«Какая дурацкая реклама» – отметила про себя НоМей.

Рекламу сменила заставка утренних новостей.

Мелодичный голос диктора сообщал о резком увеличении безработицы в странах Европы. О голоде и разрухе в странах востока. О нехватке чистой воды в Индии, и, как десерт, об успехах стран Африки в борьбе с пластиком.

После завтрака НоМей покинула квартиру, лишь на секунду задержавшись в дверях, что бы снять с вешалки зонт.

Ветер, ещё свежий от ночного дождя, будил лениво просыпающийся город. До начала рабочего дня оставалось чуть более двух часов. Потому НоМей, пользуясь редкой возможностью насладиться прохладой, решила немного прогуляться.

«Убедись скорее сам в волшебстве Прогедусан» – вертелось у неё в голове строчка из рекламы.

Улицы быстро наполнялись машинами и людьми, спешащими на работу. Утренний покой сменился какофонией разговоров и гулом машин. Городская суета окончательно прогнала ночь.

Когда НоМей остановилась у лотка с мороженым, что бы побаловать себя холодным лакомством, её окликнули.

– НоМей! Су НоМей!

Она оглянулась на показавшийся ей знакомым голос. Ловко петляя между прохожими, к ней бежал Макс.

– Макс!!! – удивилась она. – Давно не виделись!

– Я тебя увидел, и захотел подойти… – смущённо опуская глаза, сказал Макс.

Неожиданная встреча обрадовала бывших соперников. Все их пятилетнее сотрудничество сопровождалась ехидными шуточками, ворчанием в адрес друг друга, и бесконечными спорами. Её раздражало больное увлечение Макса сериалами, и вечно немытая кружка в виде ТАРДИС. А его нервировала патологическая дотошность НоМей. В ежедневном соревновании на самый язвительный комментарий, они не замечали снисходительных улыбок коллег. Но когда Макс ушел из 47/18, ей, больше, чем кому бы то ни было в лаборатории, было жаль. И вот теперь, спустя почти два года, они шли так близко друг другу на перебой делясь новостями. Новая машина НоМей, вязка собачки Макса, триллер который вышел недавно. Они говорили обо всем, не спрашивая главного.

– А ты сейчас где? – не выдержала НоМей. – Чем занимаешься?

Макс неопределённо помахал рукой на уровне груди.

– Да так… – он отвёл взгляд в сторону, – Работаем над кое–чем. Похожим…

Пожар любопытства вспыхнул в груди НоМей. Умение держать язык за зубами не было сильной стороной Макса.

– Похожим? Ты хочешь сказать, что…

Когда Макс понял, что сказал лишнее, он попытался перевести тему. Но от проницательной НоМей нельзя было так просто избавиться.

– Ты ведь не просто так ко мне подошёл? Ты хочешь о чём-то сказать?

– Нет! Что ты! Просто так подошёл!

Её вопрос застал Макса врасплох. Ему просто необходимо как-то сгладить ситуацию.

– Я ведь живу рядом…

– Давно ли живёшь тут? – прищурившись дожимала НоМей.

Макс почувствовал, как краснеют уши, выдавая его враньё.

Он всю ночь провёл в машине около её дома с твердым намерением говорить о к'худд. Но теперь он уже сомневался, стоит ли втягивать НоМей в это.

– Мэй… – он перешёл на шепот, – ты слышала про HealthНand Соrporation?

Темнело. Капли дождя размазывались по лобовому стеклу такси. В машине тихо играло радио. НоМей обдумывала произошедшее за день. От тяжёлых мыслей её отвлекла реклама. «Убедись скорее сам в волшебстве Прогедусан».

«Чертова реклама!» – вспыхнула НоМей. Ехать домой расхотелось совершенно. Она достала телефон и нажала номер, с которого ей тщетно пытались дозвониться последние 12 часов.

– Можно я приеду?

Лифт ехал непозволительно долго. НоМей нервно постукивала пальцами по экрану. Двери открылись на 16м этаже, отрыв перед ней длинный бежевый коридор. Каждый шаг отдавался НоМей гулким ударом сердца. 185… 186… 187… Она шла вдоль вереницы одинаковых дверей. …188… 189…

Она остановилась напротив тёмно–коричневой двери с белой табличкой «192», не решаясь постучать. НоМей сделала глубокий вдох и занесла руку, чтобы оповестить о своем приходе.

Казалось, прошла целая вечность прежде чем щёлкнул замок.

– Где ты была? Мей?! Почему не отвечала на звонки? Что с тобой? – обрушилась на НоМей лавина вопросов.

– Здравствуй, малыш. – устало сказала она, проходя в квартиру.

НоМей стянула с плеч мокрый от дождя кардиган.

– У тебя волосы мокрые! Ты можешь простыть! Я принесу полотенце…

– Я лучше в душ схожу. Хочу смыть этот день.

Завернувшись в полотенце НоМей села за низкий столик с боксами из «RS». Палочки в её руке дрожали. Она чувствовала себя опустошенной. Этот день её окончательно вымотал.

Изящные пальцы пробежались от макушки к шее НоМей, убирая влажные волосы с плеча. Мягкие губы слегка сжали мочку уха.

– Теперь расскажешь, что случилось?

НоМей немного подалась назад, опираясь спиной в мягкую грудь.

– Нана, это был ужасный день. Я сегодня встретила Макса.

НоМей почувствовала напряжённый вздох над ухом, но реагировать на эту вспышку ревности у нее было ни сил, ни желания.

– Он рассказал мне кое–что…

– Ты была с ним? Поэтому не отвечала на звонки? – процедила сквозь зубы Нана.

– Ой прошу, не начинай! – НоМей поморщилась, – Лучше послушай, что я тебе расскажу.

Её голос звучал жёстко и не терпя возражений.

– Ладно. Я слушаю.

Фосфорные стрелки на больших круглых часах показывали 1:35.

Нана вышагивала по комнате, рассыпая сигаретный пепел. В любой другой день НоМей уже отобрала бы у неё сигарету. Но сегодня она не обращала внимание ни на вредную привычку её любимой, ни на отвратительный запах дыма.

– Как такое вообще возможно, Мей? Это же незаконно, неэтично… Бесчеловечно в конце концов!

– Но это факт. Уже свершившийся.

НоМей лежала в кровати, уткнувшись лицом в подушку.

– А как же мы? Получается мы зря потратили шесть лет жизни?

– Мы будем делать что делали.

– Мей! – вскрикнула Нана, – Как ты можешь?!

Нана была на грани истерики. Не затушив, она бросила сигарету в пепельницу.

– Я не хочу в этом участвовать!

НоМей спрыгнула с кровати и в два прыжка оказалось возле Наны. Её пальцы впились в тонкое предплечье девушки, а другая рука скользнула по щеке, чуть удерживая подбородок.

– Нана! У нас нет выбора. Ты понимаешь? – НоМей строго глядела в омут черных глаз, – Ещё год, максимум два и всё покатится в тартарары!

По щекам Наны катились слезы. Она слабо мотала головой, не веря в происходящее.

– Я не хочу… – шептала она. – Мей…

НоМей любовно стёрла большим пальцем мокрые дорожки на коже Наны.

– Малыш, это шанс. Для нас. Мы будем жить. Жить нормальной жизнью! У нас будут дети. Наши дети! Ты слышишь?

Нана спрятала лицо в плече Мей. Её слезы впитывались в салатовую ткань хлопка.

– Ещё не готово… – не поднимая головы, всхлипывала Нана, – Это опасно…

НоМей мягко повела плечом, заставляя Нану оторваться от её плеча.

– Значит надо успеть всё сделать в самый короткий срок! – тихо сказала НоМей, удерживая лицо девушки в ладонях. – Мы должны успеть!

Нана согласно тряхнула головой.

– Я люблю тебя… – прошептала она

– И я тебя.

НоМей притянула Нану к себе, увлекая в поцелуй. Тонкие пальцы переплелись на её спине. Мей чувствовала облегчение. И ещё – надежду.

– Мей… А Артём?

– Артём? – нахмурилась НоМей, – Когда доктор Рабцев стал для тебя Артёмом?

– Прекрати. Ты же знаешь, что мы друзья.

– Ага. Друзья.

Нана закатила глаза. Она не знала, на самом деле Мей ревнует или это ответная реакция. Узнавать наверняка она не хотела, а потому продолжила свою мысль.

– Если он узнает, он всё уничтожит. Он не пойдет на это!

– Он не узнает! Не должен узнать!

Что-то изменилось в лаборатории. Рабцев чувствовал это. Полувзгляды между НоМей и Имре не остались незамеченными. Каждый раз Рабцев гадал, что не так? Он вновь и вновь запрашивал отчёты у Имре, заставлял НоМей подолгу оставаться после работы в питомнике. Доставалось даже Нане. Она целыми днями готовила препараты, и прежде чем сделать инъекцию, приносила образцы на проверку. Рабцев раз за разом проверял каждую цифру, каждую букву в бесконечных отчётах.