Бывают дни, когда ему начинает казаться невозможным убежать отсюда. Но Чаго упорный. Он отбрасывает сомнения и верит. Там, на его берегах, все намного лучше: и люди, и жизнь не похожи на те, что здесь на плантации. И Чаго продолжает сборы. Под его матрасом скапливается достаточно провизии.

– Чаго!

Малыш вздрагивает и оборачивается, услышав собственное имя. Это старик подошел совсем близко, а он и не заметил.

– Давно за тобой наблюдаю. Говори, не бойся, что задумал, я не выдам.

Подняв чумазое личико, малыш напряженно смотрит на старика. Но время сомнений проходит. В душе плещется далекий океан. Он съедает его мысли.

– Я хочу уйти отсюда, – твердо заявляет Чаго.

– Куда же? – спокойно интересуется старик, не выказывая удивления, словно речь идет о совершенно обыденных вещах.

– К океану, – признается Чаго.

Старик пару секунд напряженно всматривается в его глаза. Морщинистое лицо разглаживается.

– Ступай, – ласково отвечает он.

Чаго смотрит с сомнением.

– Но как?! – пожимает он плечами, напоминая жестом про забор и охрану.

Старик склоняется над Чаго. На увядшем лице вспыхивает озарение. Кажется, в нем просыпается нечто такое, чего он сам уже давно не испытывал.

– Я помогу тебе сбежать! – решительно шепчет он.

– Когда?! – сверкает глазами Чаго.

– Прямо сейчас!

Чаго ушам своим не верит.

– Я припас еды… сейчас сбегаю и вернусь! – загорается он.

– Даже не думай! – охлаждает его пыл старик. – Ты все дело провалишь. Бежать необходимо прямо сейчас.

Чаго смущается.

– Пошли, – говорит старик каким-то странным тоном.

Вдвоем они устремляются вдоль границы участка. В одном месте старик останавливается и неожиданно опускается перед изгородью на колени, ненадолго осторожно раздвигая руками кусты. Чаго успевает заметить небольшой подкоп. Он слишком мал, чтобы взрослый человек сумел протиснуться под колючей проволокой, но для худенького тельца малыша вполне подходит. Старик не рыл его, лишь заприметил. Старый пес с обломанными усами постарался.

Поднимаясь, старик копается в карманах неопрятного балахона и протягивает замусоленные бумажки.

– Это мне? – удивляется малыш, разглядывая деньги.

– Возьми, пригодится, – говорит старик, оглядываясь по сторонам, – сейчас я отвлеку охрану. Ты меня услышишь и пролезешь вот здесь. Дальше до леса только ползком, слышишь? Медленно-медленно ползком, а не бегом!

– Хорошо, – согласно кивает Чаго. Широко раскрыв глаза, он взволнованно слушает. Маленькое сердечко бешено колотится в груди.

– Там вглубь не ходи, – продолжает напутствовать старик, – возьмешь вправо и выйдешь на дорогу с плантации. Где у тебя правая рука?

– Не знаю, – огорошенно признается Чаго.

– Вот эта, – невозмутимо указывает старик. – Так вот, все время иди по этой дороге и никуда не сворачивай, пока не окажешься на дороге побольше. Там будет много машин. Опять свернешь направо. Пешком до океана не дойти. Попроси тебя подвезти, но сам не рассказывай, кто ты и, главное, откуда. Говори, что едешь к дальним родственникам. Если все пойдет хорошо и с тобой по пути ничего не случится – ты увидишь океан.

– О! – выдыхает Чаго, одновременно обрадованный и озадаченный услышанным.

Посмотрев на малыша чересчур пронзительным взором, быстро и бесшумно старик уходит по направлению к центральному посту охраны.

Чаго прячется в высокой траве у забора и ждет. Вскоре до него доносятся странные вопли. Это старик изображает не то пьяного, не то блаженного. Как сумасшедший, он машет руками и орет, передвигаясь на манер покалеченной птицы.

– Вот мерзавец! Надрался. Смотри, что «исполняет»! – говорит один охранник другому. Покинув контрольно-пропускной пост, оснащенный камерами по всему периметру, они грубо ругаются на старика, не стараясь унять. Но добродушие их быстро меняется, стоит старику направиться к проходной, делая вид, что намеревается открыть ворота.

– Назад! – командует один из охранников. Резко отрывая старика от прутьев ворот, охранник разворачивает и толкает его по направлению к бараку, откуда начинают выбегать потревоженные работники, пытаясь выяснить, что происходит.

Потеряв интерес, второй охранник направляется на пост. Заметив его действия и громче выкрикивая слова, старик подбегает к машине, пытаясь залезть в кузов, где уже стоят ящики ценного груза.

– Стой, стрелять буду! – разносится над спящей плантацией.

Следом раздается автоматная очередь. Повиснув на борту машины, хрипло вскрикивая, старик сильно отклоняется назад и замертво падает навзничь.

Тем временем, оцарапав камнями живот, Чаго юркает в подкоп, протискиваясь в дырку под ограждением. Дрожа от возбуждения и страха, малыш ползет прочь от плантации, постоянно путаясь и заплетаясь в растениях. Мокрый и грязный, тяжело дыша, он облизывает губы, упрямо пробивается к лесу.

Автоматная очередь заставляет вздрогнуть и замереть, прильнуть плотнее к земле. Понимая, что стреляют не по нему, Чаго тревожится нехорошими мыслями. Воплей старика теперь не слышно. Нижняя губа малыша начинает дрожать, а сердце мучительно сжимается.

«Хоть бы стреляли в воздух!» – шепчет себе под нос Чаго, возобновляя движение к лесу.

За спиной шумно. К проходной сбегаются охранники. Включаются дополнительные прожектора. Резкий свет прощупывает внутреннюю территорию. А неподалеку в траве у кромки леса продолжают колыхаться травы. В общей сумятице отсутствия ребенка не замечают. Никто не догадывается о побеге. Все обсуждают выходку старика, собравшись у трупа.

Чаго ползет, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить и не побежать. Из-за облаков выходит круглая луна. Окрестности озаряются бледным свечением. А вдруг его заметят с вышки? При мысли, что его поймают, малыш покрывается гусиной кожей и потеет. Не хочет он назад! Щупленький, Чаго дрожит от пережитого страха и собственной отваги, вползая в лес. Поднимаясь и оправляя линялые шортики, позабыв обо всем, он торжественно улыбается, потом вдруг бросается бежать, петляя между деревьями.

Легко отыскав дорогу, он устремляется прочь от плантации, то радуясь свободе, то печалясь и гадая о судьбе старика. Гористая лесная местность сменяется полями. Как и обещал старик, Чаго попадает на оживленную трассу. Поначалу, не чувствуя себя в безопасности, он то и дело прыгает в придорожные заросли, едва услышит за спиной шум транспорта. Вскоре привыкает, немного успокаивается и перестает скрываться.

К полудню Чаго выбивается из сил. Спотыкаясь от усталости, он ни разу не останавливается, чтобы передохнуть. Время от времени безуспешно поднимает руку, прося проезжающих его подвезти. Машины проносятся мимо на большой скорости, обдавая малыша волной пыли и горячего воздуха.

Дорога приводит его к автозаправке, где Чаго натыкается на водителя старенького самосвала. Забыв про жажду, голод и усталость, малыш умоляет довезти его до океана, протягивая все деньги, что получил накануне от старика.

Удивленный водитель берет деньги, молча выслушивая Чаго. Многодетный отец, проживший полжизни за рулем и повидавший много несправедливости, он входит в положение.

– Зачем тебе так далеко? – спрашивает он, садясь в машину.

– Позарез надо! – спешит уверить его Чаго, взирая с таким отчаяньем, словно это его единственный и последний шанс.

– Залезай, – слышится в ответ.

Они целую вечность трясутся в пропахшей бензином кабине, прежде чем въезжают в небольшой городок со странным запахом йода и чего-то необыкновенно волнующего. Такой долгой тряской можно укокошить кого угодно! Чаго дурно, сводит живот, но он молчит.

– Тебе туда, – машет водитель рукой в сторону утопающих в зелени светлых домиков.

Договорились встретиться в «Подстреленной гусыне» на улице Восстания. В назначенный час утробное рычание Бывалого возвещает о прибытии Ника. Санёк приехал первым и наблюдает появление байкера из окна, затем вскакивает с места и торопится навстречу.