– Я поделился с тобой всем, что знаю. Сначала стань королевой, там поглядим. А сейчас, я думаю, тебе стоит выйти наружу. Кажется, твой приятель Трифон рассказывает всем занимательную историю вашего знакомства и твоего подчинения. Я уловил только фрагменты, но ты так увлечена нашей беседой, что не слышишь ничего другого.

Действительно, снаружи Трифон собрал вокруг себя большую группу слушателей и красноречиво описывал события Утреннего Лика. Эверли напряженно переглянулась с князем и поспешила наружу, чтобы вмешаться.

– Трифон! Какого аданея? – возмутилась она, и все собравшиеся тут же посмотрели на нее. – Все это было давно. Довольно об этом. Я понимаю, что ты почти что выпал из времени и до сих пор воспринимаешь меня марионеткой Фавластаса, но я давно изменилась.

Трифон пожал плечами, мол, рассказ окончен, а затем приблизился к Лундес и сказал ей лично:

– Разве сильно ты изменилась, Лундес? Ну вот смотри. Я выпал, конечно, из событий, но зато теперь я могу судить со стороны. И что же я вижу: у тебя магия Фавластаса и его крылатый корабль. Ты воевала с Элестером и султаном Дианисом, – да, Хевел немного рассказал мне о событиях в Хискале, пока ты была в шатре. По словам принца, ты с самого начала требовала клятву верности и от него самого. Теперь что-то требуешь от князя саагов. Еще мне рассказали, что ты свое войско собираешь и надеешься в Мартензи заполучить власть. Разве это ничуть не похоже на времена в Утреннем Лике? Поэтому я счел необходимым рассказать принцу о событиях прошлого. И ничуть не приврал, замечу.

– Ты не можешь просто сбежать за границу, а потом вернуться и судить меня. – В этот момент она вспомнила недавние слова князя, который как раз замер неподалеку, и повторила их Трифону: – Нельзя вмешиваться в чужие дела, как следует не разобравшись в происходящем.

Губы Сильверина растянулись в сдержанной улыбке. Он понадеялся, что теперь-то гостья поняла, о чем он толковал в шатре.

– Я изменилась, – продолжала Лундес. – Я не за врага. А тебе пора уже забыть прошлое и начать вникать в настоящее по эту сторону границы. Впрочем, ты не любишь вникать во что бы то ни было, предпочитаешь бежать. Хочешь – оставайся тут, среди саагов. Они тоже королей не признают, как и ты. Или присоединяйся ко мне. Увидишь, каким я стала лидером.

– Подчиняться тебе?! – Брови Трифона взлетели до небес. – Вот уж чего не собираюсь делать. Да кем ты себя возомнила? По мне, так если ты обладаешь магией тайны, ты ничуть не лучше врага. Что ты знаешь об этой силе, а? Да даже если ты нормальная, не боишься ли ты пользоваться возможностями врага? Вдруг он опять через них тебя подчинит или ты заиграешься и сама станешь как Фавластас или второй океанский тиран? Мы с Фредриком и Карнелием видели, что с тобой было, когда ты власть получила. Так что я останусь здесь, в лесу. Не желаю иметь с тобой ничего общего. У меня был порыв слабости, обрадовался, увидев тебя, но потом, когда ты заговорила, вспомнил, какой ты была. Скажи, Адент правда верит в тебя? Как ты получила жезл Фредрика на самом деле?

– Она честно выиграла его у Элестера, – вступился за Лундес подошедший к ним Хевел. – Надеюсь, вы закончили спор, – следом добавил он. – Пора идти.

– Скоро отправимся, – пообещала ему Лундес. – Но прежде скажи, Хевел, в Хискале на кого я была похожа? И не заслужил ли Элестер то, что я сделала?

– Если бы ты поступила, на мой взгляд, неправильно, пошел бы я за тобой, предав брата? – Это все что сказал принц, после чего с мрачным видом удалился к своим воинам.

      Лундес проводила его взглядом, а после многозначительно посмотрела на Трифона:

– Ты еще пожалеешь, что не присоединился ко мне. Прощай.

      Трифон схватил ее за руку и поспешил заметить, пока она не ушла:

– Будь жив Фредрик, ему бы это не понравилось. И Адент еще скажет свое слово, если будешь продолжать развивать свою безграничную власть. Ведь не хочет же он получить вместо Фавластаса другую императрицу. Хватит требовать от всего мира немедленного подчинения. Одно дело – постепенно собирать союзников, чтобы воевать на общей стороне за правое дело, и совсем другое – сразу требовать от всех клятву верности. Хочешь, чтобы за тобой добровольно шли, сначала заслужи уважение окружающих действиями, а не обещаниями!

– Трифон, да катись ты в свой мглистый дым! – разозлилась Лундес. Чудо, что она сумела не закричать. – А я еще, дура, обняла тебя. Думала, ты изменился, а ты все такой же. И больше не смей при мне говорить о Фредрике и о том, что бы он сказал. Я лучше знаю, что бы он сказал! Да и без разницы уже. Есть люди – живые, и они важнее, чем то, что было когда-то! Мне все равно, что бы он сказал! Я есть, а его больше нет! И хватит об этом!

      Быстро развернувшись, она повела свой отряд обратно к кораблю, а Трифон провожал ее волчьим взглядом и не двинулся с места даже тогда, когда Эверли исчезла за деревьями.

– Почему ты не последовал за ней? – полюбопытствовал у него Сильверин.

– Потому что она ничуть не лучше врага. Всегда была такой.

– Пусть себя покажет, – предложил князь. – И тогда я решу, как будет правильнее для нашего народа. Но ведь ты себя саагом не считаешь? Все еще хочешь избежать превращений?

– Да. Мне нужно покинуть этот остров и разыскать Элестера Телестри. Хочу предложить ему вернуться в Океанию. – Трифон сказал это скорее самому себе. Почему-то ему захотелось реабилитироваться. Ведь он уже бежал из графства однажды, но решил вернуться.

– Кровь океанца в тебе сильнее, – сделал вывод князь.

– Да. Думаю, что-то в этом есть. – Трифон ухмыльнулся, хоть в глазах его и затаилась грусть.

На опушку отряд во главе с Лундес вернулся, уже когда стемнело. Держа в руке зажженный магический шар, Эверли пробежала вдоль контуров абазии. При этом она все не могла понять, о каком крылатом корабле упомянул князь, если ее механизм стоял на месте.

– Мило! – с толикой волнения позвала Эверли и шустро забралась в люк. – Мило, ты на борту?! – Она вбежала в кабину и замерла.

Эшшер разместился в кресле пилота и встретил ее спокойной улыбкой.

– Ты вернулась, – обрадовался он. Но, приблизившись, Лундес все же уловила в его глазах беспокойство.

– Все в порядке? – спросила она.

– Почему ты не разбудила меня, когда отправилась к саагам?

– Так я же написала в письме, – не совсем поняла его Лундес. – Только не говори, что не нашел послание. Вот здесь. – Подсветив нужный угол рядом с панелью управления, Лундес ничего не обнаружила. – Значит, нашел, – сделала она вывод.

Однако Мило отрицательно покачал головой и возразил:

– Да не было здесь никакого письма, Лундес. – Увы, его голос был слишком серьезным для шутки. – Я ничего не нашел. Зато когда я проснулся, тут вились странные магические потоки. Полагаю, магия тайны. И некоторые знаки светились.

      Лундес перевела растерянный взгляд на панель управления.

– Я потушила все знаки, когда уходила, – заверила она. – Сейчас же они тоже не горят.

– Но горели, – сказал Мило. – Ты бы поосторожней с механизмами врага. И что еще за фокусы с письмом? Почему просто не разбудила меня?

На пару секунд Лундес замерла, напряженно глядя на Мило, потом объяснила ему:

– После иллюзий в Хискале ты крепко уснул и был сильно истощен. Не могла же я вырвать тебя из сна и потащить куда-то. Это из-за меня ты столько сил потратил. Из-за войны, в которую я тебя втянула. К тому же ты не кардинал Ло. Вот я и оставила тебя на борту, чтобы ты отдохнул. В письме я все написала!

– Но ведь ты просила меня скрыть судно иллюзией, когда проснусь. Опять черная магия.

– Я не просила! Ты что, делал иллюзию?

– Оставшийся со мной воин принца сказал…

– Он не понял! Я… ну где же письмо? – Лундес стала судорожно озираться по сторонам. Какое-то время она освещала пол, пространство под панелью, а затем и остальные части кабины.

– Здесь нет никакого письма, – повторил ей Мило. – Я при дневном свете все обыскал. Может, ты его забыла положить и с собой захватила или выронила где…