Гловер начал было ответную тираду, но тут осекся.

— Калинка, а посмотри-ка…

Калинка посмотрел. Картина была невероятной, особенно хорошо смотрелся остолбеневший Харьков, за секунду до того готовый сойтись с конем врукопашную. Животное и вовсе драться не собиралось, а вдумчиво обнюхивало Адриана и громко гугукало. Японец нежно улыбался и чесал скотину за ушами, отчего та периодически блаженно зажмуривалась. Выражение лица руководителя лаборатории далеко было от блаженства, но стоило увековечивания в масле или, что в ВНЦ случалось куда чаще, в формалине.

— С ума сойти, — очень интеллигентно, памятуя о все еще включенной громкой связи, выразил свое изумление Калинка. — Укротил!

Когда гримаса шока покинула его лицо, обнаружилось, что Харьков, в общем-то, вполне доволен и довольным уже пришел в свою лабораторию. У Калинки немного отлегло от сердца.

— В другой раз такие геройства, пожалуйста, только с моего разрешения, — сказал русский. — Все-таки, я теперь ваш непосредственный начальник.

Если кто-то и удивился, то это был точно не Стивен Калинка.

В следующий раз Калинка свиделся с Адрианом только через две недели. Впрочем, разыскивать японца умышленно времени не было, потому что всем кибернетикам удлинили вахты, да еще существенно прибавили обязанностей. Сам Стивен, вроде бы не отличавшийся никогда особым служебным рвением, подвязался на дополнительный проект, где всегда требовались программисты.

Недосыпание стало хроническим, а паранойя, вытесненная усталостью от постоянной работы, и вовсе сошла на нет. Периодически Калинку посещала идея наведаться в двадцать девятую или, например, позвонить Адриану и вытащить его в драконник, но осуществить ее все не удавалось. Их с Теру смены хронически не совпадали, а если вдруг японец не торчал в зоопарке Харькова в нерабочее время, то обязательно горели сроки у Калинки.

Было шесть пятнадцать утра.

Калинка сидел на скамье в джунглях, пил кофейный заменитель и радовался тому, что беспокойный период его жизни закончился быстро. Тогда казалось, что он, если нужно, пойдет на все, и все казалось серьезнее, чем было. С чего он вообще взял, что Адриан нужен исключительно как подопытный кролик?

Сейчас, насколько Стивену было известно, японец вкалывал конюхом и младшим лаборантом у Харькова, и все это делало его исключительно счастливым. И еще, разумеется, это делало счастливыми окружающих, с умирающим Вереницей во главе.

А он, Стивен Калинка, рад был заниматься своими привычными обязанностями, по возможности меньше вникая в то, что его не касается.

Было душновато, ботаники отчего-то решили и впрямь устроить тропический лес. Негромкое пение птиц, слышанное Стивеном уже как минимум шестьсот раз, убаюкивало, допинг кофейного концентрата давно перестал действовать.

Калинка засыпал, и ему снился сон.

Хруст ломающихся веток, грохот и топот, предположительно человеческие дикие вопли. Что-то заслонило перед спящим Калинкой свет и тут же сгинуло, а шум все продолжался. Стивен бы сказал, что через него нечто перелетело, а потом грузно бухнулось на отсыпанную щебнем дорожку, немного потопталось на месте и ринулось дальше.

Калинка открыл глаза.

По дорожке во всю прыть несся жирный рыжий конь, на спине которого, вцепившись, словно жертва кораблекрушения в чужой чемодан, кто-то болтался. Он же и вопил, но не от ужаса, а скорее побудительно. На щебенке перед Калинкой отчетливо виднелись следы того, что через него, а также через лавочку, на которой он рискнул задремать, только что перепрыгнули где-то полтонны конского мяса. К счастью, барьер был взят.

Приснится же.

— Стивен, пересядь лучше на дерево! — порекомендовал всадник вполне узнаваемым голосом. — Он застоялся, так что за твою безопасность я не поручусь!

Как можно было говорить такими длинными и осмысленными предложениями и при этом неплохо держаться на спине слетевшего с тормозов Деспота, Калинка не знал, и знать не хотел. Он думал о том, что неосуществленные намерения порой занятнейшим образом переплавляются в сны.

— Адриан, это выше моего понимания, — не спеша эвакуироваться, пробормотал сонный Калинка.

Секундой позже до него дошло — как можно быть сонным во сне?

Стивен расторопно влез на иву, и очень вовремя, потому как Деспот со своим всадником уже приближались и снова нацеливались перелететь через любимую калинкину скамейку.

Конь напружинился, а потом прыгнул, на долю секунды завис в воздухе, после чего благополучно приземлился уже с другой стороны импровизированного препятствия. Адриан похлопал зверя по шее и громко похвалил.

Деспот перешел на шаг.

— Можешь слезать, — объявил Теру.

Что Калинка и сделал, не забывая протирать глаза испачканными зеленью руками. Японец был в любимом сиреневом спортивном костюме, и, тут сомнений не оставалось, восседал на коне Эмиля Вереницы. Без седла, но хоть с подобием самодельной уздечки.

— Для первой тренировки неплохо, — с довольным видом сообщил Адриан. — Ботанический корпус дал разрешение заниматься с лошадью здесь, а какой-то умник из охраны сказал мне, что сейчас в парке никого нет.

— Понятно, — голосом сломанного робота произнес Калинка. — Понятно.

— Я совсем потерял форму, — добавил Теру.

Он ездил вокруг Калинки небольшими кругами. Деспот послушно вышагивал, на шее и спине у него блестели темные пятна. Запах конского пота перебивал вечный аромат орхидей.

— Он стал спокойнее, — заметил, наконец, Стивен.

По сравнению с тем, что они застали две недели назад, Деспот изменился кардинально и был готов сделать все, чего бы не попросил новый всадник.

— Надеюсь, — пожал плечами Адриан. — По крайней мере, мы разобрались, отчего у него случаются эти припадки.

— И отчего же?

— Связь если и не рвется, то слабеет. Если раньше она была постоянной, то теперь имеет волновой характер.

— Тебе можно все это мне рассказывать? — уточнил Калинка на всякий случай.

— Я думал, тебе будет интересно.

Калинка поглядывал на друга и судорожно измысливал хоть одну тему для разговора. То ли появление Адриана в компании с лошадью слишком его шокировало, то ли сказать и правда было нечего.

— Как Вереница? — спросил он спустя пару кругов.

— Это была его идея, сам бы я не догадался, — сказал Адриан. — Вернее, я догадывался, но даже подумать не мог, что такое возможно.

— Тут я с тобой согласен. Ты его прямо по коридорам сюда привел?

— На грузовом лифте.

Калинка повторил про себя предпоследнюю фразу собеседника и понял, что в ней ему так не нравится. Получалось, Адриан разговаривал напрямую с Вереницей, а это не удавалось никому.

— Адриан, а он что, просто взял да и сказал тебе «Возьми моего коня и покатайся на нем в парке»?

— Где-то так, — Деспот сменил направление, и это было сделано весьма вовремя — у Калинки уже начинала кружиться голова. — Порой я могу довольно точно его слышать.

Стивен не знал, что и ответить.

— Тебе еще долго кататься? — спросил он.

— Минут десять, потом верну в лабораторию. У меня как раз закончится вахта.

Десять минут — немного, но кое-что прояснить удастся. Калинке казалось, что это важно.

— Адриан, а что тебе известно о полях?

— Я прошел инструктаж. Звучало не слишком правдоподобно, но месяц назад я бы и вовсе не поверил.

— Теперь веришь?

Японец задумчиво гладил коня по шее.

— Наверное, да. Знаешь, Стивен, у меня был сосед по комнате в общежитии, настоящее стихийное бедствие. У него ломалось абсолютно все. От наручных часов до бачка в туалете.

— Отрицательное технополе. Довольно распространенный вариант. И абсолютно бесполезный.

— Бесполезный — это мягко сказано. Ты бы знал, сколько раз в месяц у нас случался потоп!

— Из бачка? — уточнил Калинка, представляя себе отчего-то висящего на люстре японца и колыхающееся море водопроводной воды с корабликами учебников. Веселая университетская жизнь, которой он так и не попробовал.