Я уже и сам едва держал веки открытыми, но тут произошло кое-что любопытное — в порт вырулил закрытый паланкин, «запряженный» четверкой босых эльфов в холщовых брюках и рубахах. Следом маршировала четверка охранников при саблях и в плащах с глубокими капюшонами. Кувак, до того поздравлявший престарелую леди с выгодным приобретением, вмиг позабыл о клиентке и поспешил к новому посетителю с сальной улыбкой на всю ряху.

Из-за шелковой шторки высунулась рука в черной перчатке с золотыми перстнями, и толстяк, кое-как согнувшись в поклоне, с охотой и страстью облобызал каждый.

— Госпожа Кирэль, как же рад вас видеть! Вы сегодня поздно. Уж думал, не случилось ли чего.

Богачка жестом поманила работорговца, и тут прильнул ухом к щелочке.

— Что-нибудь особенное? — переспросил жирдяй, и ладонь тут же сжала раскрасневшиеся щеки.

Старые знакомые перешли на шепот зашептались, поэтому не разобрал ни слова, но сразу после разговора Кувак лично передал все документы клерку, притащил меня к паланкину и запихнул внутрь. Ноги еще торчали снаружи, а носильщики уже припустили по улице, прочь от напыщенной болтовни, стонов рабов и звона кровавых монет. Следом забряцали струей провожатые.

На потолке покачивалась свечка в стеклянной колбе, и в полумраке разглядел свою хозяйку. Женщина сидела по-турецки, закутанная в длиннополый атласный халат и кушак до самой груди. Голову украшал расшитый стразами высокий тюрбан, как у злого визиря из «Аладдина», а лицо закрывала непроглядная вуаль.

— Мне сказали, ты особенный, — произнесла женщина высоким мелодичным голосом, но легкая хрипотца выдавала бальзаковский возраст. — Это так?

— Смотря что вы считаете особенным, — не стал без повода дерзить и лезть на рожон, возвратив собеседнице ее же осторожную вежливость.

Эльфийка медленно кивнула:

— Я ценю поступки, на которые мало кто отважится.

— Например?

— Например, проявит доброту к человеку, которого впервые видит. Скажи, ты смог бы утешить немолодую вдову?

— Чем? Соболезнованием?

Женщина кашлянула в кулак и покачала головой.

— Нет, глупыш. Мне не нужны слова. Мне нужен настоящий мужчина. Способен ли ты растопить печь, давно позабывшую жар страсти?

— Если вам нужен жиголо — вы купили не того, — строго пробормотал я, пытаясь отыскать глаза за кружевной завесой.

— О, нет! — возмутилась хозяйка. — Я не предлагаю любовь за деньги или по принуждению. Просто смиренно прошу о помощи в надежде, что у тебя большое сердце. Пусть я повидала жизнь, но все еще бодра и хороша собой. Я же из Высших. Ты когда-нибудь спал с эльфийкой?

— Нет.

— А... с кем-нибудь еще?

— Нет.

— А почему?

— А какая вам разница?

— Да так... женское любопытство. Почему молодой горячий парень до сих пор не отведал сочного лона?

— Вообще-то, у меня девушка есть.

— Ой, как любопытно, — спутница подалась вперед. — И почему же вы не возлегли на ложе жгучей неги?

— Да... — отмахнулся, — времени не было. То одно, то другое.

— Расскажешь о ней? Дорога дальняя, не хочешь развлекать чреслами — порадуй хоть беседой.

— Она сильная, — откинулся на подушку и мечтательно уставился в потолок. — Смелая. Немного отбитая. Или много... Дерзкая. Иногда злобная. Иногда нежная. Ранимая, но скрывает это. Недоверчивая? В прошлом ее часто обижали, поэтому нелегко наладить контакт. Я не знаю ее от и до, но почему-то кажется, что она — хороший су... человек.

— Красивая?

— Да. Очень.

— А фигурка как? Сексуальная? Ты бы ей это... ну... дровишек в печь подкинул?

Вздохнул.

— Сложный вопрос. В последнее время все чаще замечаю, что при виде Хиры сильней колышется не в штанах, а в груди.

— Не ф фанаф, а ф фруфи, — «эльфийка» сорвала вуаль и знакомым прокуренным голосом добавила. — Педик!

Первая мысль — морок. Измученный разум после всех пережитых ужасов выдал желаемое за действительное, и никакой прислужницы вовсе нет, она где-то позади, на пути к Легату, а предо мной все та же похотливая леди. Даже потянулся проверить, не мираж ли это в самом деле, но получил по руке так, как никакой бесплотный дух не врежет.

— Хи?..

Ладонь зажала рот — прямо как в прошлый раз. Не ослабляя хватки, суккуба притянула к себе и зашептала, обжигая горячим дыханием:

— Не шурши. Вы, люди, говорите — и у стен есть уши. А в Эльфере уши есть вообще у всего, понял?

Несмотря на несколько слоев ткани, чувствовал рельеф ее тела так, словно демоница облачилась в привычный наряд. Не сдержался и одной рукой взялся за талию, а второй — пониже лопаток изобразив некое подобие осторожных объятий. Хира зашипела змеей, и пришлось отстраниться от греха подальше, не успев вдоволь насладиться долгожданной близостью.

— Поэтому засыпай — поговорим во сне. И впредь общаться сможем только так.

Решил немного понаглеть и лег затылком на колени подруги. Ее пальцы в тот же миг вцепились в мочки и начали медленно, со вкусом проворачивать. Но вместо того, чтобы скривиться и отпрянуть, взял девушку за запястья и переместил ладони себе на щеки.

— Заслужил, — шепнул, глядя в нависшие полыхнувшие алым туманом радужки. — И вообще, я соску...

Шелк перчатки стиснул губы, а суккуба как заклинание прорычала всего одно слово — «спать», и я моментально отрубился под мерный топот босых ног и покачивание паланкина. Огонек фонаря погас, ширмы растеклись в черное ничто, устеленный матрасом и подушками пол превратился в отливающие золотом полупрозрачные пузыри. Спутница осталась в тех же одеждах и позе, недовольно ерзая и морщась.

— Млять, ты бы знал, как тяжело ходить с хвостом вокруг пояса. В общем, есть четыре новости. Хорошая, плохая, плохая и очень плохая. С какой начать?

— Давай с хорошей, — рискнул соригинальничать, о чем вскоре пожалел.

— Мне удалось пробраться к здешней помещице и... — глаза зловеще сверкнули, — занять ее место. А потом купить одного сентиментального балбеса.

— Погоди... Что? — не возьмусь утверждать наверняка, но, по-моему, приподнялся на локтях, будучи крепко спящим — столь велико было удивление. — Это вообще как? Ты же... Хорват... Да и как успела — и дня же не прошло!

Суккуба расплылась в улыбке, полной злобы, ехидства и чувства собственного превосходства.

— А теперь, мой дорогой, начнем по порядку.

***

— Я, конечно, знал, что говно не тонет, — Хорват перегнулся через зубец и приставил ладонь козырьком. — Но чтобы настолько? Да ты, брат, сущий пенопласт. Хотя, так даже лучше, — окровавленный кинжал описал сальто над ладонью и вернулся в ножны, — при живом хозяине демоны не так опасны.

После упоминания Артура Хира поморщилась, пусть и пребывая в полном ауте после нескольких дней жесточайших пыток. Разбойник подошел к демонице и повертел головой, разглядывая истощенное покрытое запекшейся коркой тельце.

— И что в вас только находят? — смачный харчок приземлился рядом с копытом. — Мерзость. Ладно этот задрот, ему и коза — баба, но Легат? Впрочем, насрать. Мне платят за работу, а не обсасывание всяких извращений.

Саня снял через голову моток веревки и долго пыхтел над добычей, связав так, что путы больше напоминали шибари. Ноги, руки, бедра, живот, грудь, шею, даже рога — все покрывали хитрые узлы и переплетения пеньки. За долгие месяцы охотник освоил прием в совершенстве, и еще ни одна жертва не сумела высвободиться и сбежать. Когда закончил, звуки битвы окончательно стихли, и миг спустя сменились победными кличами горстки уцелевших повстанцев. Крепость пала, но Хорват не потратил ни минуты на поиск ценного лута и денег.

Вместо этого с брезгливой рожей пнул девушку под выпирающие ребра и проворчал:

— Слышь, копытное! Если не хочешь, чтобы я поупражнялся в стрельбе по плавающей мишени — веди себя хорошо, поняла?

В ответ суккуба зажмурилась и часто задышала, словно решала в уме мозголомную задачу. Пришлось поддать еще раз — посильнее, и лишь после этого уродина разлепила красные глаза и прохрипела: