— Замолчи! — со злостью бросила предводительница. — Если ложь вскроется — эти люди в твоем полном распоряжении. Делай с ними, что захочешь. Но до тех пор не смей перечить!

Теперь-то понятно, как хрупкая с виду женщина поднялась до командира лихой ватаги. Испепеляющий взор, звенящий сталью голос, ни намека на сомнения и нерешительность — прирожденный лидер. И кровожадной наглячке не осталось ничего иного, кроме как безропотно удалиться. Пока ждали ее возвращения, успели позавтракать вчерашней рыбой, закусить мясистыми стеблями болотной кувшинки, по вкусу напоминающей сладкий огурец, и выпить крепкого травяного отвара с морошкой.

Победа, считай, уже в кармане, но война ни разу не выиграна. С нас, скорее всего, снимут подозрения и отпустят на все четыре стороны, вот только убежать при должном старании и капельке удачи мы могли бы и сами. А вот чего нельзя провернуть нашей скромной пати — так это освободить демоницу. Проще говоря, нам нужно не оправдание, а полномочия объявить крестовый поход против узурпатора. Но лучше не перепрыгивать по нескольку ступеней — так и шею сломать недолго.

И вот на тенистой лесной тропе в сопровождении Тариссы показалась троица лучников. Одеты как и все — в зеленые плащи с капюшонами, но темные волосы, слегка смугловатая кожа и самую малость раскосые карие глаза издали выдавали в разведчиках степняков. Мы поднялись в ожидании новых расспросов-допросов, но едва парни увидели Надин, разом замерли и преклонили колена, уперев кулаки в землю.

— Hal’ium, Aer’Adne! — выпалил самый старший. — Да здравствует Пресмелая Дева!

После этих слов добрая половина эльфов опустились на колени и склонили головы. «Злая» же часть в нерешительности замерла, не присоединяясь к нашим, но и не спеша переходить на сторону Сциллы. Лекарша же вмиг растеряла все самообладание, взмахнула рукой и крикнула:

— Это безумие! Даже если мы захватим крепость, через день сюда прибудут корабли из Эль-Тирана! Десятки ладей, сотни воинов! Они прочешут каждый остров, залезут в каждый куст и перевернут каждую кочку! Уничтожат всех, кого застанут с оружием в руках. И растерзают наших родных и близких в назидание глупцам!

— Да Высшие и так это делают! — не выдержала Надин. — Убивают, пытают и угоняют в рабство просто потому, что кто-то живет иначе! Вы для них — второй сорт! Недоэльфы! Животные! Хотя нет! Вы — хуже животных! Потому что Гильер пожалеет лошадь или пса, но без раздумий прикончит «неправильного» сородича! Он запретил охоту, но с радостью охотится на вас! Я видела все своими глазами! Терпите сколько влезет, но когда перебьют всех от мала до велика — уже никто не придет вам на помощь!

Сказать, что пламенная речь меня удивила — значит, промолчать. А еще себя считал подающим надежды оратором — ага, куда там. А уж какой фурор произвел спич среди неписей — это вообще словами не передать. Ушастики вскочили, схватились за оружие и даже колеблющиеся принялись выкрикивать малопонятные лозунги на своем языке и трясти кулаками над макушками. Когда кат-сцена проигралась и вопли поутихли, вперед вышел старший «Ковыль» с проседью в смолянистой челке и озвучил волю большинства:

— Мы готовы, Aer’Adne! Веди нас!

— Дураки! — взвизгнула Сцилла. — Вас перебьют как слепых щенков! Вы ничего не знаете о крепости!

Я улыбнулся.

— Дайте мне полчаса.

Так как ночь прошла в драках и беготне по болотам, сон накатил почти мгновенно — не помешали ни споры на улице, ни звон молотка, ни бряцанье сбруи. Тепло, гамак, чашка горячего отвара — и сшибло как после мощного снотворного.

Снова оказался на матовом подсвеченном диске, рассекающем кромешную тьму, но Хира не спешила скрасить мимолетную дрему своим присутствием. Ожидание затягивалось, я вертелся на месте с колотящимся, грозящим выбить обратно в явь сердцем. И вопрос, крутящийся в голове быстрей циркулярки, ничуть не помогал успокоиться — а если мы опоздали? Сколько времени уже прошло? Два дня? Три? После всего пережитого суккуба наверняка выдержит любые пытки, но вдруг Туураму просто надоело тратить время впустую? А с пленниками, из которых не удается вытянуть ничего ценного, как правило не церемонятся.

Сияющая площадка начала тускнеть, терять плотность и выписывать краями «восьмерки». Затрясло, зашатало и пришлось расставить руки, чтобы удержать равновесие. Мрак рассеялся, и вдали показалась щель ослепительного света, расширяющаяся с каждым пройденным метром — сознание возвращалось в реальность, я просыпался. Неужели все зря?

— Артур? — раздался сзади хриплый едва шелестящий голос.

Было страшно оборачиваться — страшно до одури. Демоница и прежде выглядела не очень, и кто знает, что с ней сделали за все это время? «Спокойствие, только спокойствие. Здесь любые раны можно вылечить — главное, что подруга жива, а остальное — дело игромеха».

Скрепя сердце, обернулся и не смог сдержать полного отчаяния вздоха. Девушка выглядела как прежде — новых ссадин, царапин и ожогов не заметил, но почему-то прятала левую руку за спиной. Изнеможённо улыбнувшись, прислужница прошептала:

— Я тут кое-что разузнала. Думаю, пригодится.

— Что с рукой? — шагнул к ней и снова врезался в невидимую преграду, вспыхивающую в местах прикосновений нежно-золотистыми отблесками. Врезал в колдовской барьер кулаком, не чувствуя боли, и прорычал громче: — Что с рукой?!

— Да забей, — Хира шмыгнула расквашенным носом. — До свадьбы заживет.

— Мы готовы, слышишь? — хлопки оставляли на преграде мерцающие отпечатки ладоней. — Я нашел отряд. Потерпи еще чуть-чуть.

— Ну все, заткнись, — подруга поморщилась, как от приступа зубной боли. — Не то слезу пущу. А суккубу лучше не доводить до слез — уж мне-то можешь поверить. Так что слушай и запоминай.

***

Эльфы в полном снаряжении собрались у костра. Отсутствовали только Сцилла, ухаживающая за ранеными, и сохранившая ей верность Тарисса, но и без них численности хватало за глаза. Двадцать два умелых диверсанта — луки, кинжалы, метательные ножи (Хорват наконец-то пополнил боезапас). Маски, разукрашенные смесью золы и грязи лица, камуфляжные плащи с глубокими капюшонами — сущие гашишины из игры, только не в белом, а в «лягушачью крапинку». Мне тоже досталась небольшая обновка — не золотая рапира, конечно, но вполне годный и очень легкий меч с узким прямым лезвием. Им-то и чертил на земле план грядущей битвы, основываясь на свежих разведданных.

— Первый отряд ждет здесь, — острие прорезало линию перед квадратом, изображающим крепость. — Второй — тут, — оставил крест на берегу реки. — Начнете, когда пустим стрелу с зеленым хвостом. Третий останется в лагере охранять Пресмелую Деву.

Кочевники, выбранные на сей важный пост как самые преданные, кивнули и стукнули в грудь.

— Тогда вперед, — встал и сунул клинок в ножны. — Да пребудут с нами духи.

— Удачи, — Надин помахала напоследок.

Картинным жестом отдал честь, не менее наигранно накинул капюшон и зашагал в чащу вслед за своей группой.

***

В отряд помимо Хорвата входила пятерка самых метких стрелков. В нашем распоряжении имелось несколько часов до полудня, поэтому обошли крепость дальней дорогой, чтобы случайно не нарваться на дозор, и заняли позицию на берегу в самой узком месте притока. Отсюда острог казался подернутой дымкой моделью из спичек, и все равно вместо наблюдения за рекой раз за разом бросал хмурые взгляды на стену, хотя Хира висела с противоположной стороны.

Чтобы скоротать ожидание, фокусник выкопал кинжалом пару сладких похожих на топинамбур корешков и бережно снял шкурку. Один оставил себе, второй протянул мне на кончике клинка. Есть не хотелось, но перед дракой стоило подкрепиться, но только захрустел белой сочной мякотью, как эльфы сердито зашикали и застучали пальцами по губам.

— Рыбалка тут хорошая, — вздохнул напарник, швырнув надкушенный корнеплод в траву. — Любишь рыбалку?