Прошла на кухню и встала у окна, нервно теребя конверт в руке. Не сложно было догадаться кто это устроил. Как Орлов узнал, что она хочет отправить Сашку в лагерь? Это волновало больше всего. Осведомлённость мужчины о её жизни пугала. Такое ощущение, что он знал всё, что происходит в Вериной голове. Абсолютно всё. Как в алфавите от А до Я. Ни одной буквы не пропустил, знал каждую.

Вера вздохнула и привалилась спиной к стене.

Можно успокаивать саму себя и говорить, что Константин один из тех людей, у которых существует интуиция и они умело ею пользуются. А можно взглянуть правде в глаза и принять, что мужчина действительно собрал на неё досье. Точнее даже нужно. Женщина не знала как относиться к сложившейся ситуации. Спокойно, без лишних эмоций или бить тревогу, чувствовать как сердце сжимается от страха?

Он ей ничего объяснять не собирается. По крайней мере сейчас... А потом? Когда она получит ответы на вопросы? Легче станет? Может быть. Очень хотелось в это верить, как и в то, что с Сашкой всё будет хорошо. Что первое впечатление об Орлове будет правильным. Вера не считала, что мужчина будет угрожать или шантажировать. Она не того полёта птица, что бы угрозами заставить её делать что-то. Ведь решилась-то она на всё сама. Никто не принуждал, не заставлял. Сама согласилась из-за... А вот из-за чего? Какова главная причина? Кузнецова соврала бы самой себе, если сказала, что одной из главных побуждений - это деньги. Деньги, про которые думала всего несколько минут назад. Она упала уже ниже некуда. Спасает только то, что лягет по одного единственного. Как бы смешно не звучало, но это даже успакаивало. Как ни крути, но Константин выглядел... нормально.Назвать его красивым язык не поворачивался, но вокруг него собралась некая сила или... Вера не знала, как назвать то, что заставляло его опасаться и обращатья на него внимание. Притягивал он чем-то. Как нормальный, взрослый и успешный мужчина, притягивает на себя взгляды нормальных, взрослых женщин. Она не стала исключением. Бабская природа всё-таки подняла голову внутри, хотя её нормальной назвать сложновато. Да и ни к чему Вере это. Примешивать в и так не очень простую ситуацию лишнего не хотелось. Это был просто... интерес. Обычный интерес, который ещё с ночи овладел ею и отпускать не собирался.

- Мам, ты дома?

Резко вскинув голову и отлепившись от стены, женщина обеспокоенно замерла посреди кухни, не зная куда деть руки, до сих сжимающие белый конверт. Господи, да она так не нервничала, когда пришла пора объяснять дочери откуда берутся дети, почему, из-за чего и каким путём. Сбивалась в фразах, но Сашка вроде поняла, что такое половой акт и откуда он берётся.

- О, вот ты где! - появилась дочь, широко улыбаясь.

- Привет, - кивнула Вера и глубоко вздохнув, решила, что лучше сказать всё сразу, чем мучить себя и ребёнка недоговорённостями.

- Что-то произошло? - девочка быстрыми шагами пресекла расстояние от дверей к матери.

- У меня серьёзный разговор к тебе, Саш.

- Мам, не пугай меня...

Посадив дочь перед собой на табурет, женщина сложив руки на груди и прислонившись спиной к холодильнику, начала рассказывать.

- Дочь, ты у меня уже взрослая и я буду с тобой откровенна, - начала Вера, сжимая ладони в кулак и пытаясь унять разбушевавшееся сердце. - Я... В общем вчера вечером один мужчина предложил мне сделку.

- Сделку? - приподняв бровку, уточнила Александра.

- Ну или контракт... договор... Называй как хочешь, но за выполнение некоторых условий он готов заплатить бешеные деньги.

- За какие, например? - еле слышно пробормотала девочка широко распахнув голубые глаза и побледнев.

- Я должна прожить с ним месяц.

Вера сама не ожидала, что последняя фраза прозвучит так обыденно, по простому и холодно. Словно она про приготовление ужина дочке рассказывала, а не совершенно непонятное решение, которое приняла даже не посоветовавшись. Не поинтересовавшись ответа у самого родного человека в её жизни. Женщина только сейчас начала осознавать какая из неё получилась ужасная мать. Внутри стало ещё хре**вий, чем обычно.

- Ты с ума сошла!? - проорала Сашка, вскочив со стула и подошла к матери. - Ты в своём уме, мам!?

- Саш... - поморщившись от отвращения к самой себе и еле сдерживая не нужные слёзы, женщина попыталась притронуться к дрожащей руке дочери.

Но она резко отошла к окну, прижав ладони к голове и тяжело дыша.

Вера отлепившись от холодильника, на негнущихся ногах, прошла к столу и рухнула на табурет. Прижавшись затылком к стене, зажмурилась и выдохнула.

- Сашунь, доченька, пойми меня, пожалуйста, - почти шептала женщина. - Если всё сложится как нужно...- голос оборвался. - То мы с тобой уедем. Навсегда.

В квартире повисла вязкая, почти ощущаемая тишина.

- Разве это стоит твоего решения, мам? - тихо переспросила Сашка.

- Я, думаю, что да, - кивнула сама себе Вера. - Я хочу прекратить всё это. Раз и навсегда.

Послышались неуверенные шаги и, наконец, холодные ладони девочки ласково обняли мать за шею, крепко прижав к себе. Женщина открыла глаза и не удержавшись, обняв дочь за талию, посадила к себе на колени. Как несколько лет назад, когда Сашка была совсем маленькой.

- Тогда хорошо... - тихо проговорила девочка, уткнувшись Вере в шею. - Если ты считаешь так, то... Хорошо...

Вера укутавшись в плед, поудобней приложилась на подушке и закрыла глаза. Сон не шёл. Уже третий час как не шёл. Пялилась в темноту, перемалывая всё заново внутри. Понимала, что поздно уже думать. Теперь нужно волноваться о собранных вещах и квартире, которая остаётся без присмотра.

Поднявшись с дивана, женщина подошла к окну и настежь распахнув, уселась на подоконнике. В квартиру ворвался холодный ночной воздух смешанный с дождём и сыростью.

Прикурила. Нервно провела ладонью по волосам и откинулась на побеленную стену.

Сашка уже как пять часов назад уехала. Женщина до сих пор ощущала на себе взгляд дочери. Понимающий, не обвиняющий и подбадривающий. Так происходило всегда. Как только девочка начала понимать, чем занимается её мать и как к этому относятся люди.

"Сашка - это наше всё, Вер. Понимаешь?" - часто говорила тётя Дуся, когда заставала племянницу в такие моменты. На подоконнике, с сигаретой и странно смотрящей вниз.

Вера с тётей не спорила. Да и зачем, когда наверняка знаешь, что если бы не было дочери, то и её бы вряд ли ноги носили. Не было бы того рокового вечера четырнадцать лет назад и... Скорее всего она стала бы профессиональной балериной известной по всему миру. Контракты, постановки, большие деньги, слава. Это сейчас она понимала, что не выдержала бы. Пошла на поводке соблазнов. Алкоголь, наркотики, кратковременные половые связи. Такая грязь была везде. Что в высшем обществе, что в нижнем. Ещё тогда в подростковом возрасте, им малолетним девчонкам на примере показывали кем они могут стать, если сломаются. Никому ненужные, страшные, прогулявшие и пропившие свой талант, доживающие свои дни в коммуналках на окраинах города.

Затянувшись, Вера подперев рукой подбородок, невидяще уставилась на улицу. По коже пробежались колкие, неприятные мурашки от холода.

Тогда её посещали мысли об аборте. Страшные, ненормальные раздумья, вызывающие дрожь внутри. Сделав прерывание беременности она бы облегчила жизнь всем. Но... Оборвала себя ещё на начальном этапе. Как ни крути, но внутри неё рос ребёнок. Да - неожиданный, да - от непонятно кого, но ребёнок же. В семье Кузнецовых на первом месте стояли дети. Точнее дочка. С детства вдалбливали, что главная ценность - это жизнь. И если получится так что она забеременеет от мальчика, то не страшно... Они все вместе найдут выход и справятся. Вот и справились... По сей день справляются...

Как то неосознанно, на подсознательном уровне Вера считала себя повинной в смерти родителей. Умом понимала, что это просто судьба и каждому даровано столько, сколько Бог послал... Только она постоянно перекручивала в голове, что пустив тогда отца на работу, то всё сложилось бы иначе Все были бы живы. И папа, и мама и тётя Дуся.