Поэт Поэта береги, а пуще поэтессу, Создай ему иль ей мессии ореол, На самом острие духовного прогресса Парит, как гордый стяг, их пламенный глагол. Я видел, как поэт из радужных мелодий Рождается на свет, по ниточкам дождей Прозрачным утром он лучом скользит к свободе Из тени ввысь, за тонкой стаей лебедей. В часы, когда мы дремлем, с ним ночует память Мгновений ярких, растянувшихся в года, Их рассыпая щедро полными горстями, Он встретит странников заблудших и тогда Поэт, как проводник, чрез поле грозовое Укажет путь от перекрестья всех начал, Зажжёт строкой сердца, чтоб снова синевою Открылись небеса и воздух зазвучал, И, вечности коснувшись, дети горькой доли В чужой душе предназначение нашли – Хоть краткий миг прожив на первозданной воле, Сгорая, звёзды новые зажгли. Кристина Крюкова
Москва Родилась в подмосковном городе Истра. Окончила Московский государственный университет культуры по специальности «Режиссура». Победитель конкурса «Современная поэзия» радио Классик (декабрь 2013). Финалист IV Международного поэтического конкурса «45-й калибр» (2016). Дипломант («За мастерство») Первого международного поэтического конкурса «Золотой Grand Германии 2019». Призёр (2 место) 3-го Всероссийского литературного конкурса имени Гавриила Каменева «Хижицы-2019». Публикации в журнале «Приокские зори», еженедельнике «Поэтоград» и в «Литературных известиях». Автор сборника «Голос». Живет в Москве и в Чеховском районе Подмосковья. Осень ещё не всерьёз Желтеют и плачут поникшие ветви берёз, Их слёзы, как сироты, вьются в пыли у дороги. Не спеты все песни, и осень ещё не всерьёз, А грусть уже пишет безмолвно свои монологи Строку за строкою, вплетая колосья в венок Из трав Ахиллеса, гвоздик, полиантовой розы, Червём нимфалиды проворно мотает челнок, Пока за кулисой – свинцовые ливни и грозы. Над сказкой природа бессильно клонится ко сну, Закат краснокожий повис у родного порога Заморским индейцем, что чистит наживку-блесну, И спущена в небо его золотая пирога. Она понесёт над землёй увядающий день, Осколки недолгих ночей беспокойного лета И сплетни черёмух, лениво бросающих тень На клевер звенящий и мох полыхающий где-то… Старомодное Поднявшись на крыло в объятьях ветра, Вплетаясь в вихри суматошных птиц, Смешайся в царстве огненных зарниц С руладой соек, с колыбельной кедра. И в песне той на языке журчащем Поведай всем о сказочном зверье, О горных кручах, о косматой чаще, О воинстве в сосновой чешуе. О том, как молчаливые долины Маняще разговорчивы в ночи, Лишь там метели обжигают спины И повергают в хладный сон ключи. Там на костлявых лапах в избах ветхих Столетья обращаются в песок. Дурманит горький дым еловых веток И на берёзах закипает сок… Пусть о заветном говорят: – «Не ново, Не в моде архаизмы прошлых лет», – Но так же красит осень лист кленовый В багряно-медный старомодный цвет. Август Оплывшей свечой безутешная ива Роняет в поток уходящее лето, И сотни листов отзвеневшего чтива В речном зазеркалье теряются где-то. Те письма прочтут Водолей или Овен, Светилом играя у бездны молочной, Пажи-метеоры над чернью часовен Составят ответ долгожданный и срочный. Рассыпались яблоки наземь и в небо, Поля, затаившись, живут ожиданием, И крепко сплетённые косы у хлеба – Как будто бы скованные мирозданьем… Всё точно литое: тугая рябина На обжиг идёт, под оранжевый пламень, А там, на дорожке, ценнее рубина – Кровавой гвоздики пылающий камень. Горячие ночи все дольше вздыхают, А ты не спеши в сентябре раствориться: Овации публики не утихают, Коронное соло опять повторится… Ах, Август гнетущий, божественный, львиный – Волшебник, дарующий жизни начало! Я знаю и голос, и запах твой винный, С тех пор, как младенцем тебе прокричала. И я, словно август, горячей кометой Обрушилась в мир золотыми лучами, И стало, пожалуй, хорошей приметой Огни вертумналий предвидеть ночами. Имя ночи Вырывается Ночь из объятий хмельного угара, Круторогим серпом извлекая Селену из недр, Бледный лик осветил пепелище дневного пожара, Там где прадед, ликуя, промчался безжалостно щедр. Заливается небо прохладной, густой акварелью. Вспыхнул первым воинственный Марс над повисшей рекой, Но его убаюкать своей незатейливой трелью Камышовка взялась, возвращая вечерний покой. Упивается небо Гемеры чарующим шлейфом, Облака розовеют и падают в зеркало сна. Льётся тьма как вино, пробуждаются старые эльфы, И планета Вода нам становится слишком тесна. Обнажается Ночь бесконечностью тьмы и мерцания Звезд далёких, давно в своих гнёздах погасших уже, И тревожит сердца неразрывность оков мироздания, Гимн свободе рождая в одной бесконечной душе. То был не снег
То был не снег… На косогор и ели, Под лунным светом, в сумерках времён, Спускались нити кружевной метели – Кристаллов переплёт и перезвон, Короткое и дивное звучанье От Райских врат до куполов. Как знать, Возможно, это тайное венчанье Вписал ноябрь в приходскую тетрадь? Кольцом, сильнее стали, приковал он Меня к тебе, мой невесомый друг. Аркадия обещана тем малым, Кто погибает от касанья рук, Ведь ты, снежинка, баловень погоды, Столь ветрено, от холода к теплу, Витальной обречённостью природы Ведёшь меня по хрупкому стеклу. Быть может, оттого я растворяюсь В шипящий, ускользающий прибой, Я исчезаю… Люди, озираясь, Услышат только голос меж собой… |
