Кажется, послышался треск ткани, но Саванна не поняла — это её одежда или Дина.

«Какая разница».

Ощущений прибавлялось с каждой секундой, они уже не умещались ни в груди, ни в голове, всё внутри отчаянно рвалось куда-то, грозясь разорвать тело на части бомбой, напичканной острыми, игристыми осколками счастья. Оба задыхались, не в силах справиться с подступающим потоком наружу всего, что накопилось и требовало выхода. Тела начали вибрировать, как натянутые струны — того и гляди или лопнут, или зазвучат чарующим звуком.

И они лопнули.

Оба.

Сначала она, а потом он.

Неподвижное, устоявшееся пространство холла взорвалось от вымученных стонов наслаждения и облегчения. Молнии сладострастия и кайфа засверкали в наэлектризованных венах. А когда поток блаженства схлынул, зеркально отображая один другую, посмотрели глаза в глаза расфокусированным, ошалевшим, но абсолютно счастливым взглядом, чтобы не упустить момент, запомнить и унести каждый в своё время.

— Мы созданы друг для друга, — упал он на неё потный и обессиленный. — Только немного… заблудились… во времени. — И благодарно чмокнул в губки.

— Пресвятая дева, как ты вообще жив остался… — сокрушалась Саванна, водя ладошкой по испещрённому шрамами мужскому торсу. Отметин оказалось великое множество. Больших и маленьких, от пуль и хлыстов и ещё бог весть чего. Заметила она их чуть раньше в душе, но только лишь мельком, и не улучила момент спросить.

А сейчас, полностью опустошенные и по уши умиротворённые, ковбой и финансовый директор лежали на диванах. Он теребил её тонкие пальчики, лениво поигрывал ими и периодически подносил к губам.

— Остался, как видишь. Рождённый быть повешенным, не утонет.

Мисс Мортон тема виселиц категорически не нравилась.

— А что ты делал перед холодильником?

Дин сдвинул брови к переносице.

— Перед… чем?

— Холодильником, — показала она себе за голову в сторону кухни. — Рассматривал себя?

— А! Да. Зеркало я видел только у… — тут он запнулся и боязливо скосил глаза на свою спутницу, — не важно. — И махнул рукой.

Саванна хотела посмеяться над ним, но в этот момент в тишине комнаты раздалось громкое урчание её желудка. Вне всякого сомнения, организм не хотел далеко отходить от темы холодильника.

Который, кстати, при более детальном ознакомлении оказался категорически пуст. Не имелось внутри даже повесившейся суицидницы мыши. Ничего.

— Вот это да… — обескураженно взлохматила себе чистые после душа волосы мисс Мортон. — Ну что же, будем питаться друг другом, — закрыла дверцу и счастливо улыбнулась своему отражению в нержавеющей поверхности.

— Согласен, — обнял её руками за талию сзади ковбой и, притянув, кратко поцеловал за ушком. — Но что я за мужчина, если не смогу добыть еды для своей скво.

Так он начал действовать.

Распустил небольшой плетёный коврик, лежавший перед камином, и приделал к нитке крючок из скрепки с файлов Саванны. Соорудил наживку из блестящей фольги для выпекания, имеющейся в столе.

— Из пузыря первой же рыбёшки сделаю ещё и поплавок, — планировал голосом, от которого вся рыба в озере должна прижать плавники к жаберным крышкам и не дышать.

А девушка в ужасе схватилась за голову и расширившимися от страха пустыми глазами уставилась в пространство перед собой.

«Презерватив. Предохранение. Ну ладно он-то из каменного века, но я-то, я!»

— Что. Что такое, — насторожился ковбой.

— Ничего, — она выдохнула и в бессилии уронила руки.

«Ладно. Что уж теперь».

— У меня есть кое-что, — направилась в прихожую, вытащила из кармана пальто презерватив и вернулась, протянула его Дину. — Вот.

— Что это, — зашелестел в руках упаковкой Макинтош.

— Его можно надуть и прикрепить к крючку. Он не утонет, — объясняла мисс Мортон, а чуть позже сполна насладилась картинкой, как мужчина кривится и ругается на смазанное «какой-то дрянью акулье брюхо», еле-еле надувает его и привязывает к скрепке.

Поймав с десяток озёрной форели, они развели костёр и поджарили себе завтрак.

Ели без соли, и это было чертовски вкусно. А подкопчённые головы и хребты Дин применил как приманку для зайцев. Нашел в кухонном столе проволочный венчик для взбивания и, распрямив его, завязал какую-то замысловатую петлю. Обмотал её зубной нитью из душевой, сделав некое подобие сетки, стряхнул туда объедки и отнёс недалеко в лес.

— Да, хорошо здесь у вас, — сказал, после того как вернулся, осматривая окрестности озера с повелительным видом знатока и ценителя.

Днём водоём выглядел довольно приветливо и уже не казался таким уж глубоким и опасным. Но вместе с этим исчезло и нечто мистическое, волшебное. Зато при свете дня в лесу стали различимы еловые лапы, причудливым узором великолепного паркета переплетаясь между собой. Светило солнце. Одно на всех. На все времена, обычаи, понятия, сезоны и ландшафты. Снег искрился алмазной крошкой. Ни ветерка, ни звуков вокруг. Всё та же тишина и уединение.

— Оставайся, — выпалила девушка еле державшуюся на языке фразу. Как только она понимала, что он никогда этого не сделает, и её вмиг охватывала резкая, удушающая паника.

— Не могу.

— Можешь. Я тебя не отпущу. — Саванне хотелось оглушить этого красавчика дубинкой и увезти в Лексусе к себе домой. Она жутко не хотела с ним расставаться.

«Никуда бы он потом не делся», — строила планы похитительница и тут же понимала, что это не выход. Всё должно быть по-другому, но вот как именно, девушка не имела ни малейшего понятия и каждый раз, когда Дин скрывался из виду хотя бы в туалете, замирала сердцем и приготавливалась разрыдаться.

Она и сейчас сидела, с аппетитом жевала остатки форели, а по щекам текли слёзы. Костёр весело потрескивал дровами, угли приветливо переливались жаром. Было немного морозно, но Саванна хорошо оделась, да и Дину сделала отличное пончо из диванного пледа.

— Не плачь, — вытирал он ей слёзы тыльной стороной ладони.

— Буду.

— Не надо.

— Ну почему? Почему, почему, почему всё так сложно? Почему ты там, а я здесь!

— Так сложилась жизнь. — Макинтош не изменял себе и говорил со свойственным ему спокойствием и флегматичностью.

— Что… — вытерла она себе лицо судорожным, раздраженным движением, — что, я тебе нисколечко не нравлюсь, да?

Он глянул на неё резко и даже гневно.

— Ты — лучшее, что случалось со мной в моей чёртовой жизни. Я везучий засранец.

— Ну так останься! Это же так просто! — закипала мисс Мортон.

— Это очень сложно. Если я брошу своё время, свою жизнь, своего коня, который спасал мою задницу чёртову дюжину раз, и однажды вытащил меня зубами из реки полумёртвого, и… — он осёкся, — в твоём времени буду уже не я.

Она молчала.

«Он прав».

— Ну хорошо. Тогда пришли мне время, я нарушу уединение и останусь там с тобой.

— Ты? — он ухмыльнулся. — Я конечно эгоистичный ублюдок и много чего ещё, но не до такой же степени. Посмотри на себя. Посмотри на свою эту, как её… — показал он рукой на Лексус, — машину. Ты там не выживешь.

— Выживу! Я выживу везде, где будешь ты!

— Я не хочу делать тебя несчастной. Вечно опасающейся, что меня или убьют, или повесят.

— Но теперь-то ты уже без оков и сможешь бежать?

— Да. Опять бежать, — он вздохнул. — Но это ненадолго. Однажды меня обязательно или убьют, или повесят. — Его прищуренный, «ковбойский» взгляд сделался слепым и задумчивым. — Нас всех… там…

Один раз над ними пролетел вертолёт. Очень высоко. Саванна во все глаза смотрела на Дина, но тот не испугался и не дёрнулся, а только лишь искренне восхитился. Как школьник, юный мальчишка.

А потом в один из моментов ушел в лес проверить силки, и его не было минут пять.

Потом десять.

Девушка бросилась туда и начала метаться, совершенно забыв, что может заблудиться.

— Дин! Ди-и-и-ин! — Ей казалось, что вот-вот она ещё чуть-чуть пробежит вперёд и там уж точно найдёт своего ковбоя, хотя уже давно или даже сразу поняла, что на самом деле его здесь нет.