на постели и смотрит на меня своими большими глазищами.

— Деда, ну вот чего ты не спишь? — совсем по-взрослому спросила она. — Сам не спишь и мне не даёшь, ты бы хоть оделся, раз встал.

Только сейчас я сообразил, что метался по комнате в одних трусах. Чёрт, неудобно-то как, перед ребёнком в одном исподнем, чуть ли не мудями тут трясу. Метнувшись к стулу, на котором ещё раньше приметил аккуратно сложенную одежду, быстро облачился в охотничий камуфляж. Был, он, правда, немного великоват, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба. Обувки, правда, не обнаружил, но это пока не критично, можно и босиком походить.

Света, откинув одеяло, вылезла из своей постели и шлёпая босыми ногами по паркету пола, подошла ко мне и заглянув в глаза спросила:

— Не спится?

— Да уж, выспался, — невесело усмехнувшись, ответил я. — Ты-то чего проснулась? Тебе спать и спать, а не ночами шастать.

— Да разве можно тут уснуть, когда ты тут молниями кидаешься?

Опустив глаза, девочка уставилась в пол и пробормотала:

— И глаза у тебя страшные…

— Э-э-э… — удивлённо протянул я, — это как — страшные?

— Светятся, особенно в темноте страшно. Они так ярко горят, что в темноте даже лица не разглядеть.

— М-да, проблема, — я в задумчивости почесал бороду. — И что, вот я такой страшный и ты меня боишься?

— Нет, — решительно ответила она, подняв голову и посмотрев мне в глаза, — ты добрый и совсем не страшный.

— Согласен с тобой, как можно обижать таких маленьких девочек?

— Я не маленькая, мне уже восемь лет! — явно гордясь этим достижением заявила Света.

— Ну, если восемь, то да, большая, — с серьёзным видом ответил я.

— Ой, да что это я! — воскликнула девочка. — Вы же голодный, у вас шкала сытости на нуле уже. Пойдёмте на кухню, я вас накормлю, там наверняка осталось много чего на утро приготовленного.

Схватив меня за руку, девочка потащила меня, как маленький катерок тащит океанский лайнер, направляясь к дверям. Немного ошарашенный таким напором, я покорно последовал за ребёнком.

— Света, стоп! — скомандовал я, даже не пытаясь вырвать руку, как только до моего сознания дошёл смысл сказанных слов. — Что за шкала сытости? Откуда ты её взяла?

Не останавливаясь, Света повернула ко мне лицо и распахнув дверь в коридор, весело улыбнувшись, ответила:

— Это дядя Наиль придумал. Он заставил свой компьютер, как он прозвал его — старый ворчун, выводить перед глазами полоски, которые отображали бы уровень жизни и уровень сытости, как в играх. Вот и меня научил, я теперь всегда вижу сколько у меня есть сил, чтобы пускать пузырики.

Вспомнив внука и его игры, понял, что молодёжь продолжает придумывать всё новые и новые ухищрения для облегчения жизни. Вот и уровень энергии и жизни научились измерять совместно с сытостью.

— Про индикаторы я понял, — произнёс я, шагая вслед за девочкой по коридорам замка, — только непонятно, как ты увидела, что моя шкала сытости на нуле?

— А это тётя Катя меня научила, — сообщила Света, начав спускаться по лестнице, — она же у нас врач и может видеть у тех, кого лечит, все индикаторы.

— Не понял, как научила?

— Ну, она сказала, чтобы я приказала тёте Лизе дать к ней доступ нулевого уровня и ещё что-то про админиски права какие-то, но я не всё поняла, а потом она показала, как вызывать вашу шкалу здоровья.

— Наверно админские? — поправил я девочку.

— Да, точно, она так и сказала — админтский доступ к моим настройкам.

— Да уж, — протянул я, толкая дверь столовой, куда притащила меня Света, — уж сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух… — процитировал я Пушкина. — А как мне такие же шакалы у себя получить?

— Это вы должны у своего компьютера спрашивать, он сам вам подскажет.

Усадив меня за стол, девочка принялась доставать из разных шкафов тарелки, кастрюльки и прочую посуду, приговаривая:

— Вот сейчас я вас накормлю…

С улыбкой наблюдая за тем, как Света молнией мечется по кухне, я спросил у Кристины:

«Как мне выставить индикаторы?»

«Определитесь, какие индикаторы нужно выводить?» — совершенно по-еврейски повела себя она.

«Ну, для начала можно вывести шкалу сытости, как её назвала Света».

Перед глазами появился вертикально вытянутый прямоугольник в нижней части которого, плескалась бледно жёлтая полоска, заполнившая прямоугольник процентов на пять. М-да, не густо, еще совсем немного и будет плохо.

«Кристина, а что будет, когда индикатор дойдёт до нуля?»

«Сначала будут заблокированы все умения и способности, затем начнут уменьшаться характеристики. Если не принять срочных мер, то следующим этапом будут голодные обмороки и как результат неразумной деятельности — смерть».

Оглядев выставленные предо мной яства, я с благодарностью посмотрел на маленькую повариху и, как голодный зверь, накинулся на еду.

«И на какой срок хватает человека?»

«Всё зависит от того, как он будет использовать свои умения и способности», — ответила Кристина.

«Рассмотрим гипотетический вариант, что человек просто лежит на диване и только воду пьёт?»

«От последнего насыщения, до полного истощения и летального исхода пройдёт от полутора до двух недель».

«Почему так мало и почему такой разброс? Ведь раньше человек без еды, мог просуществовать без малого месяц».

«Срок жизни будет зависеть от индивидуальных размеров организма, чем меньше будет размер тела, тем дольше он сможет просуществовать без употребления калорий. Сокращение срока существования без еды до двух недель, обусловлено высоким энергетическим потреблением, связанным с безошибочной регенерацией организма».

«Последнюю фразу поясни», — попросил Кристину, чувствуя, как из живота, по телу начинают разливаться волны тепла.

«Старение является результатом природного процесса накопления повреждений со временем» — начала лекцию Кристина, — «с которыми организм старается бороться, в результате накопления повреждений организм перестаёт правильно воспроизводить клетки органов, что приводит к ошибкам регенерации организма. Безошибочная регенерация позволяет воспроизводить клетки органов с максимально возможной точностью».