«Ну ты идиот!» – пронеслось в голове.

– Да. – тихо ответил Ольён. – Мы ведь три года вместе…

– Мы знаем… – сказал Ави, за что я тут же хлопнул его по спине, – То есть… Как? Три года?

Ольён поднял голову. Ого! Судя по мешкам под глазами он не спал всю ночь!

– Вы знаете?

Я кивнул. Глупо утверждать обратное. Ни для кого не секрет что они пара. И внезапное признание Ольёна не было откровением.

– Да все знают! – подтвердил Ави.

– Давно?

– Ещё со средней школы. – ответил я. – Почему вы поссорились?

– Да глупо как-то… – Ольён ладонью взъерошил волосы. – Мы ужинали, разговаривали. Я сказал, что собираюсь поехать в Регданский университет, поступать на медицинский.

Он обвел нас взглядом. Мы кивнули. Нан О́клас владеет клиникой репродуктивного здоровья, поэтому в его желании стать врачом не было ничего удивительного.

– А Нирна сказала, что поедет в Итнор. Но ведь факультет питания и биопечати есть в Регдане. Зачем ей ехать в Итнор. – Ольён хлопнул себя по лицу, – А она сказала…

Его голос сорвался. Он поперхнулся поступившими слезами, не в силах закончить. Ави успокаивающе похлопал его по плечу.

–… Сказала, что мы всё равно расстанемся. И лучше если это произойдет сразу после школы. Потому что…

Ольён спрятал лицо в ладонях. Его плечи судорожно вздрагивали. Я никогда не видел его таким разбитым.

Я догадывался почему Нирна решила расстаться с ним, но верить в это совсем не хотелось. Я мельком взглянул на Ави. Думаю, он тоже догадался. Каждая пара НН рано или поздно с этим сталкивается.

Ольён тихо плакал, а я не знал, что сказать, чтобы его утешить. Зато знал Аварди. Точнее думал, что знал.

– Айми в субботу создал пару с кудд.

Я был готов его убить за это! Затыкать мной душевные раны Ольёна – самое дурацкое что мог придумать Ави.

«Лучше расскажи, как тебя Ива зажимала!»

– Ави, сейчас не время…

– Поздравляю, – тихо отозвался Ольён, – Как зовут?

Не думаю, что ему было интересно. Элементарная вежливость.

– Эвен. – зачем-то ответил я.

Ольён безучастно кивнул и снова погрузился в свои мысли. А вот Ави приободрился, готовясь начать допрос по второму кругу. Никогда ещё я не был так рад появлению преподавателя, как в этот раз!

– Почему ты мне ничего не рассказываешь?

Ави лежал на моей кровати, подбив под грудь подушку. Листы с письменной работой совершенно смялись под его острыми локтями.

– Ты мятую работу отдавать будешь? И прекрати грызть карандаш, ты же не собака!

Он ненадолго вернулся к заданию.

– Нет и всё-таки. Почему? Ты что-то скрываешь?

– Если расскажу, ты закончишь приставать ко мне?

Аварди согласно кивнул. И я рассказал ему про знакомство на террасе, про то что я не дал ему контакт, про встречу в Галерее и прогулку в парке. Он слушал меня практически не перебивая, что было совсем непохоже на него.

– Теперь мы можем вернуться к заданию? Нам сдавать уже в пятницу, а мы ещё ничего не сделали. – сказал я после рассказа.

– Только такой болван как ты мог так позорно облажаться с контактом!

И всё-таки Ави сдержал слово. Он больше не приставал с расспросами и не фантазировал варианты развития наших отношений. Несколько часов мы вообще провели молча, сосредоточившись на работе.

В ухо постучалось сообщение.

«Эвен Хойри // Привет. Не хочешь увидеться?»

Я улыбнулся и быстро набрал ответ.

«Айми Эгехеттен // Я не против.»

«Эвен Хойри // В 7?»

«Айми Эгехеттен // Да. В той кофейне»

– Ави! Мне нужна твоя помощь.

Через полчаса я сидел завернувшись в полотенце и с тревогой смотрел как Ави изучает содержимое моего шкафа.

– Вот!

Он извлёк из недр полок тёмно–коричневый удлиненный джемпер, заброшенный там со дня спонтанной покупки.

– О нет! Я не надену это! Он темный, тесный и то что я его купил – было ошибкой. – запротестовал я. – Я же не в трауре!

– Ну и иди, тогда как попугай! – обиделся Ави, – Я видел одного, когда был на сортировке на Филиппинах. Один в один как ты! Лохматый и пестрый.

– Ави-и! – заканючил я – Ну ты посмотри на меня! Я же буду выглядеть тощим!

– Не тощим, а стройным! – многозначительно произнес Ави, – Хотя бы примерь.

С первым глотком я пожалел, что заказал кофе с мёдом. Горячий напиток неприятно першил в горле.

Проклятый джемпер стеснял движения и настолько облипал тело, что мне казалось, что сквозь одежду видны ребра. Я себя чувствовал крайне неуютно. Не надо было просить Ави о помощи в выборе одежды! Хорошо, что не дал ничего с волосами сделать, а то бы он мне наплёл колтунов как себе.

– У тебя всё хорошо? – спросил Эвен, заметив мою нервозность.

– Да. Джемпер новый, немного некомфортно.

– А мне нравится…

И это его «а мне нравится» смутило меня окончательно. Я не знал куда деть руки, а потому стал скручивать из салфетки тоненькие жгутики.

– Интересные у вас улицы. Не как в других городах.

– В смысле? – я поднял на него глаза, отвлекаясь от салфетки.

– Ну обычно Четвертая, Прямая, Синяя. А у вас улицы Добра, Единства или вот – Чистой Воды.

Никогда не обращал внимание на названия улиц. Когда живёшь в одном месте много лет, окружающее начинает восприниматься как должное.

– Такие только в центре. Ближе к окраине тоже Зелёная, Каменная…

Я замолчал в тот момент, когда Эвен накрыл рукой мою кисть. Миллионы маленьких искр пробежали по моей коже. Наверное, я выглядел ужасно глупо смотря то на руку, то на него.

Спустя минут сорок, я стоял на 12м этаже многоэтажного монолита перед дверью, покрашенной тусклой синей краской, пока Эвен искал по карманам ключи.

– Добро пожаловать, – сказал Эвен, открывая дверь.

Он помог мне снять тренч и я осторожно прошел в квартиру. Справа от входа стоял длинный шкаф, прячущий за собой кровать. Дверь слева вела в ванную. В нише, образовавшейся между внешней стеной и стеной ванной расположилась белая кухня. Черный диван отгораживал спинкой обеденную зону. Возле дивана низкий квадратный столик. Обычная арендованная квартира со стандартной обстановкой. Разве что постеры на молочных стенах добавляли некоторой уникальности.

Я всегда чувствовал себя неуютно в незнакомой обстановке, и что бы немного освоиться я стал разглядывать постеры.

При ближайшем рассмотрении я увидел, что они не напечатаны, а нарисованы аэрозольной краской.

После Мирового кризиса аэрозольные краски не производят, в виду их недостаточной экологичности. Поэтому я очень удивился увидев подобное вживую, да ещё и так близко. Сколько же им лет?

– Какие интересные работы!

– Спасибо, – сказал Эвен, залезая в холодильник. – Этот, – он махнул на серый постер с длинноногой птицей в камышах, – мой самый любимый.

Он поставил предназначавшийся для меня стакан с соком на столик и кивком головы пригласил сесть на диван.

– Откуда у тебя они? – спросил я садясь рядом.

– Что-то подарили, что-то от отца досталось…

Он грустно посмотрел в стакан. Спросить, что случилось с отцом, я не решился.

Эвен помотал головой, как бы сбрасывая тяжёлые мысли.

– Что планируешь делать после школы? – он сменил тему.

– Не знаю, – пожал я плечами, – хотелось бы уехать отсюда подальше.

– Например по эко-программе?

– Нет, – поморщился я, – Это конечно заманчиво, путешествовать и зарабатывать на этом, но я не хочу.

Эко-программы позволяют решить две основные проблемы: безработицу и техногенное загрязнение. Для миллионов молодых людей это возможность объездить мир, осмотреть мировые достопримечательности, побывать в бывших столицах мира. Но не смотря на популярность эко-программ, они меня мало интересовали.

Рассказывать о том, что с 11 лет езжу по программе «Единая Семья», что бы мой отец мог экономить на налогах, я не стал. Хотя это и считалось нормальным, особенно в семьях предпринимателей, когда члены семьи возрождают природу в Азии и Африке за снижение налоговой ставки, я всегда этого стыдился. Наверное, потому что отец меня отправлял в самые загрязнённые и труднодоступные районы, что бы налоговая скидка была больше. Едва мне исполнилось 17, он отправил меня в Мертвый Китай на целый месяц, вместо обычных двух недель.