У белых медведей Пусть Север чистым остается: Ведь там медведи белые живут. Нелегкой жизнь там остается: Нечасто корабли туда идут. И торг здесь вовсе неуместен. Ответ народа очень честен. Ему с медведями там жить. Ему детей своих растить. И Русский Север – не чужбина, Чтоб им кругом пренебрегать. Всегда должна быть на столе рыбина, И все что положено отдать. Не думать людям за врачей Когда зовется Север Русским. Но получается ничей За взглядом бюрократа узким. Негоже прятать нос в сугробы Тому, кто должен их судьбу решать. Не думать про других утробы – Проблемы здешних порешать. Тогда на синей карте Медведи точно оживут. И иностранцы все поймут, И честь России отдадут. Идиллия
Хочу поставить сруб В каком-нибудь селе. Мечтаю рядом дуб, И лодку на весле. Вдали виднелся б храм: Колокола по праздникам звенели. И птицы по утрам Вблизи бы песни пели. Рубаха с длинным рукавом, Коса наточена до блеска, Лошадка с легким хомутом, На воротах узорчатая резка. И крепким квасом утолять Не раз проснувшуюся жажду. И ни на что не променять Все то, о чем сейчас я стражду. Но прежде, чем писать куплеты Одно пожеланье в контекст: Чтобы редактор районной газеты Мой редактировал текст. Христиана Росс Москва Грешница Не на супружеской руке… Вся в смутном мареве. И на плече, и налегке, оттаяв, и… Ещё не ведая, что ночь – не время тёмное – ни убежать, ни превозмочь, лишь тьма бездонная. То наползает, то чадит, то льнёт и стелется. Стыдом…огнём…манит… разит – прими, наперсница! Вдруг рык прорезал тишину, как гром в святилище! Казалось, в сердце перст воткнув: «О, дщерь блудилища!» Её одежду и врата с позором вымажут. И, не прикрыв плащом бедра, нагую вытащат. Брезгливо кисти отирая рук: «Где ходит Назорей?!» И процедив, едва ли вслух: «Ответит «царь-царей»!» «Что ж… Ты ль зовёшься мудрецом, учителем благим!? Опять ли обойдёшь закон иль камнями побить прикажешь до смерти её, как и закон велит?!» Шипит, презрительно плюёт толпа… Христос молчит. …Его в безмолвии найдут над хартией людей. Им Бог ли нужен – власти кнут… Опять к столбам приволокут грех, как чужой трофей. Закон не любят и не чтут, что дал им Моисей. Смеясь, в порфиру облекут… Но… верящие – обретут! …не книжник… фарисей… Иисус, склонившийся к земле, в пыли перстом писал о всём, что прятали во тьме, что только Бог и знал. «Пусть первым бросит камень тот – свободный от греха – во всём исполнивший закон!» …По небу облака скребли так, будто по гряде окаменевшей… Гул зашелестел шагов: в стыде ль – толпу, как ветер сдул. Господь на грешницу взглянул: – Никто не осудил…? – Никто…(Он головой качнул) – И Я твой грех простил – Любовью истина вершит, хоть с правдою дружна. – Иди… И больше не греши… И будешь спасена! Григорий Самойлик Москва По первому снегу… По первому снегу Ноябрьской порой Явилась к ночлегу, Вдруг ставши женой. Нечаянной встречи Незваный мотив Друг другу навечно Вручил нас двоих. Прошло – пробежало, Сбылось – не сбылось, Закаты – рассветы И вместе и врозь. Сцепились – слежались У сруба венцы, И стужей прижались Скворцы-молодцы. До первого снега Дожили с тобой, Явилась к ночлегу Вдруг ставши женой. Но я и доныне Не смог разгадать,- Зачем ты явилась Ко мне ночевать?.. Как сложно вдохновение питать… Как сложно вдохновение питать В бесплодной почве мирозданья. На пепелище дивных мест искать Минувшей красоты наивные признанья. Среди красивых лиц, души лишенных, Цепляюсь, как утопленник за трость, За глупую надежду чувств бездомных Собрать тепла скупую горсть. Пытает тело старость и болезни, Терзает душу прошлого мораль, Беззвучность пустоты неспетой песни Малюет жизнь в нелепую гризайль. Осколки детских снов лишь мне отрада, Но скоро станет мне и их не надо… |
