Очень кстати вспомнилась Наталья. Блондинка, которая посмела заявить свои права на него. Именно такие женщины ему нужны. Равные ему. С чётким знанием как и где можно проявить себя. Вера так не умела. Не подходила ему по всем параметрам. Проигрывала.

Ей остаётся просто вернуться назад. Собрать силы в кулак. Принять мысли о том, что теперь возможно у него может появиться кто-то другой. Засунуть поглубже ревность и вспомнить о том, что она не имеет на это право. А затем подняться и наконец, разобраться с тем во что превратилась её жизнь.

Оглядела комнату. Подняла и разложила по сумкам вещи, поправила покрывало, сжала в ладони пустую пачку сигарет.

Дальнейшие действия приходилось совершать через силу. Ванная, чашка кофе, бесполезные попытки загримировать круги по глазами, Сашкина школа, вокзал, билеты на поезд.

Прикрыв глаза, приходит осознание, что всё. Ещё немного и конец бесконечному бреду.

Только бы дотерпеть... Только бы не сорваться... 

Вера уже несколько минут не могла разнять руки. Вдыхала такой родной запах, прижималась щекой к шелковистым волосам дочери и только сейчас осознавала на сколько сильно по ней соскучилась. По голубым глазам, улыбке, которая светит ярче любого солнца...

- Звёздочка моя, - тихо выдыхает, не в силах сдержаться, чувствуя ответные, настолько же сильные объятия.

Сердце в груди бьётся радостно. Пульс грохочет в висках. Хочется обнять её ещё крепче. Такую родную, красивую...

- Мамуль, как же я рада тебя видеть!

Женщина прикрывает глаза, наслаждаясь её голосом. Звонкий, мелодичный, приятный. Вера всегда считала Сашку самой красивой девочкой, которую она когда-либо видела. И дело не совсем в том, что она её дочь. Нет... Хрупкая, миниатюрная, нежная, со светлыми волосами, огромными голубыми глазами, доброй улыбкой... Уже четырнадцать лет не могла на неё насмотреться.

- Сокровище моё, - едва слышно прошептала, чувствуя как по щекам бегут слёзы.

- Мамочка, - девочка немного отклонилась назад и заглянула в глаза матери. - Ну, ты чего? Не плачь, - ласково проводит ладонями по женскому лицу, стирая солёные дорожки. - Всё же хорошо.

Вера кивает. Не может ничего сказать. Не находит сил, чтобы произнести элементарное "конечно".

- Правда, ведь, мам? - Сашка внимательно всматривается в материнские глаза. - У нас ведь всё хорошо?

- Конечно же, правда, Саш, - женщина усмехается, стараясь скрыть дрожащий голос. - Конечно, у нас всё хорошо, - глубоко вздыхает, старательно игнорируя накатившую волну жалости к самой себе. - А это... - взмахивает рукой и заводит глаза к небу. - Ничего серьёзного... Просто очень рада тебя видеть. Так по тебе скучала...

Абсолютная правда, которая особенно ощущалась в эти секунды.

- Я тоже очень скучала, - Саша вновь прижимается к матери, крепко сжимая ладони за её спиной.

А Вера вдруг ясно понимает, что не знает, как будет объясняться, если не сможет выдержать. Кусать губы до крови, стискивать пальцы в кулак и твёрдо говорить, что ничего серьёзного не происходит - уже не получается. Хотелось просто раствориться. Словно и не было вовсе. И жалеть себя где-нибудь в уголке. Только нельзя себе это позволять. Нельзя из-за своих проблем терять дочь.

- Пойдём домой? - спрашивает осевшим голосом, мысленно понимая, что не хочет туда возвращаться.

Однокомнатная квартира, которая досталась им, двоим от тёти Дуси, уже не греет теплом воспоминаний. Ни фотографии, ни вещи уже не смогут это изменить. Вера на свою голову узнала, что такое настоящее тепло. И дело не в квадратных метрах... Находиться просто рядом с...

Сашка прерывает её мысли. Заставляет очнуться и идти куда-то. Оказывается это сложнее, чем она думала.

Пытается сосредоточиться на голосе дочери. Слушает, не разрешая себе отвлечься. Что-то отвечает. Улыбается, когда Сашка рассказывает смешные моменты.

Так нельзя вести себя рядом с ней. Сашка этого не заслужила. Она не заслужила иметь такую мать, как она. Кто-то ошибся наверху, когда Вера рожала. Она тогда уже отошла от шока, начала понимать, что происходит, только принять это не сразу смогла... С шестого по девятый месяц смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Точнее не хотела себя такой знать. Обтянутое кожей лицо, тёмные круги под глазами и живот, который в то время казался огромным. Никак не могла принять себя такую... Перед глазами постоянно маячил образ той девушки, у которой была идеальная фигура и возможность спать в любой позе. Где-то в глубине души, погребённое под многочисленными пустыми мыслями, присутствовало желание избавиться от этого... Не страдать от болей в спине и тошноты по утрам...

Женщина зажмурилась, прогоняя воспоминания и, в который раз мысленно благодаря маму за то, что она из всех сил убивала в ней мысль об аборте. Сейчас Сашка была лучшим подарком, который преподнесла ей судьба.

Они просидели на кухне, разговаривая, до позднего вечера. Вера не могла на неё насмотреться. Слушала мелодичный голос, сжимала пальцы под столом и не позволяла себе отвлекаться. Как могла, держала себя в руках.

- А твои как дела, мамуль? Прости, что последние два дня не звонила. Нас по случаю закрытия смены загрузили всякими конкурсами, играми, концертами, - Саша отставила чашку с чаем и осторожно посмотрела на мать. Радость и лёгкость момента пропали в следующую секунду. - Всё... хорошо...?

Вера сглотнула комок в горле, ощущая как возвращается то состояние, которое казалось бы, отступило. Прикусила внутреннюю сторону щеки. Рвано вздохнула... Провела ладонью по лбу, зарываясь в распущенные волосы. Горько усмехнулась уголками губ и снова вздохнула.

Не знала, как ответить. Не понимала, что можно сказать, чтобы не упасть в её глазах ещё сильнее. Как объяснить то, что самой пришлось принять с трудом. Полюбила, позволила себе довериться и... И всё. Конец. Нет больше ничего.

- Я... - ощущала, как холодает внутри от очередного вранья, как хочется отвернуться, чтобы сдержаться, показать себя нормальной женщиной, которой в очередной раз не повезло.

Только напротив ни кто-то там. А Сашка... Сашка, наверное, и так уже давно поняла всё... От неё вряд ли когда-нибудь она сможет что-то скрыть... Как и от другого человека, которого опасно вспоминать... О котором теперь можно только мечтать...

- Сашунь... - голоса нет и снова дышать сложно. - Давай не сейчас, ладно? Потом расскажу, хорошо?

Девочка вздыхает и не может подоборать слова, чтобы ответить. Да и что тут можно ответить? Согласно кивает и вздрагивает от громкого звука стандартной мелодии телефона.

- Да? - Вера отвечает сразу, заметив на экране знакомые цифры.

- Здравствуй, Вера. Ты свободна сейчас?

- Добрый вечер, Алёна. Да, свободна. Что-то случилось?

- Я возле твоего дома.

Вызов оборвался, заставляя Веру несколько секунд удивлённо смотреть на сотовый.

- Мам? - Саша притрагивается к материнской руке. - Что произошло? Кто звонил? Крёстная, да?

- Да, - женщина кивает и поднимается на ноги. - Она внизу. Я к ней спущусь. Не скучай, родная.

Быстрый поцелуй в светлую макушку и осторожные шаги по лестнице. Не понравился ей Алёнкин голос. Нервный, раздражённый... И её поза, которую она приняла, стоя у подъезда точно такая же. Не хотела её Вера видеть в таком состоянии. Просто была не готова вести серьёзные беседы с выяснениями отношений.

- Здравствуй, Алёна, - Кузнецова остановилась перед её спиной, неловко сложив руки на груди. - Как твои дела?

Когда девушка обернулась, то Вера едва сдержала удивлённый возглас. Багровый синяк украшал чётко очеречённую скулу.

- Да вроде здоровались уже, - Алёна едко усмехнулась. - Как мои дела? Как видишь, - взмах ладонью в сторону своего лица. - У меня всё просто замечательно.

- Кто это сделал? - голос сел от изумления. - Алён, что с тобой произошло?

- А, - девушка снова махнула ладонью и достала из задних карманов джинсов сигареты. - Марат постарался после встречи с братом твоего ненаглядного.