— Ты либо очень храбрый, — произнесла колдунья с нервной улыбкой. — Либо безумец.

— Просто за мной правда, — подался вперед, и наши носы едва не соприкоснулись. — А за тобой лишь страх.

Дальше произошло то, чего никто не ожидал — уж я-то так точно. Эльфийка схватила поводок у самого ошейника, рванула на себя и жадно впилась в губы. От внезапности и шока перестал дышать и малость обомлел, отчего острый язычок тараном пробил полуоткрытые ворота зубов и беспрепятственно проник за челюсть. Где бесчинствовал с полминуты, обшарив все, докуда мог дотянуться, а с такой длиной дотянулся до многого.

Не мне судить о таких вещах, но коль уж дрожат и подкашиваются колени, а оба фиала трещат от избыточного давления — значит, мастерство достойно всяческих похвал.

— Ур-р... — девушка отстранилась, тяжело дыша. — Ну надо же...

— И что это было? — хотел возмущаться, рвать и метать, но в итоге промурлыкал осоловелым котенком. — Как понимать?

— Да все просто. Шпионы Гильера носят под языками ягоды волчедоха. Чтобы не сболтнуть лишнего в случае провала, ведь мы умеем допрашивать не хуже Высших палачей. А с волчедохом — кусь и готов...

— А просто попросить открыть рот не могла?

— Могла, — ведьма улыбнулась и хлопнула меня чуть ниже пупка. — Но так же не интересно.

И не сказав ни слова (и не став освобождать от пут), повернулась и зашагала вниз по склону, будто ничего такого и не случилось. Я же, скрепя сердце и переведя дух, наклонился к Хире и проворчал:

— Видела же — она сама. У меня даже руки связаны!

— Потом поговорим, — равнодушно произнесла в ответ, и этот спокойный тон не предвещал ничего хорошего.

Еще не заалел закат, когда нас привели к небольшой долине у подножья пяти холмов, окруживших пятачок ровной земли точно стена. Долину разделял на равные части небольшой — перепрыгнешь без разбега, — но очень быстрый и звонкий ручей, а по берегам, будто хоббичьи норы, виднелись прикрытые снопами ковыля лазы в землянки.

Надземные постройки тоже имелись — частокол, клетки для пленных (пока пустые), растянутые шкуры и мастерские лучников, гончаров и резчиков по дереву. Посреди лагеря, полоща листья в воде, стояло странное дерево, больше всего похожее на гибрид ивы и сакуры — длинные гибкие ветви сплошь покрывали розовые цветки, а мощное корневище напоминало наполовину закопанные в грунт паучьи лапы — того и гляди выкопается и убредет по своим делам.

Темно-серый ствол и сучья украшали гирлянды подношений в виде заячьих лапок, волчьих и лисьих хвостов, пятнистых перьев и прочих даров местной природы. Не нужно быть знатоком эльфийской культуры и фольклора, чтобы понять — здесь чтят и поклоняются духам животных, желая обрести удачу на охоте. Не укладывалось в голове одно — почему вместо отряда стрелков нас схватили колдуны, ведь больше никого с посохами в поселении не заметил. Просто случайность, или же нас в самом деле приняли за особо опасных соглядатаев и выслали на перехват спецназ?

Пока добрались до проема в стене (воротами мятежники почему-то не озаботились), стемнело, и рядом с каждым цветком на чудной ивосакуре вспыхнули золотистым сиянием светлячки, и от созерцания неземной красоты забыл обо всех проблемах и своем незавидном положении. Только пялился во все глаза и приоткрыв рот, как ребенок, впервые увидевший новогоднюю елку.

Впрочем, за незваными гостями тоже наблюдали: лучники у частокола кривили располосованные сажей лица, ремесленники зыркали с любопытством, менестрели прерывали игру, а раскрасневшиеся в танце девицы замирали и с испугом поглядывали из-за спин насупившихся кавалеров. В общем, нас встречали как заклятых врагов, хотя чего еще ожидать, если ай’синнов притащили связанными и в ошейниках, а один из добычи и вовсе демон.

— Нравится? — незнакомка остановилась у дерева и коснулась мягких листьев ладонью. Светлячки тут же пересели на пальцы, будто перстни с раскаленными печатками, а розовые лепестки нацелились на них, как радары. — Не так давно dahr’aeloya росли повсюду, целыми рощами. Гильер вырубил все, до чего добрались поганые отряды. Языческие идолища должны сгореть во славу истинного творца.

— Демиургу это вряд ли бы понравилось.

— Уверен? — ведьма обернулась и коснулась кончика носа ногтем — светлячок тут же перебрался на мою переносицу.

— Уверен, — попытался сдуть насекомое, и то, недовольно стрекоча, вернулось на дерево. — Сам с ним общался. Эту тему, конечно, не поднимал, но старик не выглядел кровожадным деспотом. Думаю, его заботит только мир в Ириноре.

— Взял бы тогда и все исправил.

— Он не может. Поэтому послал меня. И других поборников.

— Ур-р, — девушка низко поклонилась и взмахнула руками, словно лебедь крыльями. — Так ты у нас великий герой. А я с тобой как со скотом, да?

— Поборник — не значит герой, — ногти впились в ладони от единственной мысли о Легате и его ублюдочном прихвостне. — Кстати, скоро познакомишь с вожаком? Достало уже ходить на поводке.

— Думаешь, вожак тебя отпустит?

— Надеюсь. Иначе Эльферу конец. С другой стороны, «побратимы» скоро приведут сюда соратников из болот и степей. Тут у нас точка сбора как бы. И очень расстроятся, увидев товарищей в клетках или мертвыми.

— А знаешь что, — ведьма ухмыльнулась и положила руки мне на плечи. — Если хорошо попросишь — замолвлю словечко. Тогда, глядишь, и не убьют. И пытать не станут.

— Солнце, — ответил той же ухмылкой, приправленной зловещим взглядом. — Если не прекратишь выеживаться, моя суккуба вас всех тут перехерачит. Сценарий сценарием, но и меру надо знать. И уж перед садисткой вроде тебя точно расшаркиваться не буду.

— Ур-р... — эльфийка обошла кругом, касаясь подушечками шеи и нарочито задевая голыми бедрами. — Угрозы пошли. Поступок закоренелого гильерца.

Мятежники, до того занимавшиеся каждый своим, отвлеклись от дел и обступили нас тесным кольцом, держась за луки, короткие мечи и кинжалы. Не то чтобы накалившаяся обстановка сильно напугала (скорее, слабо), но все же решил сбавить обороты, пока мои понты (которые, как известно, дороже выстрелов) не вздумали проверить на прочность.

— Слушай... закоренелый гильерец предал меня, пырнул ножом в спину, одну подругу похитил, а другую прирезал как свинью. И кто знает, чего натворил еще, пока мы тут лясы точим. Я тебе рот, конечно, травой не зашью, но не смей сравнивать с этим дерьмом.

— Знаешь, что? Подожди-ка немного в доме, оцени наше гостеприимство. А я зайду к вожаку и подготовлю все к встрече.

Колдунья хмыкнула, резво крутанулась на пятках и, покачивая лисьим хвостом, зашагала к неприметной землянке под холмом среди десятка точно таких же. С нас сняли путы и поводки, но вездесущие корни заплели вход, точно паучью нору, а на случай, если попытаемся сбежать, по обе стороны встали дозором ушастые чародеи.

По вырубленным в грунте ступеням спустился на глубину пары метров и оказался в небольшой комнатке с куполовидным сводом, по которому в изобилии ползали светлячки, наполняя убежище мягким янтарным светом. Слева и справа в стенах зияли ниши: длина в рост человека, ширина чуть больше уровня плеч, а высота в полтора локтя. И, несмотря на бревенчатый настил и одеяла из шкур, углубления отчаянно напоминали могилы в некрополях, где гробы не опускались в ямы, а вставлялись в такие вот пазы в стенах.

Зато сэкономленного места хватало на колченогий столик и грубо сколоченный шкаф для посуды и прочей утвари. Немного попривыкнув, пришел к выводу, что это все же не склеп, а некое подобие пассажирского купе с наглухо зашторенными окнами — расположение мебели уж очень подходящее, за исключением разве что чертовых ниш.

— Вроде, норм, — забрался в выемку, полежал с полминуты и выскочил как ошпаренный из-за внезапного приступа клаустрофобии, ранее совершенно несвойственной. Казалось бы, вот он — бункер прирожденного отшельника, провести интернет — и можно вообще позабыть о свете дня. Но нет же — прихватило, а все из-за ассоциации с гробницей. Вот уж правда — встречают по одежке, а первое впечатление бывает лишь один раз.