– Я ненадолго, – даже не оглянулась на секретаря дама.

Она сказала что-то гортанным голосом, и часоголовые исчезли. Схватив Майю за ворот, женщина пихнула ее вперед. За дверью оказался просторный кабинет. Девушка успела заметить широкое окно и ряд высоких шкафов с книгами, прежде чем ее взгляд уперся в красно-каштановый затылок, на владельца которого она чуть не налетела от толчка в спину.

К Майе повернулись, и на нее из-под длинной челки вопросительно посмотрел юноша. А когда поднял синие глаза над ее головой и увидал конвой, мечущий искры, разумно отшагнул в сторону. Перед девушкой открылся вид на продолговатый стол, сидя за которым на нее взирало трое: двое мужчин и старик.

Внутри все похолодело, стоило Майе встретиться взглядом с сидящим в самом широком кресле чародеем – статным мужчиной лет сорока. На вороте его черной рубашки блестела серебреная брошка в виде пера. Волосы цвета вороньего крыла обрамляли светящееся лунной бледностью лицо. Лишь у висков закралась первая седина. Брови с резким изломом придавали внешности мужчины некой хитрости. Черные глаза чуть прищурились на Майю, а затем в них мелькнуло удивление. И от той еле заметной перемены девушке захотелось провалиться сквозь землю.

– Профессор Семироз! – прощебетала дама с пером. Ее голос вдруг стал куда мягче, певучее. – Это неприемлемо! И мне прискорбно осознавать, что это творится на территории вашей академии!

– Мадам Пуфа, что случилось? – поинтересовался чародей в широком кресле.

Его вопрос прозвучал не громко, но хорошо поставленным, четким голосом руководителя.

– Случилось вопиющее безобразие! И оно требует неотложного внимания! Хотя стыдно о таком говорить… Кошмар начался еще с утра, когда моя служанка среди сушившихся вещей обнаружила пропажу!

– Какую пропажу?

– Моих панталон, профессор! Представляете?! – быстро кивнула дама, от чего перо на шляпе резко дернулось, словно подтверждая негодование хозяйки. – И если бы это были обычные, которые можно купить в каждом магазине. Но эти пошиты из новой ткани. Они даже могут корректировать фигуру, – учено заявила мадам Пуфа. – Я молчу о том, во сколько они мне обошлись. На такие в столице сейчас самый пик моды.

Профессор Семироз изогнул бровь, глянул на своих собеседников, надеясь, что те лучше смыслят в пиках моды на панталоны, но, поймав такой же озадаченный взгляд, повернулся к женщине:

– Ужас-то какой, – сдержанно прокомментировал он. – Хотя зачем вам что-то корректировать… – быстро прошелся он взглядом по стану дамы. – У вас все и так замечательно.

Мадам Пуфа польщенно заулыбалась. Со стороны хмыкнули. Майя скосила взгляд на ухмыляющегося парня. Тот стоял у стенки, подперев ее плечом. Только теперь Майя обратила внимание на его темно-синий плащ с длинными рукавами, что вроде сшит из кожи, но выглядел легче и тоньше и плотно прилегал к телу, заменяя рубашку. Темный пояс на бедрах поверх плаща имел металлическую бляху в виде свернувшейся кольцом ящерицы. На шее парня повязана легкая ткань в тон его волосам. Услышав голос мадам Пуфы, Майя вернула внимание к заговорившей женщине.

– О, вы, как всегда, добры, профессор Семироз, – она смущенно вздохнула, а затем с новыми силами продолжила рассказ: – Я подумала, что это домовой балуется. А может, и сама служанка решила ухватить чужое – в мелком воровстве я давно ее подозреваю, но разбираться времени совсем не было. Я требую от своих учеников приходить исключительно вовремя, и сама не позволяю себе опаздывать…

– И это ваше качество я глубоко ценю, – признался профессор мадам Пуфе.

Женщина закивала и с тем же энтузиазмом перешла к той части, с которой Майя, к своему стыду, была знакома лично: флагшток, развивающиеся панталоны, а на фоне всей этой красоты – она с глазами в пять копеек. За концовкой истории повисла тишина. Все в кабинете выжидающе смотрели на Майю. Мол, и каково твое последнее слово, плебей?

– Там был мальчик, – начала девушка осторожно. – Он попросил помочь.

– Вздор! Никого я не видела! – отрезала мадам Пуфа.

Майя попыталась ей возразить, но ее в очередной раз заткнули.

– Это действительно прискорбно, – наконец, сказал профессор Семироз. – Мне жаль, что вам пришлось такое пережить, мадам Пуфа. Я пошлю кого-нибудь, чтобы вашу вещь сняли и вернули вам в целости. А также как-нибудь возмещу пережитые вами сегодня неудобства.

– Благодарю за понимание, профессор…

Мадам Пуфа растаяла от отзывчивости начальника, но тут же вдохновлено заявила:

– Позвольте порекомендовать наказание для негодяйки… – Майя резко повернулась к ней, а та важно продолжала: – Такое безобразие надо рубить еще в ростке. Страшно подумать, что подобным персонам будет ведомо таинство столь великой силы, как магия. В этом случае наш мир обречен!

– Ну, не преувеличивайте, мадам Пуфа, – примирительно улыбнулся профессор. – Вряд ли вывешивание панталон на флагшток – признак склонности к разрушению мира.

Со стороны прыснули, подавляя смех. Майя хмуро глянула на юношу с темно-красными волосами. Он оперся на тумбу у стены и, продолжая ухмыляться, следил за происходящим. Похоже, для него все это стало неплохим развлечением. Его довольный вид стал последней каплей терпения Майи. Она сюда приехала не клоуном выступать! Девушка повернулась всем телом к даме, расправив плечи.

– Вы не можете меня отчислить! – заявила она.

– Это еще почему? – мадам Пуфа глянула на нее, как на надоедливую букашку, которую она уже почти раздавила.

– Да потому что я еще не поступила! Я только полчаса назад в город прибыла! И вас я даже не знаю! – пыхтела Майя, наливаясь румянцем. – Да и вообще, вся эта ваша Академия…

– Майя!

Голос, теперь строгий и жесткий, заставил девушку запнуться. Она исподлобья глянула на профессора Семироза. Тот, сведя брови, смотрел на нее предупредительно. Остальные присутствующие тоже повернулись на посуровевшего мужчину. Он кашлянул, встал и подошел к Майе.

– Дорогие коллеги, – взял он за плечи девушку и развернул к столу, – представляю вам Майю Семироз – мою единственную дочь.

Юная чародейка смущенно окинула сидящих за столом. Реакция у всех оказалась разной: мужчина во всем белом и в черных очках смерил девушку оценивающим взглядом, седоусый полный дедок, что в своей простецкой рубашке с вышивкой и в широкополой соломенной шляпе походил на грибок, хитро щурился, а у парня на лице сияла все та же довольная ухмылка, только теперь она стала шире. Но самое интересное происходило на лице мадам Пуфы – она сначала побледнела, а затем с чего-то начала наливаться пунцом под тон своего платья.

– Я приношу извинения за то, что моя дочь доставила вам хлопот, – повернулся к ней профессор Семироз. – Надеюсь, данное недоразумение мы решим без отчисления еще не поступивших учеников… – Невнятный ответ мадам Пуфы можно было расценивать, как согласие. – И благодарю, что доставили мою дочь, – улыбнулся ректор. Женщина только открыла рот что-то сказать, но профессор Семироз ее опередил: – Этот казус и так забрал много вашего драгоценного времени. А опоздание для вас неприемлемы, разве нет?

Мадам Пуфа сжала губы, поправила шляпу и спешно вышла.

– Лесана, – обратился ректор к секретарю в приемной. – Будь добра, сними белье мадам Пуфы с флагштока. – Профессор Семироз поправил галстук и повернулся к девушке: – Ты, как мама, тихо дела не делаешь.

– Нет, я хотела тихо… в смысле, не украсть панталоны, – спешно уточнила Майя. – Меня подставили. Там был мальчик, и он…

Со стороны кашлянули. Мужчина в белом глянул на профессора Семироза и слегка кивнул в сторону парня. Ректор ответно кивнул, поняв намек.

– Майя, посиди пока снаружи, – повернулся он к дочери, – Я выйду к тебе, когда мы закончим совещание.

– Я ничего не крала, честно, – поспешно прошептала девушка.

Ректор открыл дверь шире, намекая дочери больше в кабинете не задерживаться.

***

В приемной время тянулось долго, а настенные часы своим монотонным ритмом только отяжеляли ожидание. Девушка сидела на кожаном коричневом диване, напряженно поглядывая в окно, выходившее во внутренний двор Академии. Было такое ощущение, что вместо панталон на флагшток подвесили ее.