Так они и стояли вчетвером, обнявшись, пока не зашёл дворецкий:

— Карета подана, Господа! — сообщил он, вытягиваясь по струнке.

— Спасибо, Лораниус, — сказал отец. — Сегодня Вы можете провести день со своей семьёй. У Вашей внучечки День Рождения.

— Спасибо, Фиделис. Вы помните, — мужчина рассмеялся.

— Ах, да! Я приготовил Мишонии подарок, — из нагрудного кармана пиджака, мужчина достал маленькую куклу.

— Да, что Вы. Вовсе не стоило, — Лоранус нерешительно и смущённо мялся на месте.

— Всё, хватит горячих благодарностей! Вы можете идти.

— Поздравляю Вас, Ленсаноэль! Пусть Ваш муж будет Вашим элиэн!

— Сердечно Вас благодарю, — Лена натянуто улыбается.

Сейчас напряжение в теле достигло своего пика. Сильная дрожь било всё тело. Руки тряслись, а в ногах было такое сильное напряжение, будто она пробежала десять километров.

— Нужно спускаться, — велел Фиделис.

— Вы со Светой идите, — сказала Эстелла, — а мы через пару минут вниз спустимся.

— Хорошо, родная моя, — мужчина целует женщину в лоб. — Пойдём, Цветочек.

— Цветочек? — Света хихикает.

Ответа девушка уже не слышит. Дверь закрывается.

— Ленсаноэль, когда-то моя тётя подарила мне этот кулон, — Эстелла снимает со своей шеи украшение. — Она, как и я, верила в истинные пары. Она путешествовала по миру, в поисках своего элиэна. И однажды, когда она остановилась у гномов, один мастер подарил ей этот кулон. Он пообещал, что тётя встретит своего элиэна через месяц. И оказался прав. Её элиэном был эльф. За месяц до того, как я сбежала из отчего дома, тётя подарила мне его и пожелала найти своего истинного. Сейчас я надену тебе этот кулон, который соединяет судьбы, и пожелаю тебе найти своего элиэна, — холодный камушек соскальзывает на грудь.

— Спасибо, мамуль, — Лена целует гладкую щёку матери.

Придерживая дочь за талию, Эстелла вывела невесту из комнаты. На улице, у подножия лестницы их ждала карета. Средство передвижения было ещё краше, чем на картинках. Но для нервничающей Ленсаноэль это не имело значения.

Помещение храма представляло собой просторное круглое помещение, с куполообразным потолком и небольшим постаментом в середине помещения, рядом с которым стоял седой старичок. На возвышении стояла чаша, наполненная водой. Отец подвёл Лену к постаменту и отошёл к дальней стене, где стояли родственники и слуги. Девушка поймала ободряющую улыбку матери и Светы, и слабо улыбнулась в ответ.

Двери храма отворились, и лёгкий гул затих. В помещение вошёл высокий мужчина, с ярко-рыжими волосами. Лена пару раз моргнула. Это был мужчина, которого она видела во сне и которого сестра называла Уином. Вдруг стало душно. Горячая волна предчувствия прошла по телу. И интуиция не подвела.

Ноги подогнулись, и если бы не священник, то она бы так и упала прямо там, где стояла. Незнакомец из её сна, со скучающим видом шёл к алтарю. Весь его вид кричал о том, что он не желает здесь находиться. Лена заискивающе вглядывалась в его лицо, надеясь на то, что он её увидит и тут же узнает. Но взгляд незнакомца безразлично обвёл зал и лишь на пару минут остановился на ней. Взгляд, который невозможно прочитать. Сердцебиение прерывается.

Священник начал читать вступительную речь, которую Ленсаноэль не слышала из-за шума в ушах, разглядывая мужчину перед собой. Яромар не обращал на неё никакого внимания, глядя поверх её головы отсутствующим взглядом. Жениха и невесту попросили опустить в воду руки, на мгновение соединяя пальцы правых ладоней.

На миг правое запястье обожгло болью. Подняв руку, чтобы лучше рассмотреть «новое украшение» Лена увидела чёрно-золотые узоры, которые опоясывали её запястье.

Когда церемония закончилась, Яромар кивнул своему брату и направился на выход, попутно прихватив за локоток молодую девушку, которая презрительно глянула на девушку. А Лена осталась стоять на месте будто оглушённая, испытывая шок, стыд и разочарование. Как так? Как может этот мужчина приехать на их свадьбу с любовницей? Как тот нежный и галантный мужчина из сна, мог оказаться таким… Таким…

На душе стало настолько мерзко и пусто, что глаза защипало от непролитых слёз. Ленсаноэль переводит взгляд на родителей. Отец стоит сжав кулаки, а мама, вцепившись в его руку, что-то успокаивающе шепчет. И лишь Света как зачарованная смотрит в другую сторону. Лена следует за её взглядом. Светсанэлия неотрывно смотрит на Уинхилда. Взгляд жадный, томный, пожирающий. Её Света, девушка, которая ни разу в жизни не делилась с ней душевными переживаниями, сейчас не походила на себя. Забавно! Её сон, приснившийся ей две недели назад, был в какой-то степени пророческим.

По дороге домой отец тихо ругается, мама успокаивающе поглаживает Лену по голове, а Света сидит потерянная и разбитая.

— Свет, — тихо шепчет Ленсаноэль, — ты влюбилась в Уинхилда? Я видела каким взглядом ты на него смотрела.

— Леночка… Лена… Знаешь, это так странно, — девушка кладёт ладонь на сердце. — Он когда вошёл в церковь, у меня даже сердце биться перестало. Понимаешь? Совсем! Будто его специально остановили. А потом… Потом я думала, что оглохну от стука сердца. Меня будто магнитом к нему потянуло. Хотелось подойти к нему и обнять. Показать всем в том зале, что он мой. Только мой! Я даже запах его чувствовала! Только его запах. Все запахи парфюмов и одеколонов отодвинулись на второй план.

— Он твой элиэн, — сказала мама. — Всегда так происходит, когда вы с ним впервые встречаетесь. Я тоже чувствовала запах вашего папы.

Пальцы Эстеллы переплетаются с пальцами Фиделиса. И девушки успевают заметить горячий, полный обожания взгляд мужчины, брошенный на жену. Становится неловко.

— Я… — Лена запинается. — Я не знаю как это возможно, но я видела сон. На Земле за день до того, как я нашла книгу и кольца. Тогда, мне приснились Яромар и Уинхильд. И я голос мужской слышала, который предлагал… Ну… Он спросил, нравится ли мне Яромар и хочу ли я, чтобы он стал моим. И я согласилась. Я тогда ничего толком не понимала. Я думала, что это просто был сон.

— Значит это всё не зря… — задумчиво говорит отец. — Кто-то помимо нас знал про подмену и решил вас вернуть. Только вот кто? И нужно узнать зачем…

— Это как-то связанно с пророчеством?

— Время покажет, — задумчиво говорит Фиделис.

Тем же вечером Лена, со слезами на глазах, распрощалась со своей семьёй и отправилась в дом Яромар. Следующие три года её жизни обещали быть тяжёлыми и мучительными…

Я вас люблю, — хоть я бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной

У ваших ног я признаюсь!

Мне не к лицу и не по летам…

Пора, пора мне быть умней!

Но узнаю по всем приметам

Болезнь любви в душе моей:

Без вас мне скучно, — я зеваю;

При вас мне грустно, — я терплю;

И, мочи нет, сказать желаю,

Мой ангел, как я вас люблю!

Когда я слышу из гостиной

Ваш легкий шаг, иль платья шум,

Иль голос девственный, невинный,

Я вдруг теряю весь свой ум.

Вы улыбнетесь, — мне отрада;

Вы отвернетесь, — мне тоска;

За день мучения — награда

Мне ваша бледная рука.

Когда за пяльцами прилежно

Сидите вы, склонясь небрежно,

Глаза и кудри опустя, —

Я в умиленье, молча, нежно

Любуюсь вами, как дитя!..

Сказать ли вам мое несчастье,

Мою ревнивую печаль,

Когда гулять, порой, в ненастье,

Вы собираетеся вдаль?

А.С.Пушкин

— Дура ты, Лена, — прошептала девушка своему отражению в зеркале, когда поймала себя на мысли, что с особой тщательностью подбирает наряд перед завтраком. — Дура! Ему же абсолютно на тебя плевать, а ты прихорашиваешься для него. Вдруг он меня полюбит, — тонким голоском перекривляла она себя и состроила рожицу. — Может, ты вспомнишь, что он вчера на свадьбу пришёл с любовницей? Или хотя бы то, что он в твою сторону даже не посмотрел?