«Ушел». — Упала коленками в снег и разрыдалась. Закрыла лицо руками и громко, не стесняясь, ревела, как раненная медведица, на всю округу.

Ей казалось, что её жизнь кончена, что она уже никогда не станет счастливой. Работа? Да к чёрту работу, к чёрту эту дурацкую никому не нужную карьеру. Что ей от того, что через пару лет станет исполнительным директором филиала, а через пять — дослужится до генерального.

Если рядом не будет ЕГО.

Того, кто заставляет сердце выпрыгивать из груди, а тело становиться талым, мягким податливым маслом. Который делает тебя счастливой. Одним своим присутствием.

Саванна чувствовала, как разваливается на части, как отрываются плечи, руки, ноги, голова. Она крошилась на крупные фрагменты и мелкие фракции, словно старый, высохший пень.

Когда стало коленкам больно от холода, поднялась, развернулась и поплелась обратно.

И только тут поняла, что не знает, куда идти.

Но не испугалась — назад, к людям, в свою жизнь, ей хотелось меньше всего. Ей нужен он. Дин Макинтош. Только он может спасти её от полного выгорания. Опустошения. Апатии и как следствие — депрессии.

Блуждала долго, но кое-как сориентировалась и вышла к дому часа через полтора. Мокрая, грязная, замёрзшая, без сил, без чувств, без мыслей, без себя. Увидела озеро и знакомые очертания жилища, и в сердце возродилась надежда — может Дин ещё здесь? А вдруг она искала его, а он — её?

— Ди-и-ин, — позвала насколько могла громко. — Ди-и-ин…

И тишина в ответ.

Прошла в дом, выключила везде свет. За собой они уже давно всё убрали, поправила покрывало на диване, чуть не разревевшись по новой.

Села в машину, на автомате завела двигатель, и развернувшись, отправилась домой. Даже не оглянувшись. Она надеялась, что в этот раз они с Дином будут вместе навсегда.

«Пока смерть не разлучит нас… но видимо, не судьба, — как бы в неверии качала головой, утирая всё так же тихо льющиеся слёзы. Он — там, а она — здесь. У них разные дороги, пути, судьбы, жизни. — Придётся смириться».

Но если бы это было так просто.

Даже вроде бы смирившись, Саванна не знала, как ей жить дальше и всё ждала изо дня в день письмо с сургучной печатью в виде циферблата.

«Хоть бы часик мне прислал, хоть минутку», — сжималось всё внутри у девушки, которая всю жизнь терпеть не могла отрубать хвост по частям.

Кстати, пропал и ежедневник. Будто в воздухе растворился. Перерыв всю квартиру и не найдя его, Саванна наконец поняла, что игра окончена.

И вот тогда ей сделалось страшно по-настоящему.

Как это ни странно, но, будучи руководителем довольно внушительного коллектива и занимаясь серьёзным делом, мисс Мортон всегда чувствовала себя взрослой, солидной девочкой. Иногда она так и говорила: «Я уже взрослая девочка, говорите прямо, я справлюсь».

«Глупенькая». — Покровительственно улыбалась финансовый директор, ибо сейчас осознавала, что по сравнению с собой нынешней тогда была наивной и смешной до горьких слёз.

Случались моменты, когда под настроение она принималась проклинать и эту «чёртову игру», и Дина в придачу. Как же хорошо ей жилось в неведении, что такое любовь, какие они, эти чувства к мужчине. Как же крепко и сладко она спала.

Саванна пыталась. Честно пыталась жить без него. Она ещё больше погрузилась в работу, по уши ушла в хлопоты окончания года, и какое-то время у неё даже получалось. День-два, не больше. За эти сорок восемь часов она действительно провела и индивидуальные переговоры, и совет директоров. Правда, всё происходило, как в тумане, будто фильм смотрела с собой в главной роли.

А потом наступило Рождество.

В сочельник мисс Мортон чуть пораньше приехала с работы, пребывая в своём обычном состоянии сомнамбулы.

— Ава, отдохни хорошенько за каникулы, — напутствовал её мистер Ритьери. — Ты похожа на собственную тень, а вы мне нужны после нового года свеженькими и отдохнувшими — у нас много работы.

— Да-да, конечно, — с готовностью кивала головой девушка и понимала, что её спасение и было как раз-таки в работе, а вот на отдыхе она очень сильно рискует сойти с ума окончательно.

И именно в таком настроении прибыла домой. Приняла душ, выпила чаю. Потом оглянулась вокруг и словно проснулась.

Пелена спала не то с глаз, не то с сердца, не то с мозгов.

— Хватит с меня, — спокойно сказала Саванна и, даже не отодвинув чашку, встала из-за стола и направилась в спальню одеваться.

Надевала одежду, как готовилась лечь в гроб — спокойно, смиренно, безучастно.

Вышла из квартиры, не оглянувшись и не хлопнув дверью. Спокойно замкнула и всё.

С каменным лицом вошла в лифт.

Села в машину, как в танк, на котором собралась таранить Великую Китайскую Стену. Резко повернула ключ зажигания и вырулила со стоянки. Попробовала поискать в памяти навигатора тот самый адрес, но его не оказалось. Набрала вручную, но компьютер не смог проложить путь, сбрасывая данные и выводя на экран ненавистное слово «ошибка».

— А, чёрт! — выругалась девушка, отключила тупой прибор и решила действовать по памяти.

Направилась всё на то же западное шоссе. Дорогу запомнила не очень хорошо, но ей повезло — увидела знакомую ветеринарную аптеку и после этого начала в свете фар искать тот самый поворот к озеру.

И нашла его. Кажется узнала.

«Он», — подумала Саванна, снижая скорость и поворачивая вправо, в прогалину между стеной деревьев, стоявших вдоль дороги.

А дальше всё пошло сплошь незнакомое и почти неузнаваемое. Вроде бы и то, но может быть и нет.

Да, она подъехала к какому-то озеру, но, возможно, оно чуть меньше того, где они ловили рыбу с Дином. И главное — на берегу нет никакого дома. Да и вообще, ничего нет, только причал.

Но он тоже кажется немного короче, того самого, с гирляндами.

Девушка не расстроилась, нет.

Она тихо умирала. Гибла.

Встала на самом краю помоста, опустила руки вдоль туловища, а голову подняла в звёздное небо. Вода под помостом не плескалась, а «дышала». Уровень поднимался и опускался словно грудь единого организма, огромного животного.

Слёз не было. Наоборот, глаза высохли подчистую и чувствовались стерильными стекляшками.

Но что-то определённо текло внутри. Да-да, нечто тягучее и тяжелое стекало вниз по нутру — не то мазут, не то горечь. Словно кто-то плеснул в душу чёрной краски.

Саванне очень хотелось обратиться к тем, кто затеял с ней эту игру, но она не знала, кто они. Узнай она их имена, ох сколько бы высказала им в лицо — или что там у них — сколько бы смогла накричать упрёков и проклятий.

— Спасибо, — вместо всего этого сами собой прошептали бесчувственные губы. — Спасибо, что… спасибо за это чудо, ой! — девушка подскочила, потому что посреди оглушающей тишины, откуда-то со стороны леса послышался не то треск веток, не то скрип снега. — Кто здесь, — встала она в оборонительную позу, искоса поглядывая на свой Лексус.

Тишина. Звук не повторился, новых не прозвучало.

— Дин? Дин, ты здесь? — в принципе, глаза привыкли к сумеркам, освещаемым только белизной снега, поэтому Саванна храбро двинулась в сторону звука — ей очень-очень хотелось, чтобы это оказался Дин.

Было страшно и жутко, но мисс Мортон шла вперёд, отодвигая ветки елей и вынимая сапоги из сугробов.

Идти пришлось недолго. Шагов через двадцать-тридцать, она различила на небольшой поляне трепыхающегося в силках зайчонка.

Не раздумывая ни мгновения, кинулась освобождать, попутно пытаясь рассмотреть, уж не те ли это силки, что ставил Дин. Но ничего не поняла — нитки растрепались, проволока заржавела.

Наверное, поэтому заяц высвободился довольно легко, но вместо того, чтобы дать стрекача, отбежал футов на десять-пятнадцать и остановился, потирая лапки и посматривая искоса на девушку.

— Что… — не поняла Саванна — ей показалось, что он что-то хочет ей сказать или дать понять. — Что… — сделала она шаг на зайца. Тот отбежал ещё дальше и остановился опять. Мисс Мортон пошла за ним смелее. Животное побежало вперёд уже быстрее, увлекая девушку в чащу.