— Элиона не моя элиэн. Воробушек, — Яромар обхватывает щёки Ленсаноэль руками, вынуждая смотреть ему в глаза, — я был околдован зельями. Я постоянно был, как в дурмане. Прости, — он прислонился лбом к её. — Это не оправдание, я знаю. Но я полюбил тебя за тебя… Всю тебя полюбил. За каждую черту твоего лица, за родинки на плечах и пяточке, за голубые глаза и ласковую улыбку. За твоё доброе и чистое сердце. Я люблю тебя, Воробушек. И я готов завоёвывать твоего прощения так долго, пока твоё сердце не освободится от обиды, — Яромар целует Ленсаноэль в губы и, погладив по щёчке, уходит в здание.

Лена проснулась из-за того, что всё тело чесалось и ломило. Девушка елозила по кровати, стараясь принять наиболее удобное положение, чтобы почесаться. На улице было темно и Ленсаноэль не знала, что делать. Ведь кабинет целителя сейчас закрыт, Лия ночует в другом крыле с Мэллори, а идти ночью к Саймону неприлично. Девушка встала с кровати и начала чесать спину о косяк двери. Радуга вдруг проснулась и тихо заскулила. Через пару минут в дверь раздался тихий стук. Еле протянув дрожащую руку, Ленсаноэль повернула ключ в замке. Не успел ночной гость войти в квартиру, как Лена почувствовала прекрасный запах своего мужчины. В глазах всё плыло, но девушка смогла увидеть встревоженное лицо Яромара. Когда его ладони легли на лопатки, она на несколько мгновений почувствовала облегчение. Мужчина закинул её руку себе через плечо и буквально на спине потащил на улицу. На улице девушку начало колотить так сильно, что если бы Яромар не удерживал её, она бы давно упала на землю. Ленсаноэль увидела, что её аккуратные ноготки превратились в острые когти, а руки покрылись серыми чешуйками.

— Это оборот? — хрипя, спросила девушка у мужа.

— Да, маленькая.

— А почему так больно? — из глаз катились слёзы.

— Чем раньше мы выпускаем дракона, тем легче проходит оборот, — Яромар опустил Ленсаноэль на холодную землю.

Присев рядом с ней, мужчина начал разминать сведённые судорогой конечности. И вот спустя несколько мгновений мир меняет свои очертания. Всё вокруг становится чётким, маленьким и резким. Девушка смотрит вниз и видит светло-серой пузико и короткие лапки. Там внизу стоит Яромар и с улыбкой смотрит на неё. Девушка пытается почувствовать своё новое тело — неловко переступила с лапки на лапку, взмахивает крыльями, из-за чего сильный поток воздуха поднимает листья. Ленсаноэль сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее побежала и, размахивая крыльями, взлетела ввысь. Прохладный ветерок ласково оглаживал покатые бога. Чувство полёта пьянило. Радостный рёв вырвался из горла. Как же хорошо! За спиной Ленсаноэль услышала шелест чужих крыльев и заинтересованно повернула голову. След в след за ней летел золотистый дракон. В свете восходящего солнца его чешуя невероятно красиво переливалась.

Вдруг Ленсаноэль захотелось поиграть со своим мужем, и она серой молнией рванула выше в небо. Выше облаков. Девушка рассматривала прекрасные ландшафты, которые простирались внизу, но через некоторое время накатила сильная усталость, и крылья начали подводить. Драконица начала снижаться и опустилась на землю. Но приземление оказалось болезненным. Не сумев рассчитать траекторию, она запуталась в лапах и кубарем покатилась по траве. Ленсаноэль даже не успела понять, как она сменила ипостась. В поле зрения тут же появилось встревоженное лицо Яромара. Мужчина начал ощупывать её тело на наличие ушибов.

— Всё хорошо, — прошептала Лена, приподнимаясь на локтях и отпихивая мужчину. — Не нужно меня трогать.

Яромар поменялся в лице. Боль исказила в его черты.

— Ленсаноэль, — устало выдохнул он, — зачем ты так со мной? Я знаю, что я совершил много ошибок, но мне больно от того, что ты меня отталкиваешь. Я всё пытаюсь сделать, чтобы быть рядом с тобой, чтобы ты простила меня. Месяц уже прошёл, а ты не подпускаешь меня ни на шаг, возвращаешь мои подарки, выкидываешь цветы в окно, не даёшь даже шанса тебя коснуться. Я же люблю тебя. Скажи, чем ты лучше меня? Разве ты своими действиями не делаешь мне больно?

Яромар перекидывается и золотой молнией взмывает в небо. А Лена смотрела ему вслед и чувствовала, что совершила ошибку. По щекам текли слёзы, которые мигом сдувал холодный ветер. С неба начали падать пушистые снежинки, опускаясь на ресницы и тая на щеках. Что-то твердое с силой опускается на затылок, и окружающий мир теряет свои очертания и меркнет во тьме.

Первое, что видит Ленсаноэль, когда раскрывает глаза — лицо Эоны. Эльфийка сидит в кресле и задумчиво вертит в руках нож.

— О! Наша звёздочка очнулась!

— Где я? — слабо спросила Лена, пытаясь пошевелить затёкшими руками.

— Так, где тебя будут долго искать. Интересно, Яромарчик сразу же умрёт, как я всажу нож тебе в сердце? — змеиная усмешка проскальзывает на её губах.

— Зачем? — задаёт вопрос Ленсаноэль.

— Зачем? — смеётся истерично Эона. — Потому что, как только появилась ты, всё пошло наперекосяк. Всё было прекрасно, пока мне не стукнуло двадцать три. Моя полуумная прабабка всегда увлекалась предсказаниями. И двадцать лет назад она узнала, что стены между эльфами и драконами рухнут и восстановится мир между государствами. Но отцу это было не на руку, ведь он больше не сможет диктовать свои порядки. Да и кто согласиться ходить по одной улице с этими низшими существами? Вот и решила прабабка поменять младенцев, на которых указали ей боги. И всё было отлично, пока папеньке не пришла в голову идея завоевать престол. Его план был прост — я приворожу к себе древними и запрещённым зельями принца, а потом исчезну, и он умрёт от тоски по своей «элиэн». А потом, через некоторое время я появлюсь, как ни в чём не бывало и сыграю роль белой и невинной овечки, вотрусь в доверие короля и так же приворожу к себе. Год-два сыграю счастливую, любящую супругу, а потом отравлю его. Благо прабабка нашла яд, который невозможно обнаружить при диогностике.

И всё было прекрасно — эта ящерица щипанная спивалась, и его посаженное моими волшебными зельями сердце не выдержало бы долго. Я так сильно ждала, когда эта тварь сдохнет! Как же мерзко было его касаться! Но вернулась ты со своей сестрицей и всё испортили! — бешено заорала Эона и ножом полоснула по ноге Лены, причиняя сильную боль. Лена дёрнулась, но не издала ни звука. — Мне пришлось возвращаться раньше срока, чтобы заново приручать этого дракона, — вновь перешла она на спокойный голос. — Твоё лицо было непередаваемым, когда ты увидела меня с ним. Твой вид сгладил мерзость этих объятий. Он почти умер! Оставалось лишь три дня! Три дня и он бы сдох во сне! Но меня раскрыли, и мне пришлось бежать! Но отец меня не принял! Он изгнал меня! Из-за того, что я не смогла выполнить своё поручение! Его гениальный план провалился, — нож вонзился в плечо Лены. — А всё из-за кого? Из-за тебя, — Эона провернула нож, заставив Ленсаноэль скулить от боли. — Весь план провалился к чёрту и меня теперь ищут! Теперь могут объявить войну, и эти поганые ящерицы явно выиграют. Может хоть тогда мой чокнутый папашка и его полоумная бабка сдохнут наконец? — удар ножом приходится в живот и Ленсаноэль второй раз за день теряет сознание.

Очнулась девушка в знакомой комнате. Рядом с кроватью на стуле спал Яромар. Он то и дело нервно дёргался во сне. Ленсаноэль вспомнила события при которых она погрузилась в забытье и содрогнулась. Откинув одеяло в сторону, провела рукой по животу, где должны была быть рана, но кожа была практически чиста. Только розовая полоска шрама подтверждала то, что похищение ей не приснилось. Лена перевела взгляд на бледное лицо мужа. Очень уж он был истощённый, будто бы месяц пахал на грядках, не разгибаясь.

— Ленсаноэль, — будто почувствовав её взгляд, распахнул глаза мужчина. — Ты очнулась?

— Дол… — голос хрипит, и Лена жестами просит дать ей воды.