- Всегда всё можно исправить, - твёрдо сказал Антон, поднимаясь с кресла. – Всё нормально будет.

Костя кивнул. Легче было согласиться, сил на спор уже не было.

Встал на ноги и направился в комнату, где обычно спал, когда оставался у Шмеля. Нужно было о многом подумать.

Разлёгся поперёк кровати, сразу закрывая глаза и пытаясь освободить разум от лишнего. Но кто сказал, что это так просто? С недавних пор это вообще казалось невозможным. Просто потому что отвык от тишины в квартире, от постоянной темноты в коридоре, когда он открывал двери. Привык к зелёным глазам, к улыбке, к нежным рукам. Просто привык, что она рядом. И ещё Вера забыла заколку, когда уходила. Обычная заколка, пластиковая, с какими-то камушками посередине. Только он всё равно на ней залип надолго. И вроде сколько времени уже прошло, но… До мелочей помнил как в первый раз её увидел. Маска с разноцветными перьями скрывала почти всё лицо, но это было не важно. Сложилось всё в уме сразу. Словно он не шёл к Назарову, чтобы решить пару дел, касающихся его деятельности. Внезапно, одним мгновением всё произошло и не хотелось, чтобы сложилось как-то по-другому, только, чтобы продолжалось гораздо дольше.

- Так. Всё. Хватит, - процедил сквозь зубы и резко достал телефон из кармана.

Не мог больше жить как будто так всё и должно быть. Пора посмотреть правде в глаза, наконец. Перестать уговаривать самого себя и остальных, что так будет лучше и правильней. Да ни хрена.

Номер набрал по памяти. Автоматически. Без промедлений и сомнений.

Гудки. Мучительные, длинные, оглушающие в тишине. А потом вдруг голос. Вместо ожидаемого тихого «да», холодное и до боли в зубах вежливое: «абонент находится вне зоны действия сети».

Бля*ь. Телефон, пролетев мимо тумбочки, упал на пол.

Сам виноват, сам идиот, сам всё испортил. 

Вера зябко передёрнула плечами, когда холодная капля упала за шиворот. Под очередным порывом ветра на коже выступили мурашки, мокрые пряди волос прилипли к лицу, мешая и щекоча. Мимо прошёл мужчина, кутаясь в курточку, не совсем корректно толкнув её большой сумкой.

Остановилась. Вздохнула. Оглянулась на Сашку, которая поджав губы, хмурилась, так же сжавшись под моросящим дождём. Заметив виноватый материнский взгляд, девочка улыбнулась.

- Сашунь, прости, - Вера поудобней перехватила сумку. – Потерпишь ещё немного? Сейчас такси возьмём и до гостиницы доедем.

- Мамуль, конечно, потерплю. Вот только… - Саша вдруг хихикнула. – С прогнозом мы всё-таки прогадали.

Женщина улыбнулась в ответ, вспомнив попутчиц, двух весёлых женщин в возрасте, не прекращавших говорить о чём угодно всю дорогу, в том числе и про погоду, заодно убедив всех пассажиров, что в городе их ждёт солнце и жара. Но вместо обещанного - ветер и моросящий дождь и переодеваться во что-то другое, уже не было времени.

- Пойдём?

Дочка согласно кивнула и уверенно направилась вперёд, словно она видит этот город уже в тысячный раз и прекрасно знает куда идти. Вера же такой уверенностью похвастаться, к сожалению, не могла. Постоянно думала, вспоминала слова матери о городе, в котором она родилась. Пыталась понять, обрадовалась бы мама, узнав, что она приехала сюда, оставив всё позади… Родители никогда особым рвением к изменениям в собственной жизни не обладали. Им было хорошо и там, где было плохо и больно, они не бежали сломя голову, бросив всё. Они пытались со всем справиться. И Вере ещё предстояло этому научиться.

- Такси! Такси! Девушка, не желаете? Довезу до города быстро и дешёво.

Кузнецова остановилась от неожиданности, когда на пути возник мужчина лет пятидесяти. Широкая улыбка, спортивная кепка на седых волосах и добродушный взгляд.

- Нам бы до ближайшей нормальной гостиницы, - произнесла Вера, чувствуя, как мышцы на руках уже начали болеть от тяжёлых сумок. – Надеюсь, они есть в городе?

- Конечно, есть, - воскликнул мужчина. – Даже несколько! Давайте сумки, доедем до «Алмаза» за двадцать минут!

Сашка с облегчением выдохнула, когда вещи оказались в других руках, и расправила плечи, одновременно пытаясь убрать мокрые волосы в хвост.

Обычная шестёрка темно-фиолетового цвета встретила включённой печкой и приятным ароматом цитрусовых. Вера, откинувшись на пассажирскую спинку сидения, на мгновенье устало прикрыла глаза. Боль билась в висках, затылок ломило от напряжения и усталости. Бессонные ночи не проходили без следа, оставляя ощутимый отпечаток на состоянии и в памяти. Всё-таки неплохо с ней судьба поиграла, встретив её с… ним.

- Ну что, красавицы? Устали с поезда-то? – мужчина, стянув кепку, весело окинул Веру взглядом. – Далече ехали?

Женщина открыла глаза, стараясь улыбнуться, не втягивать себя в новый бессмысленный водоворот мыслей и чувств. Нужно научиться справляться, сдерживать себя… Раньше ведь умела… До того как его не встретила…

- Устали, - кивнула, соглашаясь, оборачиваясь на притихшую дочь, которая точно так же полусидела-полулежала на сидении.

- А вы к нам как? – мужчина, лихо крутил руль, перестраиваясь с одной полосы на другую. – В гости? Или на пмж? Или, вообще, по делам?

- Планируем на пмж, - усмехнулась Вера, отвернувшись к окну, приказывая себе не думать о глупостях, которые сразу же возникли в голове.

- Молодцы! – авторитетно кивнул мужчина, на несколько секунд кинув взгляд на женщину. – У нас город хоть и маленький, но хороший. Никаких там убийств, маньяков и бандитов. Люди отличные! Меня, кстати, Пал Палыч зовут. – водитель коротко кивнул головой. – Живу здесь с рождения и не разу не пожалел, что не уехал, хотя возможность в молодости была. У нас даже молодёжь и то никуда не уезжают! А теперь тут ещё и туристический центр открывают так, вообще, загляденье будет! Туристам природа и леса наши с родниками нравятся, а нам рабочие места, которые благодаря им родимым открываются.

- А с жильём как? – Вера выпрямилась. – Есть возможность снять квартиру в хорошем состоянии? Нам вот хотя бы однокомнатную.

- А вас как звать-то, голубушки? – Пал Палыч остановившись перед светофором, повернулся к ним лицом.

- Меня Вера. А это моя дочь – Саша. Так что там с квартирами?

- Дочь? – мужчина удивлённо переводил взгляд с одной на другую. – Никогда бы не подумал… С квартирами? – ненадолго задумавшись, водитель вновь повернулся к дороге. – В общем… Я, конечно, не настаиваю, просто рассказываю, чтобы если что у вас запасной вариант был.

Вера уговаривала себя потерпеть. Не торопить нового знакомого, желая скорее разузнать и успокоить себя, что она не сделала очередную глупость и не сорвала дочь с насиженного места зря. Боялась. Очень сильно боялась, что придётся вернуться.

- Я в школе с двадцати лет работал учителем труда, - продолжил, не торопясь, мужчина. – Несколько лет назад мне сын купил мне квартиру, как раз возле школы, в новом доме. Я там и года не прожил, пришлось из-за здоровья уезжать за город на дачу. Но, квартира так и осталась пустовать. Сам не живу. Сын в другом городе, фирмой руководит по недвижимости. Жена умерла. Продавать жалко, а сдавать… В общем, не умею я этим делом заниматься. Сыну некогда, а отдать квартиру на растерзание риэлторам не хочу. Этим риэлторам только бы, побольше косок отхапать, а кто будет сдавать, в каком состоянии, из какой страны им неважно! Бестолочи! – мужчина грозно нахмурил брови. – Так вот, голубушка, к чему я веду. Квартира у меня хорошая. Новая. На шестом этаже. Две комнаты, правда не больших, но всё-таки… Если не найдёте ничего, то мне звоните, - Пал Палыч протянул прямоугольник ярко-жёлтого цвета. – Квартирка полностью обставлена. Ещё жена, когда была жива, постаралась её в хороший вид привести. Ремонт, окна, двери новые. Сын недавно всю сантехнику и проводку поменял. Он у меня, вообще, на все руки мастер. И умом может работать, и руками…

Продолжая краем уха, слушать гордо рассказывающего о своём сыне Пал Палыча, Вера задумалась о неожиданном предложении. Что уж тут скрывать, но добродушный и разговорчивый бывший учитель труда ей понравился. Она не чувствовала себя неуютно, не хотела насторожиться и следить за каждым движением. Мужчина, казалось, с первых минут умел расположить к себе своим простодушием и какой-то совсем не взрослой доверчивостью. Если бы ей раньше, вот так просто и без какого-либо умысла предложили рассмотреть вариант с квартирой она не за, чтобы в жизни не согласилась. Какой бы дуррой не была, но инстинкт самосохранения работал, пусть и со сбоями.