– Аэрия.

– В таком случае оно мне неинтересно. У меня есть дела поважнее. Да и потом у веласко, как и у аданея, есть множество уровней. Слоев. Нужно точно знать, куда попали жители. Не с любого слоя можно вернуться. Я знаю, куда нас отправил, поэтому смогу и вытащить. Теперь вернемся к клятве. Я правда впечатлен твоими изобретениями, Кристоф. Чего стоит одна трость, что запоминает людей в отражении. Но без клятвы я и твой ум смогу заменить. Только учти: если не дашь клятву, я просто высажу тебя в Рудрете. Дальше аура решит, сколько ты проживешь. Если дашь клятву, но потом нарушишь, я сам тебя убью. Не сочти меня монстром, но если кто-то решит предать меня или сбежать, отказаться от клятвы, проиграют и погибнут в результате все. И уже не от моей руки, а потому, что мы проиграем ауре. Допустить этого я не могу, поэтому предупреждаю сразу, что за нарушение клятвы положена смерть. Но в обмен на верность я обещаю защиту и победу над врагом. – Кьюлак закончил и теперь ждал ответа, неотрывно глядя на Кристофа.

Впрочем, Лантеги смотрел на аданейца почти так же. Пытался понять, почему демон столько времени потратил на объяснения. Уж не Тэас ли из глубин своего сознания просил дать проклятую клятву, или Кьюлак был не так уж и плох, и Лантеги преувеличивал его негативную сторону. Ведь почему-то же ангелы позволили Тэасу отдать власть в руки искры. Великий бог магии Ралус, бог времени Тангор, другие – все они молчали, будто эта игра им нравилась. Бывшая сыщица Мэй Квейт даже после суда и гибели ее коллег от руки Кьюлака все равно четко следовала приказам искры, и Кристоф так и не увидел на ее лице признаков страха или сомнений. Дафнис, с которым Тэас порой спорил часами, впервые точно следовал приказам и советовал Кристофу не медлить с такой важной и радикальной клятвой. Все это вмиг пронеслось в голове ученого, а Кьюлак просто терпеливо ждал, будто давно все просчитал и ни капли в ответе не сомневался.

– Ладно. – Кристоф вскинул подбородок. – Я даю клятву.

– Отлично, – сказал аданеец и поднялся с кресла.

– И… что дальше… делать? – не понял Лантеги.

– Тебе? Пока ничего. Оставайся тут. Скоро корабль вернется в нормальное пространство, и вы улетите. А я отправлюсь на поезд и доведу его до вокзала.

– Но стоит тебе вывести поезд из веласко, аура…

– Аура боится меня, – перебил его Кьюлак. – Не забыл, что моя искра отпугивает ее? Пусть только приблизится к поезду.

– И ты собираешься просто доставить поезд на станцию Рудрета? – Кристоф взволнованно смотрел на командира.

– Хм, – будто бы посмеялся над его опасениями Кьюлак. – Я готов проехать весь путь до самого Рудрета даже с аурой, только бы увидеть лица сыщиков, когда поезд все же прибудет на станцию. Они уже много раз проверили все пути, но ничего не нашли. Я сказал Джереми, что вот-вот отправлю вас в нормальное измерение.

– А я бы предпочел не видеть, как они схватят тебя или расстреляют на месте, – не разделял его воодушевления Кристоф. Искре, быть может, было и наплевать на тело, а вот для души в таком состоянии нападение сыщиков вполне могло бы стать последним.

– Об этом не беспокойся. – Губы Кьюлака наконец-таки растянулись в широкой улыбке. – Встретимся в Рудрете. Отдыхай. – Напоследок аданеец протянул Лантеги руку, и тот неуверенно пожал ее.

      Когда настал подходящий момент, из пустоты вырвалось крылатое судно. Оно вернулось в нормальное измерение и помчалось прочь от путей, возле которых сыщиков тогда не было. Впрочем, поезд на рельсах пока что тоже не появился.

      Кьюлак неспешно расхаживал по траве, глядя на неподвижный молчаливый состав. Магия под колесами поезда не вилась, а рельсы и вовсе отсутствовали. Однако аданеец не спешил приводить механизм в действие и отправлять его в нужное место. Время в веласко текло иначе, гораздо медленнее, и на путях поезд в любом случае уже отсутствовал несколько дней. Так что искра выжидала не для того, чтобы не попасться на глаза сыщикам. Была иная причина.

Остановившись, Кьюлак задумчиво глянул в темное небо. А небо это ничем не отличалось от реального. Да и что такое другое измерение, если не реальность, просто иная. Искра знала о структуре мира гораздо больше Фредрика, обладала тайными познаниями вне смертной жизни – на уровне богов, ангелов и самых разумных демонов. Искра была особой силой, хоть и неспособной жить без души в смертном мире. Она была хранителем собственности аданея, но почему-то не всегда вела судьбу смертного, на котором паразитировала, точно в темную сторону.

      Об Аэрии и ее жителях, тоже попавших в веласко, но в прошлом, Кьюлак сразу же забыл. Ему действительно было все равно. Та часть прошлого его не волновала. Он никогда не охватывал вниманием лишние территории, хоть и не отказывался от прошлого в целом. Было кое-что важное, что Керол должна была сделать целых двести лет назад, и вот об этом аданеец думал частенько. Даже вознамерился разузнать побольше об этой Керол и неплохо преуспел в этом. Все потому, что эльфийка расслабилась и недооценила его как противника. Аданеец легко перехватил письмо, адресованное Мило, и в веласко наконец его прочитал.

      Я знаю, что ты злишься, – писала Эшшеру Лундес. — Но я оставила тебя не корабль охранять. После иллюзорного представления в Хискале ты был сильно истощен магически и крепко уснул. У меня рука не поднялась будить тебя. Я решила, что поговорю с князем без твоего участия, а на момент, когда нам вновь придется прорываться за стены Мартензи, ты будешь уже полон сил и магии, чтобы сотворить еще одну потрясающую иллюзию. Прошу, Мило, не злись. Хочу, чтобы ты знал, как сильно ты важен для меня. Я помню, что ты человек с черной магией, а использовать темную силу часто – опасно. То, что было в Хискале, не безобидное представление, а настоящее проявление темной мощи, ведь твоя иллюзия губила живых людей и эльфов. Наблюдая за иллюзорным флотом, я восхищалась твоим мастерством и вместе с тем сильно переживала за тебя. Признаюсь, даже больше, чем ожидала. Надеюсь, ты не ошеломлен таким откровением и понимаешь, насколько личное это письмо. Не показывай его никому… иначе поджарю тебя молнией.

Никакой подписи Лундес не оставила.

Кьюлак о подписи тогда и не подумал, ведь получил куда более важную информацию: Мило был дорог Керол. Аданеец поверить не мог, что с такой явной слабостью кто-то посмел его шантажировать. Убрав письмо во внутренний карман жилетки, он схватился за металлическую палку, поддерживающую край крыши вагона, подтянулся и проник в поезд. Внутри было очень тихо, слышны были только его шаги и ровное дыхание. Один вагон, второй. Пассажиры лежали на полу, на диванах, возле дверей и окон. Иногда Кьюлак останавливался и перемещал покойников из поезда. Куда? Только он сам знал. Но спящих живых было значительно больше, и их Кьюлак обходил, потому что вернулся в поезд не за ними.

Поведение искры тогда было довольно противоречивым, особенно когда аданеец нашел того, кого искал, – Нериана Карнелия. С одной стороны, искра намеренно не спешила проверять состояние друга Фредрика: старые связи были опасны и могли пробудить душу. С другой стороны, Кьюлак опасался, что именно его нежелание спасать Карнелия заставит душу пробудиться и пойти на крайние меры. Поэтому аданеец все же проверил барона, но сделал это далеко не сразу в надежде, что Карнелий его помощи попросту не дождется. А Нериан оказался крепким и был еще жив, когда Кьюлак его обнаружил на полу в купе. Аданеец вздохнул, нехотя склонился над телом барона и искрой залечил его раны, после чего положил его на диван. Далее он приметил замершие часы на стене. Замершие, но целые. «Непорядок», – решил Кьюлак, достал оружие и, соответствуя образу банды, выстрелил в циферблат. Посыпались осколки, звон которых был самым громким звуком вокруг. Потом все снова стихло. Кьюлак убрал оружие, оценил испорченные часы с искореженной стрелкой и удовлетворенно кивнул. Он вышел из купе и закрыл за собой дверь, в коридоре ускорил шаг, по пути уничтожил еще парочку часов и вскоре уже обегал людей и эльфов, лежавших на полу, раздвигал двери одного вагона за другим, перебирался все дальше, к самому поезду.