– Грызете других? – с умным видом додумал Трифон.

– Ты тоже мглистый и тоже сааг, – заметил князь. – Разве ты животное?

– А это… – Трифон сначала замялся, но любопытство взяло верх. – Все мглистые маги – сааги?

– Мглистая магия – это и есть магия превращения.

– Вся?! – Нет, Трифон не собирался вот так вот сразу признавать себя животным. – Лукавишь, князь. Я уверен, что мглистая магия бывает разная…

– Стыдишься быть оборотнем?

– Я в зверя никогда не оборачивался. – В общем-то Трифон не солгал. Зверем он еще не становился. Когда-то принимал людские и эльфийские обличия, чего сааги делать не могли, но зверем видел лишь себя из будущего, и это так сильно взволновало его, что он нырнул в портал времени. – Если я наполовину сааг, могу я контролировать превращения?

– Конечно, – успокоил его князь. – Мы делаем это, когда хотим. Но нужно учиться. Думаю, если ты постараешься, у тебя получится. Я даже готов помочь тебе разыскать отца. Совсем его не помнишь?

      Трифон стал активно махать руками, не желая вспоминать.

– В самом деле! Я был такой мелочью, когда видел его в последний раз. Он приезжал в Океанию и… да ты мне даже не ответил, где я нахожусь и в каком времени!

– В княжестве Мглимор. А год две тысячи пятисотый.

– Вот ведь обманщик! – вдруг сквозь зубы процедил Трифон и, увидев, как изменилось лицо князя, поспешил добавить: – Это я не про тебя, а про одного человека. Странного человека в шляпе. Не заметили такого? Нигде поблизости в кустах не валялся? Он сказал, что он из будущего. Я видел портал своими глазами! А этот лгун, выходит, просто перемещался… но он сказал, что из будущего! – Трифон резко сжал кулаки. – Как он нас всех провел!

– Ты был один, – лишь подытожил князь.

      Мило настороженно вслушивался в каждое слово, то и дело переглядываясь с хискальцем.

– А что это за половина мира? – явно разочарованный не прыжком во времени, продолжил собирать информацию Трифон. – Где мы?

– И ты называешь себя мглистым магом? – наконец-то возмутился князь. – Саагом? Пусть даже наполовину! И ничего не знаешь об этом месте?!

– Я океанец, князь. Говорю же, бросил меня отец. Поэтому не интересовался я им и его родиной.

– Мое имя Си́льверин. Ты говоришь слово «князь» так нагло, что меня каждый раз передергивает. Теперь называй меня по имени.

– Мне часто про наглость всякие венценосцы говорят, и имя свое быстро называют, – с гордостью поделился Трифон.

– Всякие венценосцы, – просто повторил Сильверин. А вот Мило и хискалец едва не расхохотались. Трифон их просто поражал своим поведением. Князь же ответил на вопрос про местонахождение не путешественника во времени: – Как я и сказал, мы в Мглиморе – княжестве саагов, на родине мглистых магов. На той же половине мира, что и Океания.

– Всех мглистых магов? – тут же зацепился разгулявшийся Трифон. – Даже тех, кто теперь по ту сторону границы?

– Я ничего не знаю о той стороне границы, – спокойно ответил князь. – Меня не интересуют те, кого я никогда не увижу. Тебя интересуют?

И вновь Трифон огорошил всех видимых и невидимых ответом:

– Я был на той стороне!

После этих слов он взял да и пустил в воздух мглистую магию, чтобы расслабиться.

– Проклятье, – едва слышно произнес песчаный эльф Хевела и покосился на зажмурившегося Мило. Иллюзия пока что действовала, но Эшшер держал невидимой еще и абазию и чувствовал, как вражеская магия внутри корабля постепенно ослабляет влияние черной силы.

– Нужно увести отсюда саагов, – с огромным трудом и едва слышно произнес Мило.

– Как? – почти одними губами спросил хискалец.

      Иллюзионист медленно схватился за голову и постарался дышать спокойно, чтобы не раскашляться от подступающей к нему мглистой силы.

А разговор Сильверина и Трифона между тем все продолжался.

– Что значит, ты был на той стороне?

– Я перешел границу! И кстати! Там происходили безумные вещи! Что-то страшное творилось со временем! Я не шучу! Что-то уж совсем ненормальное! Прошлое накладывалось на настоящее и…

– Хватит! – велел князь. – Говори внятно. Как ты оказался здесь, если пересек границу?

      Только Трифон уже на другую тему переключился и к старой возвращаться не хотел. Он вспомнил искажение пространства и времени в Аэрии и счел необходимым всех предупредить:

– Там день и ночь сменяют друг друга аданей знает как! Там все жители разом пропали! А затем явился странный человек в темных одеждах и шляпе. Назвался Кристофом, сказал нам, что пришел из будущего…

– Вам? – спросил Сильверин. – Вас было много?

– Нас было двое, когда мы увидели человека в шляпе впервые. Со мной был мой друг – бывший страж по имени Скарлиз. Он, кстати, все еще там, по ту сторону границы.

       Мило хоть и был сосредоточен на сохранении иллюзии, но про стража Скарлиза информацию уловил и сразу же вспомнил, как сокрушалась Лундес из-за потери друга. Ведь полагала, что Скарлиз погиб по ее вине, потому что она не отдала магию Империало. А оказалось, что страж выжил. Да и этот Трифон вполне мог быть знаком с Лундес, – так рассудил Мило и не знал, как поступить дальше. Вроде и с Трифоном отдельно от саагов захотелось поговорить, да и таинственная магия почти пробила иллюзию. У Эшшера уже тряслись руки от перенапряжения, не говоря уже о его внутреннем состоянии.

«Ну все, хватит», – решил он, посмотрел в небо и перетянул туда образ абазии, как делал с флотом в Хискале. Настоящий крылатый корабль все еще стоял невидимым для саагов на земле, а иллюзия абазии с грохотом промчалась над лесом и устремилась в сторону Мартензи. Эшшер даже не забыл о ветре, ведь созданный им корабль вроде как низко пронесся. Так что князя и его компанию едва не сбило с ног, – они поверили в это, – и деревья потревожило. Мило старался как мог, переживая, что на большее у него уже не хватит сил. К счастью, большего и не требовалось.

– На охоту, сааги! – скомандовал князь и повел свой отряд в погоню за вражеской машиной. Трифон к ним присоединился, но без особого желания.

      Мило для верности выдержал еще пару минут, потом снял с себя, хискальца и абазии иллюзию и попросту рухнул на землю, где распластался, тяжело дыша. Он не был кардиналом, и одновременные непростые манипуляции в мглистом дыму ему едва удались. Еще долго Эшшер не мог подняться с земли, а когда все же сумел, поспешил в абазию читать письмо. Только вот одно дело было выпрыгнуть из люка корабля, и совсем другое – едва дыша, забраться обратно. Ло совершил далеко не одну попытку и даже пару раз больно ударился о землю, прежде чем влез в люк. На борту все было в полном порядке: магические потоки исчезли, однако Мило так сосредоточился на поисках письма, что сначала о тайной силе даже не вспомнил.

Никакого послания от Лундес он так и не нашел, хоть и проверил всю абазию, кроме самых труднодоступных мест. В итоге Ло буквально дополз до кресла пилота, опустился в него и стал хмуро смотреть на потухшие знаки. Теперь он и про странные потоки вспомнил, и распереживался о том, как сильно развил черную магию, когда прятал корабль: заставил саагов почувствовать несуществующий ветер и для этого влез в их разум без разрешения. Это считалось истинным проявлением черной магии Ло. Раньше Мило себе такого не позволял. Иногда устраивал особые спектакли в театре, но только с разрешения зрителей. Они знали, на что шли. А тут все было иначе. Правда, свое падение во тьму Эшшер начал еще в Хискале, но продолжать не хотел. Ему многое нужно было обсудить с Лундес: отсутствующее письмо, механизмы врага и дальнейшие планы. Оставалось лишь дождаться возвращения Эверли. Только вот куда она отправилась, ведь князь еще недавно стоял на опушке возле корабля? Ло решил, что, если к ночи Лундес не вернется, он возьмет все в свои руки и отыщет ее. Только сил наберется – и сделает как надо.

      Сама же Лундес в своих действиях не сомневалась. Еще во время полета она увидела какое-то поселение в лесу и теперь пыталась отыскать хоть что-то на земле. Принц Хевел с самого приземления был неразговорчив. Он даже позволил Лундес руководить и повел за ней своих эльфов, попутно оценивая ее действия. Она впечатлила его в Хискале, и он дал ей шанс вновь удивить его. Но, разумеется, за молчанием и покорностью Карьеса крылось нечто большее. После смерти Дианиса он ощущал внутри себя мрак и пустоту. Как близнец, проживший с братом очень много лет, Хевел догадывался, что с Дианисом что-то случилось, но даже близко не представлял, что именно. Решил, что дело было в их ссоре.