Но нужно было признать: со Степаном он находился в разных весовых категориях. Это не оставляло ему шанса на победу над ним в открытом противостоянии один на один, когда они схлестнутся в рукопашной. Боров просто задавит его своей массой, как сделал это в прошлый раз. Иван потрогал синяк, полученный тогда. Чёртов Степан! И злоба забурлила внутри. Теперь он был даже рад, что Степан хотел его убить! Это предрасполагало к тому, чтобы убить его первым!

У Степана было одно преимущество: его физическая сила. Гора мышц и жира, он умел давить и разбивать. Но у Ивана были мозги. Иван не был тупицей. Нет, не был! И он воспользуется своими мозгами, чтобы нанести упреждающий удар! И рассуждения о том, будут ли его методы честными или нет, были излишни. Это бой без правил, драка на выживание. Здесь нет места для честности. Да и какая же в этом честность, выходить на арену с неравным тебе по силе противником, заранее обрекая себя на поражение?

Надо будет подкараулить Степана, когда он будет один, не дожидаясь того момента, когда он сам его отыщет, и прикончить ублюдка первым! Ивану нужно было оружие. Огнестрельное достать было сложно. Сойдёт и обычный нож. Если напасть со спины и ударить в горло, то всё будет кончено очень быстро… Иван заволновался. Замысел оформился. Осталось его осуществить. Решимость его была крепка. И он наконец-то узнает, что это такое – убивать! После этого больше никто не посмеет называть его ничтожеством, потому что будет знать, что может за это горько поплатиться!

До выхода Степана из спецприёмника оставалось ещё время, и сейчас Ивану нужно было успокоиться. Ему нужно было переключиться. С трудом он заставил себя это сделать. Он бесцельно шлялся по городу часами, прежде чем смог сконцентрироваться на более насущных делах.

В одном из журнальных киосков внимание его зацепил громкий заголовок на первой странице газеты, выставленной на витрине: «Дерзкое ограбление музея!». Он купил ее и с интересом начал читать следовавшую за заголовком короткую статью:

«Вчера вечером неизвестный проник в музей Тёмных Времён, оглушил охранника и совершил кражу ценного манускрипта. Вор действовал нагло и сумел скрыться, совершив прыжок с крыши центрального корпуса и воспользовавшись неопознанным летательным аппаратом. Пропавший манускрипт – рукопись XV века, написанная неким Азизом аль-Джассани, переданная центральной библиотекой Самарканда в музей ещё в 1980 году для исследования и никогда не выставлявшаяся в его экспозиции. Согласно письменным источникам музея, она представляла собой длинное зашифрованное послание, которое никто не мог прочесть. Выдающийся советский историк-востоковед Лев Фёдорович Калужский предпринимал попытки по дешифровке рукописи ещё в начале 80-х годов прошлого столетия, но, по собственному признанию в своих мемуарах, потерпел неудачу после нескольких лет тщетных усилий.

“История, – писал он, – даёт нам многочисленные примеры шифрования посланий в древние и более поздние времена, начиная с сигнальных костров, которыми войскам давали команды о наступлении, и заканчивая широко известным шифром Цезаря, состоявшим в простой методике по смещению всех букв в шифруемом послании на одинаковое количество позиций в алфавите. Зная количество знаков, на которое смещались буквы, можно было легко взломать шифр, поэтому позднее появились более изощрённые методы шифрования, в частности кодовые слова, ставшие первыми ключами шифров. При наличии кодового слова все знаки в зашифрованном послании делились на группы, равные количеству букв в кодовом слове. Затем каждая первая буква в каждой группе смещалась на количество знаков, равное количеству знаков, на которое была смещена первая буква в кодовом слове относительно начала или конца алфавита…”».

У Ивана разболелась голова от прочитанного. Он надеялся почитать побольше о самом себе, о том, какой он крутой, а тут шла какая-то нудятина, разглагольствования очкарика, несущего бред, который нормальный человек и понять-то не может! Тем не менее он заставил себя читать дальше, так как это могло пролить свет на тёмные делишки Михаила.

«…Далее каждая вторая буква в каждой группе смещалась на количество знаков, равное количеству знаков, на которое была смещена уже вторая буква в кодовом слове относительно начала или конца алфавита, и так далее. Имея в распоряжении кодовое слово, можно было снять шифр. Но, даже и не располагая им, можно было вычислить закономерности в смещениях между знаками относительно алфавита при должном старании. Поэтому по-настоящему надёжным в криптографии считается только такой ключ, длина которого равна длине самого послания, что обеспечивает уникальное смещение каждого знака относительно алфавита и позволяет избежать повторяющихся узоров в смещении, из которых можно вывести закономерности для потенциальных взломщиков…»

«Гнида!» – выругался Иван. Этим титулом он наградил Льва Фёдоровича Калужского, который своими неудобоваримыми записями причинял ему интеллектуальные страдания.

«“…Работа под заголовком “Дорога к Дому” как раз представляет из себя шифр с равным ему по длине ключом, что делает его взлом невозможным в настоящий момент. Интересен рисунок на первой странице: он изображает голову уродливого демона, под которой располагаются цифра “тысяча” и два алгебраических выражения. Первое содержит символ луны, за которым следуют знак процента, цифра “два”, знак равенства и цифра “ноль”. Завершают череду символов стрелка и ещё одно изображение луны. Второе выражение также начинается с луны, знака процента и цифры “два”, но затем идёт знак неравенства, а за ним цифра “ноль”. Заканчивается всё стрелкой и изображением водяных часов. Усилия, затраченные на сокрытие содержащихся в работе сведений, потрясают! Должно быть, они имели чрезвычайную важность, раз их конфиденциальность была продумана столь основательно. Но кому они могли предназначаться? К сожалению, мы не знаем этого, как не знаем ничего и об авторе манускрипта. Лишь содержащиеся в манускрипте схемы дают нам намёк о примерной тематике работы: изощрённые линии и чертежи касаются небесных светил. Вероятно, перед нами труд по астрономии, возможно, включающий в себя открытия революционные по меркам эпохи, в которую он был написан. Мне как учёному-исследователю остаётся только уповать на настойчивость грядущих поколений в непрестанных поисках истины. Я верю, что однажды нам откроется тайна “Дороги к Дому”!”

Лев Фёдорович Калужский скончался в 1991 году. Его смерть ознаменовала начало непростого периода в истории нашей страны, и, к сожалению, с того времени никто больше не возобновлял работу над дешифровкой рукописи – ценного свидетельства давно минувшей эпохи. Работа средневекового астронома хранилась в архиве музея, всеми забытая до вчерашнего дня.

Редакция верит в усердие наших правоохранительных органов и выражает надежду на то, что ценный исторический документ будет возвращён на своё законное место для передачи будущим поколениям. Генеральный прокурор уже сообщил средствам массовой информации о возбуждении уголовных дел против руководства и персонала музея за преступную халатность, повлёкшую за собой утрату объекта исторического наследия. В ходе проверки были выявлены многочисленные нарушения в части мер по обеспечению сохранности музейных экспонатов и безопасности внутренних помещений. Прокурор заверил журналистов в том, что будет требовать самого жёсткого наказания для сотрудников музея. Редакция присоединяется к его требованиям и не сомневается в том, что наше правосудие прислушается к ним и вынесет справедливый приговор!

А пока поиски похитителя продолжаются!»

Иван закончил читать, сложив газету. Труд по астрономии, говорите… Ясности это не прибавляло. На кой чёрт Михаилу записки о звёздах? Ох, мутит он что-то, мутит! Всё же Ивану было приятно прочесть о самом себе в одной из самых известных газет. Теперь он звезда, все о нём знают!

Чтение газеты немного подняло ему настроение и отвлекло от бурления чувств, распиравших его грудь до этого. Пора было заняться зарабатыванием денег.