— Устала сильно. Простите, но я бы хотела удалиться в свою комнату…

— Я провожу. — Голосом резким, злым маг остановил меня и даже не услышал возражений тех, кто за столом сидел.

Мы молча поднялись на третий этаж, в отведенные мне покои, и так же молча Дамир Всеславович ко мне зашел и, снова гневно на меня зыркнув, заговорил:

— Что за игру ты затеяла, Руслана? Зачем терпела подобное обращение и меня терпеть заставила?

— Во-первых, затем чтобы вывести тебя из себя, — я подмигнула. Настроение сразу улучшилось. — А, во-вторых… Дамир, не следует сейчас распространяться обо мне. Мы же молчанием связаны, пусть так и будет. Ну а родители… У меня никаких вот нет, но если брать тех, кого семьей считаю… Не думаю, что дед или Правитель Темный хорошо к тебе отнесутся. Вот тогда и будем квиты.

А сама подумала, что неизвестно еще, доберемся ли мы до представления то моим родственникам.

Маг опешил:

— Это почему еще я им не по нраву буду?

— Ну так ты же никогда не станешь достоин кровинушки то, — я хихикнула, представив реакцию деда.

Маг вздохнул тяжко, покачал головой на мою веселость, а потом сказал уже гораздо терпимее:

— От тебя не отступлюсь, так и знай. И от твоих отобьюсь, и от своих. Потому что вот здесь ты уже, Русенька, — показал он на область сердца. — Внутри поселилась и не выжечь тебя, не вытравить ничем. И потому, — он вдруг встал на одно колено — Я бы хотел сказать…

Но я, прерывая, рядом с ним встала и уста пальчиками запечатала. Не могла ему позволить говорить ничего, хотя внутри все запело от понимания, что происходит. Ведь ответ бы он потребовал, но дурные предчувствия, мною владевшие, не давали мне возможности ответ сейчас давать:

— Вот когда все закончится, ты все скажешь, что хотел.

Маг нахмурился, но кивнул и пальчики мои поцеловал.

А потом к себе прижал, не позволяя большего, будто беспокоясь за сохранность мою и за несдержанность свою — руки то мужские подрагивали и горячи были, что печь в деревенском доме. Мы постояли так немного, и тут уж я, совершенно непритворно, зевнула.

— Ох, Руся, замоталась совсем! И как на ногах держишься то? Ложись скорее спать — раз уж дана нам возможность отдохнуть, надо ею пользоваться.

И захлопотал, что наседка, надо мной.

Ничуть его не стесняясь, я до нижнего платья разделась, в кровать юркнула и со вздохом облегчения глаза закрыла. Длинный день получился — еще на рассвете мы в клетке болтались разбойничьей, а теперь совсем от этого далеки оказались.

Поцеловал меня в лоб маг нежно и я тут же в сон провалилась.

А на рассвете тихонько собрала свои вещи и выскользнула из дома.

Дамир проснулся без настроения. Всю ночь мучили его боли да думы страшные, переживательные.

Надо было в одной комнате с девушкой лечь, может легче было бы, но он приличия соблюдал — не в доме же родительском без причины ночь вместе проводить.

Ох, как он за Руслану переживал, за себя, за счастье их будущее. И не потому, что родители так отнеслись недалеко и неучтиво, а потому, что серьезнее проблемы нерешенные их одолевали. До сих пор не мог понять он, что за дикость тогда, на Совете, придумали совместно? Путешествие это опасное, наживку, сопровождающих, что толком и подсобить не могли.

Как сошли с ума все из-за Проклятого. Лучше бы объединили усилия да отправились по всему Пресветлому Королевству выслеживать — нашли бы злодеюку, унюхали. А вместо того Руслану постоянно подвергают неприятностям: то у разбойников тех, то у его родителей.

От сравнения подобного маг усмехнулся. А что, мама то не лучше главаря себя вела.

Уступит он, конечно, Руслане, не скажет пока ничего, но как время представится, всё они узнают, что о них и поведении их думает. Пусть даже рассорится окончательно, но вставать на пути своего счастья он никому не позволит.

Ни проклятому, ни тем, кто родил его.

И только понимание, что именно благодаря путешествию, у них все заладилось; все тайны раскрылись и думы высказаны были — а ведь могли бродить еще вокруг да около месяцами — только это его и примиряло с происходящим.

Не в том ли задумка была Светлого Короля? Тот ведь хитер, хитрее его разве что Правитель Темный.

Надо бы придумать, чем темных задобрить, чтобы Русю ему отдали без промедления…

Стук в дверь прервал его размышления. Слуга, что в их доме был с незапамятных времен, тихонько проговорил:

— Матушка ваша и отец просят перед завтраком в кабинете навестить. Ждут через полчаса.

Ага, наедине, видать, поговорить хотят. Что ж, раз наедине, выскажет он им много чего — защита там на кабинете от прослушивания стояла, что во дворце правителя. Не то чтобы у отца секреты были особые, но Дамир не зря самым сильным магом в королевстве считался. А на доме родном он и тренировался.

Мужчина привел себя в порядок и вышел из комнаты. Зайти бы к Русе, увидеться, да только она, наверное, проснулась едва и тоже собирается — незачем отвлекать.

Тем не менее зайти хотелось неимоверно. Дамир нахмурился. Чего это он? Через четверть часа ведь встретятся.

С усилием он развернулся и прошел в кабинет, где сидели уже его родители. Как и предполагал, речь пошла — в который раз — об Орине. О недопустимости его поведения. О том, что стары они уже в эти игры играть, что хотят видеть своего единственного сына счастливым и пристроенным.

Дамиру, наконец, надоело это слушать. К тому же странное чувство гнало его выскочить из кабинета и приобнять таки свою любимку.

— Увидите, — рыкнул он так громогласно, что и мать, и отец замерли — И счастливым, и пристроенным. Только сам невесту выберу. А еще про Орину напомните, да мою…сопровождающую хоть словом оскорбите — то последний раз будет, что я в доме этом появлюсь. Вы меня знаете, слов на ветер я не бросаю.

Обомлели от таких слов и отец, и мать; переглянулись беспомощно, да только магу не до их непонимания было. Быстро он вернулся на этаж третий и решительно в комнату Русланы шагнул.

Но девушки там не было. В ванной? Нет. Может спустилась уже?

Волна паники захлестнула его. Призвал служанок он, но те, побледнев и задрожав от его переживаний, признались, что с утра не заходили к ней, поскольку таких распоряжений не было, точнее, он же сам и распорядился, чтобы не трогал её никто, дал выспаться.

Спустя полчаса дрожали уже все слуги. Потому как на территории поместья никого не нашли. Ни Русланы, ни сумки её, ни лошади. И никто сказать не смог, куда она подевалась. Даже двуликие, призванные из Граней, ничего не видели.

Зарычал на Милатора, что предстал перед ним, маг, за грудки того взял:

— Как упустили то? Ведь как сокровище должны были охранять!

— А сам то хорош! — огрызнулся двуликий — Ты то как сумел не заметить исчезновения? Одно могу сказать — никто не приходил сюда, внутрь, мы следили. Не выкрали её, а это значит…

— Что сама ушла, — понял Дамир и заледенел весь.

— Порталом может воспользовалась или… Руслана с детства могла прятаться. Исчезать когда надобно… Даже двуликие её, при всем желании, не могли найти. Да что там двуликие — Правитель темный в прятки проигрывал! И себе на уме ведь всегда была… Маленькую её хоть кто приструнить мог, а потом как ведению обучилась, да в Ловца выросла, уже никто не мог с ней сладить. Если вбила что в голову — не передумает.

— Что… Что могла она задумать? — хриплым шепотом маг спросил и в ладони уронил голову. Как же так? Почему уговор нарушила? Почему одна ушла? Что увидела такого, отчего бросить его решила?

— Не знаю, — Милатор, судя по голосу, был столь же несчастен, — одно сказать могу — без причины бы так поступать не стала.

Поиски в округе результата не дали.

Грани молчали.

Дамир воспользовался браслетом портальным и побывал за два часа во всех четырех местах, на которые тот был настроен. И в обоих дворцах, и у деда Русланы — познакомились заодно — и у Верховной Ведающей в замке, где прекрасные девы, от десяти до двадцати лет, к ритуалу завтрашнему готовились, силы дающему. Да только кому ритуал надобен, если пропала девушка то?