– Ниже, ниже, – между тем говорил капитан своему помощнику, – снижаемся.

– Только не увлекайтесь, – попросил Дерби. – Мы же не хотим ворваться в поле ауры? – При этом детектив неотрывно смотрел в окно.

      Пути для них стали значительно крупнее. Иногда казалось, что крылья вот-вот коснутся земли. Глаза Эдварда, Ливса и еще ряда сыщиков, находившихся в кабине, залились оранжевым сиянием. Они искали иллюзию на путях и непременно бы ее нашли, будь она там.

– Нужно лететь быстрее, детективы, – вновь высказался капитан. – Так медленно – это опасно.

– Нет, – упорствовал Эдвард. – Напротив, нужно еще сбавить скорость.

– А если поезд ушел дальше? – поинтересовался Ливс. – Мы же его упустим.

      Однако Эдвард кивнул в сторону капитана и напомнил:

– Так сказано же уже было. С нашими крыльями ползком нагоним. Не мог поезд уйти дальше. Так что медленнее, капитан. Если понадобится, пешком пойду по рельсам.

– О, Эдвард, – тихо протянул Ливс. – Уж не за Мэй ли ты так охотишься?

– Сосредоточься на деле, напарник, – сразу же пресек неприятную тему Эдвард.

      Корабль все же замедлил ход, насколько это было возможно, и удерживал максимально низкую высоту. Пока шли поиски, детективы и члены команды не заметили, как день стал близиться к концу.

– Исчезнувший поезд был скорый? – спросил Ливс. – Он должен был сутки идти до столицы? Может, все же упустили?

– Дольше суток, – поправил один из железнодорожных сыщиков на борту. – Этот путь более длинный. Но к раннему утру поезд бы прибыл, будь он на путях.

– Да не могли мы его упустить, – в который раз заверил их капитан. – И думаю, неразумно продолжать поиски в темноте. Либо долетаем до Рудрета и в случае провала с рассветом возвращаемся на поиски, либо хотя бы включим прожектора.

– Не нужно пока света, – возразил Эдвард. – Вот когда крылья свои видеть перестанем, тогда и включим.

– Тебе тоже кажется, что свет привлекает банду, а не отпугивает? – вдруг сказал напарнику Ливс.

– Именно, – подтвердил Эдвард.

      Но капитан их логики не уловил.

– Разве банда не взрывает фонари? – спросил он. – Их источник что угодно, но только не свет.

– Возможно, вы правы, – задумчиво проговорил Эдвард, – а возможно, правы мы.

      Корабль еще некоторое время парил над путями, а потом завис над определенным участком. Ливс сказал, что ощутил там некое изменение в магической сети, так что детективы спустились на рельсы и долго бродили по ним, прислушиваясь, пытаясь ощутить в воздухе хоть что-то невидимое глазу. Эдвард опустился на колени возле путей и стал вглядываться в свечение рельсов – обязательное условие для движения маго-технического поезда. Энергии, исходившей тогда от путей, было недостаточно, что-то глушило ее. Однако Эдвард и его коллеги, работавшие на земле, никакой ауры не ощущали. Вечерний воздух был свежим и приятным. Дышать было легко. Но не только враг отсутствовал, но и поезд, словно его и не было. На вокзале клялись уже не раз, что шестьсот девяностый отбыл вовремя, и все же он отсутствовал на путях.

«Абсурд какой-то», – поражался сложившейся ситуации Дерби, как и его коллеги-иллюзионисты, которые также спустились на пути. Не было никакой иллюзии. Просто поезд на самом деле пропал.

Дерби то и дело прикрывал глаза, пытаясь прочувствовать хоть что-нибудь, иногда вглядывался вдаль или наблюдал за действиями других сыщиков на разных участках путей. Случалось, что кому-нибудь слышался стук колес или гудение, но это был обман слуха из-за усталости и непонимания.

Наконец настал момент, когда Дерби уже не мог разглядеть даже собственные руки, и капитан все же велел осветить рельсы. Щурясь от яркого света, Эдвард прикрыл глаза ладонью и покосился на сыскной корабль, зависший поблизости.

«Ну все», – решил Дерби и крикнул остальным:

– Здесь ничего нет! Уходим!

Команда собралась довольно быстро, и вышло так, что Эдвард поднялся на борт последним. Капитан тут же доложил, что начальство требует результатов, на что Дерби заметил: «Поезда нет. Подтверждение загадочного исчезновения – тоже результат».

Разумеется, такой ответ не устроил бы никого, поэтому им было велено проверить остаток пути и доложиться в Рудрете, чем бы их поиски ни закончились. А дальше – по ситуации.

      Приказ был исполнен, и, пролетев весь маршрут, с рассветом они увидели Рудрет.

«А был ли поезд?» – подумал тогда Ливс.

– Надо бы комиссару лично доложить о ситуации, – сказал напарнику Дерби.

– О поезде Керрики знает не больше нашего, – заметил Ливс, явно не желая сообщать начальству о провале.

– Не волнуйся, я сам поговорю с Кайлом. Поезд лишь повод для разговора, к тому же не наша вина. Все, что мы могли, сделали. Пути проверили. Осталось узнать о шестьсот девяностом на вокзале Рудрета. Если и там разведут руками и покачают головами, тогда… тогда решим на месте. А с Кайлом я бы хотел поговорить по поводу негативных последствий его приказа для Фортона. Пусть знает.

– Осторожно, Эдвард, – со всей серьезностью предупредил его напарник. – Не забывай о правилах.

– Я буду говорить о сути, – ничуть не испугался Дерби. Для себя он все решил, поэтому просто посмотрел на город, простирающийся внизу, и произнес: – Итак, добро пожаловать в Рудрет. Уже вижу лица столичных коллег, императора и комиссара, когда они узнают о произошедшем. Капитан, а вы доложите в Фортон. Скажите, пусто.

      Их сыскной корабль приземлился прямо на территорию вокзала Рудрета. Там была специальная площадка для воздушных судов, и на этот раз Эдвард покинул корабль первым, направившись к местным сыщикам, ожидавшим поблизости. Иногда, глядя на сыскной корабль, замирали пассажиры, прибывавшие на вокзал или покидавшие его, но они быстро отводили взгляд и уходили. Однако страх, какой часто читался в глазах многих фортонцев, у рудретцев не наблюдался. Жизнь в столице шла своим чередом. Вокзал был полон народу даже ранним утром, как когда-то было и в Фортоне. Даже погода в Рудрете была солнечная, без единой тучки на небе. Эдварду стало обидно за свой родной город. Он вознамерился исправить ситуацию, поговорив с комиссаром, чего бы ему это ни стоило. Но сначала надо было разобраться с поездом, поэтому, приблизившись к привокзальным служащим, Дерби поинтересовался:

– К вашей станции прибывал поезд под номером шестьсот девяносто?

– Нам доложили о ситуации с поездом, – сказал один из них. – Вы что же, не нашли целый состав на прямом пути без разветвлений?

Это могло бы прозвучать как издевательство, но не прозвучало. Просто они не понимали произошедшего, в чем Эдвард их не винил. Доложили бы ему такое, вот так просто, он бы тоже усомнился.

– Мы пролетели над путями от начала до конца. Проверили очень внимательно. Даже по рельсам пешком бродили. Поезд не обнаружили.

Когда Эдвард говорил последние слова, как раз подоспели Ливс с капитаном.

– Именно так, поверьте, – мрачно подтвердил капитан. – Словно поезд и не пускали.

– Может, не пускали все же? – обронил кто-то из собравшихся возле взлетной площадки работников вокзала.

– Поезд был, – довольно жестко произнес Ливс. – Надеюсь, никто не станет шутить на эту тему. Шестьсот девяностый был полон, и все пассажиры пропали.

– Никто и не шутит, – заверил их один из сыщиков Рудрета. – Мы отправим своих наблюдателей на пути. Наша очередь проверять. А кому-то из вас придется немедленно показаться комиссару.

– Я детектив Эдвард Дерби. Веду дело банды в Фортон-Эде. Операция с поездом тоже поручена мне. Поэтому сейчас же доложу ситуацию комиссару.

– Меня зовут Со́рстон, – в ответ представился его собеседник – светловолосый, невысокий лэн, крепкого телосложения с великолепной осанкой. – Я руковожу привокзальным отделом сыскных смотрителей. Идите за мной.

Последние слова Сорстона немного приглушил гудок прибывающего поезда. Все тут же посмотрели в сторону прохода на станцию, но начальник смотрителей заверил их, что поезд прибыл совсем другой. Не то направление, не тот путь.