— Ладно, пролетарий, иди на кухню уже. Там уже Бавария играет с Боруссией, а у меня в жилах отрицательные температуры. Давай, давай шевели поршнями. — Ставя пакеты с покупками на стулья кухни-студии, подгонял гостя хозяин. — Вроде бы неплохо убрали, — оглянулся он по сторонам. Посмотрел на опустевшие углы без огромных глиняных кашпо с засохшими цветами — в доме месяц никто не жил, а когда сюда перебрался он, было уже поздно. — Спасибо за картошечку, — иронично улыбнулся Арине так, что у той коленки автоматически захлопнули свободное пространство между ногами. Девушка растерялась.

— Н-на здоровье, — буркнула она.

— Надеюсь, ты её солью посолила, а не металлической крошкой, а, Аринка? — Иван был явно в ударе.

— Дурак, — поджала губы повариха и, покраснев, стремглав бросилась за сестрой.

— Слышь, Бес, да ты тут как козёл в огороде с такими чиками. — Подошел к нему сзади Базин, когда Иван рассовывал пакеты по шкафам и холодильнику. — Не думал, что из тех чучел вырастут две такие… козочки. — Поставил он коньяк по центру стола, предварительно протерев дно ладонью.

— Базин, — обернулся к нему Беспалов с упаковками сыра в руках, — ты знаешь, что общего между малолетками и глянцевым журналом? Сверху всё очень красиво и блестит, а если открываешь, то там статья, статья, статья. — Бил он в воздухе куском сыра как камнем.

— Да ладно, — недовольно отмахнулся Вася. — Я-то чего. Это ты смотри! Я ведь тебя знаю. Оприходуешь целок, как пить дать.

— Дебил. Я их опекун!

— Ну-ну. Опекун. Ты Иван Беспалов! И я ещё помню ту… как её? Ольку, кажется. Хоть она всё-таки и не развелась с Генкой.

— Флаг в руки, — недовольно поморщился Иван, рассматривая этикетки на банках с томатным соусом. Ольга была женой его двоюродного брата Геннадия Темникова, и приезжали они к деду в гости раз в год, а то и реже и ненадолго. Но даже в один из этих редких и коротких случаев Иван однажды успел её, как выразился Базин, «оприходовать».

— Как ты её тогда… а! Красавчик!

— Мне тогда было восемнадцать, олух. А Ольге — двадцать два. С семнадцатилетними так не пройдёт. Потом либо ты её ведёшь в ЗАГС, либо она тебя ведёт к прокурору.

— Т-т-вою мать… — почесал макушку Вася.

— Поэтому, остынь, Дально-Бой. — Иван захлопнул дверцу холодильника, выпрямился, выпятил грудь колесом и сделал шаг вперёд, как бы надвигаясь на друга. — Иначе я твои яйца Тайсону скормлю.

Вася опешил и часто-часто заморгал.

— Настоящему, — опустил подбородок Иван.

— Чиво?

— Таво! — сделал он ещё шаг вперёд. — Только попробуй. — Сжал не очень большой кулак по меркам парней четверти века от роду, но видимо весьма и весьма умелый. — Приблизишься, и до прокурора не дотянешь, не сомневайся. — Совершенно спокойно ледяным тоном процедил Беспалов. Но тут же расслабился и сделал дурашливую физиономию. — Если Маринка от тебя что-нибудь оставит.

— Тоже мне, воспитатель, — бросила через плечо Арина, закрыв за собой дверь и остановившись на пороге их с Марго комнаты. Только что она высказала Ивану всё, что о нём думает. Пусть знает! Да. Дурак — слово короткое, но вместительное. И благодаря всем понятиям, которые в себя вбирает и неподъёмной смысловой нагрузке, помогает выражаться лаконично и без обиняков. — Ну что, придумала что-нибудь? — подошла она к письменному столу но, повернувшись к сестре, застыла как вкопанная.

Марго сидела на кровати, выстегав руки и ноги — как делала это после училища очень часто — и смотрела невидящими глазами в противоположную стену. На её подушке, свернувшись уютным, полосатым калачиком, лежал Матрас.

— Я хочу покрасить волосы, — вдруг заявила она.

— Что? Зачем? — подошла ближе Арина. — Да ты о чём? Я тебя про деньги спрашиваю. Ты придумала, куда их перепрятать?

Днём сёстры чуть не поругались из-за находки в вольере.

Обнаружив столь впечатляющий «клад», ошеломлённые Ромашовы подняли друг на друга глаза. Немой диалог длился несколько секунд.

— Да ну нафик… — первая оторвала руки от бревна Арина, будто вымазалась во что-то нехорошее, и даже сделала шаг в сторону. — Зачем я только это нашла.

— Что? — второй стряхнула с себя наваждение Марго. — Ты что! Смори сколько денег! — её глаза загорелись восторгом. — Давай заберём себе, — но бревно всё-таки положила и отошла от него.

— Ага! Заберём себе, — согнулась в талии и покрутила пальцем у виска сестра. — А вдруг это какие-то… особые деньги. — Она затравленно оглянулась по сторонам двора — не заметил ли их кто-нибудь.

Вообще-то, деньгами как таковыми девчат удивить было трудно. И даже пачками. Когда в России от безналичных и электронных платежей не падали в обморок и не хватались за сердце только депутаты и бухгалтеры, мама на кухне ещё в старой квартире, периодически пересчитывала какие-то пачки денег самых различных единиц и стран. Встречались даже юани, потому как Жанна Ивановна тогда некоторое время «челночила» в Китай.

— Да ладно, деньги все одинаковые, — махнула на сестру рукой Маргарита.

Тут они услышали несильное поскуливание — в дверях своего жилища стоял и вилял хвостом Тайсон. Судя по тому, что он не вошел и не начал заигрывать, ему абсолютно не нравились интонации сестричек.

— Нет! — решительно подошла Арина к бревну как тяжелоатлетка — к штанге. — Это нужно положить на место. Я нашла, я и верну. — Подняла и поднесла ношу к будке.

— Ну, вот ещё! — подскочила и еле заметно дёрнула на себя бревно Марго. — Я помогла тебе открыть, значит это и моё тоже. А вдруг сейчас уйду, а ты заберёшь себе!

— Да ты чего! — опешила Арина. — Не собираюсь я так делать!

— Тогда давай честно поделим и спрячем каждая себе.

— Дурочка, вот мы сейчас ещё подерёмся из-за этих бабок! Ещё чего не хватало! — девушка недовольно выдохнула. — Ладно. Уговорила. Давай их отсюда заберём и спрячем. А потом решим. Но только вместе!

Они вынули все пакеты с долларами, прикрутили назад бревно, задвинули его, а уже в доме посмотрели стоимость купюр и решили чуть позже пересчитать.

А пока понятия не имели, куда это всё деть. Спрятать нужно было и в безопасное, и в неприметное место.

— А? Что? — наконец отмерла Маргарита и выпрямилась на кровати. — Спрятать? Да вон закинь их на чердак, — задрала она голову и махнула рукой на потолок так, будто предлагала запустить деньги в космос. — Да и пусть они… там.

Это было чем-то новеньким. Арина заволновалась.

— Ри-и-ит, — подошла и присела перед сестрой на корточки. — Что с тобой, а? Не пугай меня так, пожалуйста.

Марго посмотрела на неё, или даже сквозь неё, каким-то безумным, возмущенным взглядом.

— Сама не знаю, — буркнула она и, протянув руку в сторону подушки, схватила Матраса и потащила по кровати. Уложила на коленки и принялась гладить. Тот поначалу ещё попробовал зацепиться когтями за лежбище, тем самым выразив протест, но быстро смирился. Потому что умный. Разумеется, столь грубое вторжение в личностное пространство не по кайфу, но с людьми жить по-людски выть, поэтому забей и расслабься.

— Расскажи, Рит, что случилась, а, — потрясла за лодыжку сестру Арина и опустилась на пол у её ног.

Марго вздохнула.

— Запри дверь, — отвернулась она к занавеске на чернеющем окне и прижала Матраса к груди.

«Час от часу не легче», — отобразилось на его усатой мордочке, но работа домашнего любимца это вам не в вольере храпеть так, что мыши глохнут. Тут полная отдача любимому делу и максимальная концентрация сил и нервов. Работа на износ, а выходные и пенсия — для слабаков.

Арина поднялась и сходила, заперла комнату.

— Я сама ничего не поняла. Всё было как обычно. — Заморгала Рита, вскинув от удивления свои изящные бровки, когда сестра вернулась на своё место у её ног. — Хотя, нет, кого я обманываю. Как только он встретил меня на ступеньках…

— Кто «он»?

— Иванушка.

— Иванушка? Что он тебе сделал? — в испуге подскочила Арина.

— Это не он мне, это я — ему.