– Выше нос!

Майя повернулась на голос секретарши, что стояла около нее и держала фарфоровую чашку, над которой поднимались язычки пара, и тарелку с овсяным печеньем. Лесана протянула ей горячий чай, запахло ароматной мятой и букетом лесных трав. Майя благодарно приняла угощение, и женщина вернулась за стол.

– Майя, не волнуйтесь. У мадам Пуфы это пунктик, – усмехнулась Лесана, когда выпытала у Майи из-за чего столько шума. – Малейший проступок – и ты потенциальный властелин тьмы, – она на секунду задумалась, перестав перебирать бумаги: – Но мне кажется, с ее пар и властелин тьмы сбежал бы.

Майя усмехнулась.

– И все-таки я должна была заподозрить подставу, – сказала она, укоряя себя за невнимательность. – Мне нужно найти того мальчика и заставить его все объяснить.

– Нет смысла. Понятно и так, что вы этого не делали. Вот получите от мадам Пуфы пару неудов, и только тогда вас можно будет подозревать. – Майя слабо улыбнулась. Радушие секретарши было сравни меду на больное горло. – Смотрю, мода в столице довольно сдержана, – заметила Лесана, пройдясь по фигуре Майи взглядом следопыта.

Девушка хмыкнула. Тема столичной моды, похоже, у местных была столь же популярной, как и обсуждение, какого туриста съели этим чудным утром. На Майе сейчас были темные брюки, заправленные в высокие сапоги, и простая белая блузка с корсетом под короткой клетчатой накидкой зеленого цвета – не пример элегантности и шика, но зато больше шансов не оказаться тем самым съеденным туристом.

– В Златохолмье женщины редко носят брюки. В основном платья и шляпки. Наличие шляпки говорит о статусе женщины – чем богаче и ярче шляпка, тем выше в обществе ее статус. – Лесана задумалась. Майя готова была поспорить, что завтра увидит ее в шляпке. – А вы похожи на профессора Семироза, – вдруг заметила секретарь. – Как мадам Пуфа не поняла, кого схватила?

Девушка усмехнулась и отпила из чашки. Схожесть с отцом была одной из тех вещей, к которым она испытывала смешанные чувства. Черные волосы, брови с изломом и острый нос. Внешностью Майя обладала выразительной, но вместе с тем и специфической. Типаж эдакой Злой Королевы с детских иллюстраций, которая развлекается тем, что травит красивых принцесс. Не удивительно, что мадам Пуфа тут же увидела в ней потенциальную угрозу миру.

От неприятных раздумий ее отвлекла Лесана. Она оказалась довольно общительной женщиной и поведала девушке, что в кабинете, помимо отца, Майя встретила двух деканов, ведущих два основных факультета: мастеров и лекарей. Отсутствовал только декан факультета воинов.

От этих новостей девушка даже рассмеялась. Перед двумя самыми важными людьми в академии она предстала, как воровка нижнего белья с зачатками к разрушению мира… Хоть бери и пакуй чемодан обратно.

– Чемодан! – вдруг опомнилась Майя.

Она же в этой суете оставила все свои вещи у флагштока! Майя уже собралась рвануть за багажом, но Лесана посоветовала ей не суетиться, пообещав, что позаботится обо всем. Она сделала звонок на деревянном телефоне с латунными вставками и распорядилась насчет чемодана. Но завидев все еще сведенные брови девушки, улыбнулась:

– Госпожа Майя, все еще переживаете за случившееся? Не волнуйтесь, профессор Семироз к вечеру об этом забудет.

– Думаете?

– Уверена. Не первый раз мадам Пуфа прибегает к нему с жалобами на адептов.

– А что там у них происходит? – глянула на дверь кабинета Майя.

– Да чихвостят, небось, одного обитателя Академии. Вы должны были его видеть.

– Давился смехом там один, – буркнула Майя.

– И как?

– Увы, не подавился.

Лесана моргнула, а затем вдруг переливисто рассмеялась.

– Я имею в виду – его не сильно чихвостят? – уточнила она.

– Судя по довольной физиономии – нет.

– Ох, и славно, – вздохнула Лесана, – а то накинулись на парня, будто он один виноват.

– А что он натворил? – хмыкнула Майя.

– Да стал участником драки со старшекурсником. Хотя, говорят, драки самой и не было. Он просто уклонился от заклинания, то отрекошетило и по владельцу ударило.

Майя хмыкнула:

– Еще не начался учебный год, а он уже в кабинет ректора угодил?

– Да, с его успеваемостью только ваша потягается, – улыбнулась Лесана.

Майя сдержанно повела губами. Крыть было нечем.

Дверь открылась, и к ним вышел парень. За ним показался профессор Семироз.

– Эльдар, впредь будь благоразумнее, – строго предупредил он парня. – Обычным предупреждением в следующий раз не отделаешься.

– Неужели вы меня наконец-то выставите? – заинтересованно глянул на того юноша.

Мужчина сдержанно повел губами, но на вопрос только кивнул на выход. Парень расслабленно пошел и уже у дверей глянул на Майю, которая хмуро следила за ним, и его губ коснулась легкая ухмылка. Майю это тотчас же возмутило – как можно таким довольным ходить, когда только получил выговор от самого ректора?

– Майя Семироз, – послышался голос отца.

От его официального тона Майя вздрогнула и повернулась.

– Прошу пройти на собеседование.

***

Майя рассматривала кабинет, пока профессор Семироз читал ее заявление на поступление. И так же пристально два декана рассматривали саму ее. Сидевшего справа от ректора старика звали профессор Чуб. Слева от отца сидел мужчина в белом костюме с не менее белыми волосами. Его глаза закрывали круглые черные очки, но даже спрятанного под ними взгляда отчего-то хотелось избегать. Он представился, как профессор Белозор.

Честно, Майе было невдомек, что так сосредоточено отец читал в ее заявлении. Забыл, что ли, когда дочь родилась?

– Итак, – отложил листок профессор, – а причине поступления вы написали «Жажда знаний», – процитировал он.

– Верно, – кивнула Майя. Было забавно слышать обращения отца к себе на «вы».

– Где же была эта жажда, пока вы ходили в школу? Закончили то ее вы хорошисткой, – поднял он на девушку слегка прищуренные глаза. – Почему не с отличием?

– Я старалась только на тех предметах, которые были мне интересны, – честно призналась Майя и отвела глаза, не выдержав взгляда профессора.

Она готова была поспорить, что отец проверял ее ауру на ложь.

– Магия – очень ответственная и опасная стезя, – сказал профессор Семироз.

– Я понимаю. Магия – большая ответственность. Как и дети… – как бы невзначай добавила Майя, вернув взгляд на ректора.

На лице мужчины дернулись желваки. Повисла тишина. Теперь Майя не отводила глаз, хоть было и нелегко выдержать тяжелый взгляд отца.

– Рвение к знаниям – дело похвальное, – наконец, сказал профессор, – но срок приема закончился вчера. Ждем вас…

– Велизар, не торопись, – вмешался старик, – если вопрос только в опоздании заявки, то это не такое страшное нарушение. В прошлом году мы же приняли пару ребят позже назначенного срока.

– Да, только они были сиротами, которые потратили все деньги, чтобы приехать к нам. Им некуда было возвращаться.

– О, хотите покажу, сколько я потратила, чтобы сюда приехать? – отозвалась Майя. – И мне тоже некуда возвращаться, – осторожно призналась она.

– Что значит «некуда»? – глянул на нее профессор Семироз. – А тетя Эмма, у которой ты жила?

– Вот туда я точно не вернусь, – помотала головой Майя и, немного подумав, объяснила: – Я, конечно, благодарна тете Эмме за заботу, но она взялась устраивать мое замужество…

Старик сдержано усмехнулся. Мужчина в очках тоже еле видно дернул губами.

– Хех, к нам стандартно бегут девицы от навязанных замужеств, – хохотнул профессор Чуб ректору. – Может, пора переименовать академию в монастырь?

– Насколько мне известно, – проигнорировал колкость профессор Семироз, продолжая смотреть на дочь, – она выбрала хорошего жениха. Одного из самых состоятельных людей в вашем районе.

– С ним невозможно говорить, – кисло заметила девушка. – Точнее, с ним невозможно говорить ни о чем, кроме него самого. Он хочет завести себе жену, видите ли. Заводят собак, кошек, цветочки в горшках, а я – не беспризорный щенок, что б меня в «хорошие руки отдавать». Сама о себе позабочусь. В конце концов, мне уже семнадцать – не малое дитя.