Вот не выдержал и легонько потыкал демоницу локтем. Та зевнула и недовольно буркнула единственное слово — Эль-Тиран, после чего вновь погрузилась в сон. Обалдеть, только и выдохнул в ответ, представляя, что нам предстоит осаждать в ближайшем времени. И сколько войск способна перевозить такая баржа.

Но как уж заведено — проблемы решают по мере поступления, и далекий корабль представлял наименьшую из них. Путь преградил пролесок — узкий, но густой как джунгли, лиан разве что не хватало. Идею чесать напролом отмел сразу — без лесоповальной машины в таких зарослях делать нечего, вот и пришлось брести две версты по склону — до первой попавшейся звериной тропки. И как впоследствии выяснилось, пользовались дорожкой не только животные, но и сокрытые в кронах тени. Даже оказавшись прямо под темными шарами, не сразу распознал притаившуюся угрозу, приняв ушастых партизан за вороньи гнезда. А когда «гнезда» распрямились и снегом попадали с веток, стало уже слишком поздно.

Взмахи сучковатыми кривыми посохами, и отовсюду быстрее стрелы выпростались корни, выбив путников из седла и пригвоздив к сырой земле. Полной неподвижности налетчикам показалось мало — тончайшие побеги стянули руки за спинами, обвили ноги и подняли добычу вниз головами. Не успел и рта открыть, как ко мне приблизилась стройная эльфийка с растрепанными, абы как обрезанными ножом волосами цвета базальтового скола. Босоногая, в короткой — до середины мускулистого бедра — юбке из рыжей лисьей шкуры с пышным хвостом на пояснице.

На крупной и в то же время «спортивной» груди колыхала острыми полами грубо пошитая накидка вроде пончо, с глубоким капюшоном и оторочкой из лисьего же меха и не менее глубоким декольте, в ложбинке которого мерно вздымался и опадал амулет — желудь на бечевке. И это далеко не единственное колдовское украшение — тесемки, плетеные «фенечки» и полоски самых разных шкур в изобилии украшали запястья и лодыжки. Глаза же крест-накрест закрывали полосы черной ткани, на треугольном лице блестела насмешливая улыбка.

Незнакомка ткнула в саднящий живот закрученным бараньим рогом навершием и гневно бросила:

— Кто вы? Шпионы?

— Нет, — прохрипел, морщась от разбуженной боли. — Гонцы.

— Да? — девушка ткнула клюкой в землю и склонилась надо мной. — И от кого весточка?

— От Надин.

Эльфы — не успел сосчитать всех, но не меньше пятерых — переглянулись и воровато заозирались по сторонам, будто за каждым деревом притаились гильерские латники. Судя по приоткрытым губам и мимолетному замешательству, слепая ведьма явно слышала это имя, но не в ее правилах доверять первым встречным. Иначе холмы давным-давно бы пали под натиском Высших и повторили судьбу болот и степей.

— Чем докажешь?

Пожал плечами — а действительно, чем? Ни писем, ни заверительных грамот, ни каких-либо иных документов при себе не было, а наплести можно что угодно. Если беднягу раскололи в плену (а Надин не из тех, кто подобно кремню терпит любые пытки), она запросто выдала бы информацию на любой вкус, потому-то колдунья и не спешила освобождать добычу. Вот и ответил, как есть:

— Не знаю. Честным словом?

Корни качнулись, я ухнул вниз, словно сваебойный молот, и врезался макушкой в почву — истоптанную и твердую, по ощущению почти неотличимую от камня. В глазах вспыхнула россыпь крохотных искорок, а рот наполнился привкусом соленого металла и эмали из прикушенного языка и клацнувших зубов.

— Эй, тварь! — рявкнула Хира и попыталась разорвать корни. — А ну отвали от него!

Приятно, конечно, что подруга вписалась, но лучше бы висела молча, ведь в первую очередь сделала хуже себе. Незнакомка очертила навершием круг, корни, повинуясь первобытной ворожбе, перевернули демоницу рогами вверх и растянули как на дыбе. И хоть суккуба не издала ни звука, отчетливо услышал глухое похрустывание суставов и треск связок.

— Это я-то тварь? — надменно выдохнула эльфийка и провела посохом по дрожащим копытам. — Лучше признавайтесь по-хорошему, пока мои корешки не забрались вам в... ноздри. Или уши. Или еще куда-нибудь. Эти малыши пробивают гранитные скалы, а вы явно не такие крепкие.

— Мы не врем! — выкрикнул, жмурясь от тупой боли в затылке. — «Побратимы» собирают войска. Болотники, кочевники и все, у кого Гильер уже в печенках. Вы, надеюсь, тоже присоединитесь.

— «Побратимы»? — ведьма выпятила нижнюю губу. — Правда? А чего так рано? Могли бы еще подождать.

— Ну, уж как получилось... Я тут вообще без года неделя, а уже развалил крепость в Эль-Мараше.

— Неужели? — девушка присела на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне, как в сцене поцелуя из «Человека-паука». — И этот подвиг, разумеется, тоже ничем не подтвердишь?

— Я хочу поговорить с вашим вожаком, — процедил сквозь окровавленные зубы. — Может, у него ума побольше.

— Ур-р, какие мы грозные, — отчаянную дерзость вознаградили увесистым щелбаном. — Ты только за языком следи — вожак такие выходки край не любит. Обыскать!

Нас облапали с головы до ног, но ничего интересного или опасного не нашли — я даже гримуар посеял черт знает где и понятия не имел, как вернуть сумку и заветную книжицу. Ни еды, ни оружия, ни иных «запрещенных» вещей, поэтому наконец поставили на ноги, накинули на шеи стеблевые удавки и погнали через лес прямиком к уходящему в туман зеленому бугристому морю. Незнакомка вела меня, лысый эльф с косой на макушке — Хиру, остальная троица в шкурах и мехах вышагивала следом, поглядывая по сторонам и держа посохи наготове.

— Значит, демонист? — несмотря на плотную перевязь, ведьма без труда находила дорогу и в принципе не выглядела незрячей.

— Да, — несмотря на внутреннее раздражение, ответил предельно спокойно, чтобы не провоцировать конвоира. — Говорят, вы таким рады.

— Каким — таким? — с игривой ехидцей спросила девушка.

— «Неправильным». Которым Высшие уготовили пытки и костер.

— Мы ради только преданным и верным. Среди нас есть и перебежчики, представляешь?

— Ага, — нахмурился. — Дезертиры, которые жгли и казнили — это хорошо. А демонисту, который может работать на Гильера только в качестве растопки — корни в задницу, так?

Эльфийка хихикнула.

— Я ничего не говорила про задницу. Ур-р, демонист такой демонист.

— Но намекала.

— Нет, — она высунула кончик языка. — Каждый додумывает в меру своей распущенности.

— Поцелуйтесь еще, — проворчала Хира, и ведущий ее мятежник резко дернул поводок.

— Полегче с ней! — резко встал и развернулся, наплевав на возможную кару. Которая, к слову, последовала незамедлительно — ошейник из сушеных травинок внезапно сжался на горле, как живой.

— Не буяньте, — несмотря на нежный голосок, в речах незнакомке таилось предостережение, четко давая понять — неповиновения никто терпеть не собирается. — А то хуже будет.

— А вы не обращайтесь с нами, как со скотом! — прохрипел в ответ.

— Как знать, как знать, — ведьма повела едва прикрытыми мехом плечиками. — Может, вы и есть скот. Или кто похуже. Например, шпионы.

— Ты переоцениваешь наши силы...

— Да мало ли? Крепость же развалил — вдруг и нас всех развалишь.

Мятежники тихонько захохотали.

— Не знаю, что у вас тут за порядки, но вожак такого беспредела не одобрит. Неважно, кому служим и какие цели преследуем, главное — мы безоружны и не представляем никакой угрозы. А вы ведете себя хуже гильерцев.

Улыбки как прибоем смыло с лиц. Незнакомка подошла вплотную и, обдав мятно-ореховым дыханием, с ледяными нотками прошептала:

— От всей души надеюсь, что это сравнение — последнее. Еще раз ляпнешь подобное — и стебли зашьют твою гнилую пасть, понял?

— Вот гляжу на тебя, — сказал без намека на испуг — наоборот, с вызовом, — и думаю: ту ли сторону выбрал?

От напряженной молчаливой паузы было слышно, как на склоне неподалеку кролик барабанит лапкой. Конвоиры повернули головы к главной, та, в свою очередь, смотрела мне прямо в глаза, и даже с повязкой чувствовал колючий цепкий взгляд.