– Уже. – сказал отец – ОкоКару.

– Уже? Ну и отлично! Если вы разделите прибыль от заправок, Ксалад не только компенсируют снижение цены для тебя, но и получат большую прибыль, чем если бы они продавали топливо уже существующим заправкам. А твоя доля покроет затраты на пластик с небольшим, но всё же плюсом. За год вы сэкономите на налогах просто колоссальную сумму, да ещё и увеличите доход. И все останетесь в выигрыше. А если ещё и увеличите рабочие места, то это будет вообще ореховый торт! Никакая Комиссия не подкопается.

Отец смотрел на меня с едва заметным восхищением и улыбался. Это уже много, зная его. А я сидел, гордый собой, что так здорово всё придумал.

– Ты очень хорошо всё рассчитал! – похвалил отец, и я зарделся ещё больше от столь редкого одобрения, – Вот только один нюанс. Причина объединения.

У меня внутри словно что-то оборвалось. «Они же друзья, а не родственники, идиот!» – обругал себя я. Комиссия не допустит слияния не семейных предприятий. Ещё возможно провести слияние, если это будет одно производство экологичного продукта. Но экологичности только экомобилей и пластика мало

Я тупо смотрел на отца, соображая, что бы ещё такого предложить ему. Согласиться поехать на три месяца в Мертвый Китай и тем самым скинуть не 20%, а 60%? Не за что! У меня после одного месяца лёгкие до сих пор болят. Три месяца в химическом кошмаре я просто не выдержу!

– Отец, ты говорил что привезёшь «хорошие новости»…

– Именно! – он снова щёлкнул пальцами, – Ты всё верно рассчитал. Объединение выгодно для всех. Но мы с Гра не родственники. И с Эйриной тоже. И родители наши не родственники. Но мы можем ими стать.

Отец лукаво улыбнулся. Меня прямо-таки надирало спросить его не хочет ли он родить с Кудд Ксалад ребенка. Только ребра старой болью напомнили, почему этого делать не стоит.

– Нам может помочь контрактный союз! – заговорщически сказал отец. – У Гра есть сын. Мы обсудили всё, и он не против.

Потрясающая идея! Отец от жадности умом поехал, не иначе! Вступать в союз с Ксалад ради пластика. Я даже растерялся. От отца я мог ожидать всего что угодно, но, в погоне за выгодой, он явно перегибает палку.

Хотя воображение мне уже рисовало чудесные картины будущего, где новоиспеченная пара отца отчаливает фильтровать речную воду, вместо меня. У меня только один вопрос…

– Отец, а как же Йона?

– А что Йона?

Отец прожил с моей мачехой уже семь лет, но она так и не смогла забеременеть. Это очень расстраивало отца, который больше всего хотел родить к'худд. Потому он и вступил в союз с ней.

Хоть мы с Йоной и не были очень близки, да что уж там, у нас наладились отношения только пару лет назад, мне всё равно было жаль её. Она вложила много сил и времени, чтобы подружиться со мной. Да и отец, живя с ней, стал мягче. Он так берег Йону как будущую мать его наследника, что даже ни разу не отправил её по эко-программе. И я не мог поверить, что отец отчаялся настолько, что готов развестись с ней! Отсутствие детей за такой срок достаточно весомый повод, но ведь не всё же упирается в продолжение рода.

– Ну как она отнеслась к твоему решению?

– А я должен её посвящать? Какое ей дело?

Отец смотрел на меня так, словно речь шла не о его контрактном союзе, а об экскурсию на мясную ферму, где он в тайне от своей пары собирается полакомиться жирной свининой.

– Как «какое дело»? Вы столько лет прожили. Я думаю, будет правильно сказать ей об этом. Лучше если она узнает от тебя, а не из письма Комиссии.

Отец нахмурился. Вероятно, он даже не подумал о чувствах Йоны.

– Я не считаю нужным, её в это посвящать. – наконец сказал он после долгого молчания. – Йона не занимается делами. Зачем ей лишние переживания?

«Что ты несёшь?» – подумал я.

– Йона всё равно будет переживать, когда узнает. Поэтому лучше если ты ей сам скажешь о разводе. По крайней мере это честно.

– В смысле «о разводе»?

Отец удивлено вскинул брови и у меня появилось ощущение, словно мы говорим на разных диалектах. Мне стало неловко, что я сижу тут и учу его жизни. Обычно мы не говорили настолько долго и доверительно. Кажется, я нарушил границы, наивно обрадовавшись его расположению.

– Я не собираюсь разводиться с Йоной! – выпалил он, оскорбленный моими словами.

– Разве нет?

– Конечно нет! Зачем мне это делать?

– А как же тогда объединение?

Я напряжённо обдумывал сложившуюся ситуацию, и чувствовал, как шевелятся мозги. Если он не разведется с Йоной, он не сможет вступить в союз с Ксалад. Если он не вступит в союз, то Производственная Комиссия не даст согласие на объединение. Без объединения…

– У меня же есть ты. – сказал отец добродушно улыбаясь. – Ты и вступишь в союз. Тогда и проведём объединение.

– Чего?

Мне показалось что я ослышался. Что за больной бред он только что сказал?

– Ты совсем с ума сошел? – я вскочил с дивана и стал расхаживать по кабинету. – С чего мне это делать?

– Потому что это общее дело, Маймилд. – ровным голосом сказал отец.

– Это твоё дело! Я всего лишь считаю прогнозы! – меня несло. – Да я его даже не знаю! Я не буду участвовать в твоих аферах!

– Маймилд! Выслушай!..

– Это абсурд! – я не дал ему продолжить, – Ты подумал обо мне? Как я буду жить?

– Маймилд! – крикнул отец, – Это просто союз, тебя же не собираются убивать! Ничего страшного. Так все делают.

– Да с чего бы мне на это соглашаться? Что я с этого получу?

Отец молчал. Ему и не надо было ничего отвечать. Своё мнение по поводу меня в качестве наследника ЭггихетенКару он озвучивал неоднократно. Максимум что я получу – содержание в размере нескольких тысяч анат.

– Ты унаследуешь ЭггихетенКару. Я изменю завещание. – будто угадывая мои мысли, предложил отец. – Если вступишь в союз с Ксалад.

– Это ведь ложь?

Я недоверчиво посмотрел на отца. Он определенно врёт.

– Ты ведь не доверишь завод НН? Как ты меня назвал? «Генетическая ошибка»?

– Ты всё равно сделаешь так, как я хочу. – процедил отец.

– А ты не забыл, что я на третьем курсе? Я ещё студент старшей школы! – яростно кричал я, – Да какой суд даст разрешение?

– На союз не даст. – согласился отец, – А на обручение разрешение не нужно. Обручения достаточно, чтобы оформить объединение. Закончишь школу, заключим союз.

– Я не согласен!

Я старался говорить жестко, но голос предательски дрожал. Он всё продумал! Я был уверен, что он заранее все продумал. Специально начал этот разговор, дал время сделать прогноз, чтобы подвести меня к этому.

– В конце концов не забывай, что ты живёшь в моем доме, и я содержу тебя!

Отец завел старую песню. Каждое мое сопротивление разбивается об его «ты от меня зависишь».

Он подошёл ко мне, и обнял, позволяла спрятать лицо на его груди.

– Май, неужели ты не хочешь, чтобы от тебя была польза? Давай, все хорошо обдумай и прими правильное решение.

– Ой ну и что теперь делать? – канючил Ави, глядя в ладонь.

– Что опять у тебя случилось? – спросил я, глядя на него в отражение зеркала.

– Ива в Сехлофа сегодня будет. Не хочу с ней видеться.

Я отложил расчёску, чтобы затянуть хвост, и повернулся к Ави.

– Ты ведь вроде говорил «она милая». Что произошло за два дня?

Но Талли не ответил мне. Он увлечено ковырял пальцем ладонь.

– Ну и куда мы тогда пойдем? Я правда не хочу видеться с ней. Но и дома сидеть не хочу.

Я задумался. Из всех возможных вариантов, мне больше всего по душе картинная галерея. Только сомневаюсь, что Ави согласится.

– Почему нет? – неожиданно ответил он на моё предложение. – Я никогда там не был!

Удивительно! Аварди и согласился!

Картинная Галерея на улице Чистой воды, была примечательна тем, что кроме обычных холстов класса 3–Э, в ней были представлены полотна из Докризисного Прошлого, написанные настоящими, не цифровыми, красками.