— Но если всё-таки меня заполучила ты, — показал он на неё ладонью, — то долг я отдал, получается.

— Да. Мне, — на её идеальных губах появилась самодовольная улыбка.

— А должен был?

— А должен был Кристине, — от торжества откровения она задрала вверх подбородок.

Он чуть было не отбросил по столу от себя почти ещё полную чашку кофе.

— Да твою-у-у-у ж мать… — всплеснул руками и откинулся на спинку стула.

— Да.

— Погоди, а не ты ли та подруга, у которой она сейчас…

— Да, да, да… она жила у меня, как ушла от мужа, но сейчас сняла квартиру. Я ей была сильно кое-чем обязана. Им с Георгием.

И тут до него дошло — она признаётся во всём этом не потому что жаждет его осведомлённости.

— Ты хочешь быть наказанной ещё раз. — Он почти был готов расхохотаться, но она обезоружила его одним взмахом красивых, густых ресниц.

— Да. Хочу. Мне понравилось. И к тому же, у тебя обалденно красивые руки, — она как зомби уставилась на его кисти и потянулась к правой ладошками.

Он быстро опомнился, скрестил их на груди и спрятал ладони в подмышка. В неуверенности закусил нижнюю губу и отрицательно закачал головой.

— Я влюблён.

— Боже мой, какой ужас. — Притворно округлились её голубые, красивые, выразительные глаза. — Сочувствую.

— Не стоит.

— Ну что же, тогда, прощай, опекун Иван Беспалов. Жаль. Ты легко бьёшь и тяжело трахаешь — всё, как я люблю.

— Последний вопрос.

— Да.

— Почему именно Марго? Ведь…

— Ах, да. Кристина сказала, что к ней в Макитру ты приходил с Марго.

Он всегда учился расставаться с ними играючи, пусть они уносили на себе его отметины, или же оставляли в память о себе таковые на нем.

На этот раз всё оказалось и легче, и тяжелее.

Проводив гостью, Иван поспешил в душ. И там он не только, и не столько мылся, сколько думал и прислушивался к себе.

Перед глазам стояла Арина. Он не чувствовал себя предателем, отнюдь. Потому что не отдал другой и йоты того, что принадлежит только Кнопке. Он её не обделил собой, не ущемил и не унизил, но…

Но чувство вины засело плотно, во всём теле и по-хозяйски так. И что самое интересное, Ваня не был против. Из чувства вины перед девушкой можно очень много чего сделать хорошего. Да досада присутствовала, но в то же время откуда-то со дна поднималось какое-то чисто мужское ликование — он имел сразу двух и вполне себе отменных женщин. Одна — молоденькая, свеженькая влюблённая в него, как кошка. Вторая — умная, сильная, зрелая и с гормонами. Да он везунчик! Орёл и крутой ковбой!

Тут Ваня представил, что Арина узнают обо всём. Эх, с каким бы удовольствием он валялся у неё в ногах и вымаливал прощение, осыпал подарками. Иван чувствовал себя сумасшедшим. Безумцем, втянутым в какую-то отвязную, безбашенную авантюру.

— И чего только в голову не придёт, чтобы оправдать хороший трах на стороне. — Конечно же, Беспалов костьми ляжет, но сделает всё, чтобы Кнопка никогда не узнала о его маленьком приключеньице. Это принцип. А жаль — это заставило бы кручиниться о содеянном вполне серьёзно. А так… пока не жалеется, хоть плачь.

Он хорошенько вытерся, оделся, надел даже часы, которые раньше не носил, и они валялись в квартире, закрыл все краны, проверил окна, опять приглушил батареи и вышел на улицу.

Остановился на пороге и оглядел двор. Ему много где приходилось жить, и вроде бы даже как-то было без разницы, но сейчас, когда предстояло вернуться в дом матери, где опять нести ответственность за двух столь разных, и всё-таки обеих таких потерянных девчонок, Иван почувствовал, насколько устал. Вспомнил дни золотые, когда жил припеваючи у себя, ждал в гости Еву, чтобы потрахаться, а между этим работал и собирал деньжата на своё дело.

«А до апреля ещё трубить и трубить», — скуксился парень и двинулся к дворовой стоянке.

Сегодня с утра, в воскресенье, Титов отпросил Марго к себе. Сказал, что у них в Никологорском дом, который в отсутствие хозяев сторожит семья из Украины.

Просил Ивана, чтобы позволил забрать даму своего сердца ещё вчера прямо с училища, но опекун отказал.

— Не спеши. А то успеешь, — сказал перед прощанием у Верясовых.

Денис Титов оказался вполне себе нормальным парнем, чем нещадно Ваню бесил. Выводил из себя просто на раз. Беспалов уже ментально и психологически настроился на мордобой, и когда оказалось, что «мудак» хоть и темпераментный», но вполне ответственный, очень расстроился. Он бы с удовольствием «начистил» новоиспечённому Ромео «пятак», а потом бы выдал на него Марго и на том успокоился, но видимо пока не судьба. Раз уж она не беременна — и никогда не была! — и замуж её отправлять нет никакой такой острой необходимости и уважительной причины, то все эти кобелирующие элементы моментально переходят в разряд «помехи слева» и подлежат немедленному отстранению и «бану» пожизненно.

Допустим, Беспалов скептически воспринял то, что Денис сегодня утром приехал ровно в девять, как и было договорено.

«Да что ты, блять, прямо пунктуальный такой, девать некуда», — нешуточно злился опекун.

Титов принёс букет лилий Арине и охапку розовых роз и огромного белого зайца с метровыми ушами — Марго.

«Да твою-у-у ж мать!» — поминутно закатывал глаза Иван. Его выворачивало от нежностей, которые позволял себе этот «минимэн» в отношении Маргариты. А от его ласкового «Пушинка» в её сторону Иван заводился, как дорогая иномарка — с пол оборота. Ему резко хотелось блевануть.

«Ничего, ничего, я потерплю, пока он свалит в свою Вену». — Титов сказал, что на праздники не сможет быть в Москве из-за наплыва русских туристов в Австрии.

Но опекун также понимал, что если начнёт отказывать Марго в свиданиях и отваживать ухажёра, та вцепится в Дениса мёртвой хваткой.

«А так, может, сама его бортанёт. Хотя… она вроде бы уже это сделала». — Смотрел он, на Титова, который как ни в чем не бывало подал Марго пуховик в прихожей, когда она одевалась, и пропустив в двери первой, посадил в Лексус и увёз.

А та слушалась, не брыкалась и не отмахивалась. Будто смирилась. Кстати, как выясняли между собой отношения близняшки, Иван не стал вникать принципиально — пусть Марго сама отдувается перед Ариной.

Которую он посадил в свою машину чуть позже и отвёз к репетитору.

И пока она там повышала уровень знаний языка, он тут наказывал Елену Олеговну. И наказал! После чего ему предстояло ехать и забирать свою школьницу.

Когда он подошел к стоянке, то увидел почти на всех машинах за дворниками небольшие пёстрые рекламные листовки. Его Фольксваген не оказался исключением. Парень вынул бумажку и, не глядя, скомкал и засунул себе в карман. Сбросив сигнализацию, обошел автомобиль по капоту и только хотел было открыть дверцу водителя и забраться в салон, как в удивлении замер.

«Она у меня» — было написано корявыми буквами сбоку на так и не помытом кузове машины.

Беспалов моргнул.

«Она? Кто «она»? Что за хуйня! — как-то в момент рассердился парень. — Кто-то обознался?».

И тут мысль молниеносно метнулась к Марго и её «минимэну».

«Конечно, она у тебя. А у кого же ещё, — подумал Ваня, но тут же себя одёрнул — то, что Дэн бросил Марго и проследил за ним сюда, до квартиры, а потом написал такую ерунду на кузове пальцем, было воспалённым бредом. — Странно», — опустил уголки губ Иван.

Сам не зная, почему, нащупал в кармане рекламку, достал и развернул. Повертел, посмотрел с обеих сторон и застыл с открытым ртом повторно.

«Пойдёшь к ментам — мне терять нечего», — было начёркано ярким, салатным маркером на одной из сторон.

Сердце пропустило удар. А потом ещё, и ещё. Заработало рвано, спотыкаясь и будто не зная, как на самом деле нужно качать кровь.

Молниеносным, лихорадочным движением, достал айфон и первым делом набрал всё-таки номер Маргариты.

Она ответила после чёрт его знает какого, наверное, двухсотого, гудка.

— Алло, — произнесла наконец недовольным тоном на взводе, и только от её голоса Иван понял, что девчонку пугать нельзя.