– И как?

– Наша задача перетянуть к себя всех остальных, исключая клиентов Косты. Да и с ними неплохо бы завязать тесные отношения. Ты лучше знаешь местных фемов – подумай, кому и что предложить. Немаловажно переманить на нашу сторону нижний и средний слой – земанов. Они пойдут за любым патроном, но лучше бы за нами. Ты глава рода и привык вести себя как настоящий дипломат – так что, это твоя задача.

– А твоя?

Акбар хмыкнул и изложил план действий.

– Война должна закончиться быстро, иначе мы все проиграем, – соглашаясь с ним, кивнул старший брат. – Сначала примутся грабить, ища провиант и из-за невыплаченного жалованья. Потом продолжат грабить и в том случае, если большой нехватки и не имеется. Постепенно нормальным станет грабить при всех обстоятельствах. Если имущество нельзя будет использовать, его уничтожат.

– Так оно и бывает, – сказал бывший военный. – Какой смысл сдерживаться, если твои же товарищи ничего тебе не оставят? Все без исключения жители всегда прятали все, что можно, и добровольно не отдавали даже куска хлеба, хоть помирай от голода. Они всегда утверждали, что у них ничего нет, а солдаты не ломали головы над вопросом, забирают они у хозяина последнее или только небольшую часть припрятанного богатства. Но там были туземцы, и мы обычно прекрасно знали, кто на чей стороне. Здесь гораздо хуже. Все свои – и все чужие. Нельзя доводить до этого.

– На войне невозможны нормальные торговые связи. Без торговли нет богатства, а без богатства не может быть приличного общества. Даже государственная казна не бесконечна, и чем больше крови, тем труднее остановиться. Ха! Ты действительно полководец. Обмануть всех… Но ведь и риск запредельный!

– Если приготовить гроб заранее, смерть обойдет предусмотрительного.

– Дать задание Ошидару через Косту, – задумчиво сказал Джад, раздумывая над идеей Акбара, – не проблема. Наш крупнейший в провинции фем-аголин тщеславен и жесток, но не глуп. Значение Другвата ему объяснять не надо. А если еще намекнуть на близкое знакомство с адмиралом и возможность с ним полюбовно договориться… он ведь не может не знать о вашей старой дружбе.

Акбар улыбнулся и почесал рисунок на лбу. Смысла в жесте не имелось ни малейшего. Старая привычка, позволяющая попутно прикрыть лицо.

– Мы всегда замечательно сотрудничали, – сказал он честно.

Мало кто знал (старший брат не в счет), что они с Ипаосом Анклесаром не только участвовали в совместных героических сражениях, но еще и дружно, на паях, владели огромными кофейными и рисовыми плантациями. На принадлежащих третьим лицам (все больше ветеранам из их собственных подразделений) участках выращивались кукуруза, сахарный тростник и табак для экспорта в империю. Еще они имели серьезные доли совместно с несколькими известнейшими купцами в золотых и рубиновых рудниках.

Ничего не поделаешь, по закону военный губернатор не имел права перераспределять в свою пользу богатства оккупированной страны, но редко кто был настолько честным. Армии месяцами не платили жалованье, и невольно приходилось искать другие источники дохода. Сначала для общей пользы, а потом и для себя. Если уж захватывать чужие государства, странно не получить с них нечто больше, чем обычные военные трофеи.

Они оба были совсем не прочь вернуться в столь интересные места и держать свое имущество под контролем. Тем более что в последнее время там начались проблемы с вторжениями крепко побитых, но не успокоившихся, родственных бывшим негусам племен. Огромный кусок территории, ранее переданной под крыло империи, снова потеряли.

Поэтому к визирю Каракозу фем Марвану, снявшему Акбара с его должности и переведшего адмирала служить подальше от мест его прямых материальных интересов, оба относились с глубочайшим отвращением. Ладно бы еще нашел злоупотребления! Тут вроде и обижаться не на что. Попался – плати. Золотом или личной шкурой, уж как потребуется. Визирь же просто захотел отобрать в свой, а не государственный карман многообещающие земли. Такого не прощают.

Если бы не случилось то, что случилось, произошло бы нечто другое. И они бы снова оказались в первых рядах мятежников. Другое дело, что желательно провернуть все быстро и чисто. Их новоприобретенные владения находились на дальней периферии, и в случае проблем внутри государства оттуда просто могли вывести и так немногочисленные воинские подразделения. Тогда они потеряют все.

– Придется попутно уменьшить силу Годрасов, отправив часть моих воинов подальше, – продолжал размышлять Джад. – Хорошая приманка для Косты… Мальчик еще молод и может ошибиться, – произнес он с сомнением.

– Все лошади спотыкаются, все люди ошибаются. Не доверившись, не узнаешь, справится ли. И потом, я постараюсь все проконтролировать.

– Брат! – настойчиво потребовал гарантий Джад. Насколько выполним план, вслух он не спросил. И так ясно.

– Я не Бог, – пожав плечами, ответил Акбар. – На погоду влиять не могу. Анклесары третье столетие плавают по воде. Море у них в крови. Союз портовых городов выступит на нашей стороне. Там к мнению этого семейства очень прислушиваются. Значит, с нами десятки гильдейских городов, объединенных в Торговый союз и связанных между собой договорами и взаимопомощью. Практически везде Анклесары пустили корни. Корабли будут в кратчайшие сроки. Ипаос сказал, что все сделает, значит уверен в своих словах. Остальное мы вместе просчитывали. Необходимое количество войск, сроки и шансы. Если все пойдет, как мы прикидывали, сложности возникнут исключительно с охраной дворца – Легион уйдет.

– У императора есть дочь от первой жены, – пробормотал Джад. – Она должна уцелеть.

– У нее хорошее здоровье, – кивнув, подтвердил Акбар. Сейчас ему практически открыто было сказано о необходимости избавить государство от императора. А попутно и от его детей и жен. Оставлять претендентов на власть слишком опасно.

Да…Иногда приходится совершать и не слишком приятные поступки, однако если на общую пользу… Племянник властителя на месте нынешнего императора… собственно, этот вариант ничем не хуже. На самом деле хуже быть просто не может… А старший или младший наследник сядет на трон, пусть Джад решает. Дочь вроде появилась на год раньше Ошидара. С императорскими дочерями вечно сложности. Про сына и наследника гремят по всей стране, а девочками мало кто интересуется. У них и замуж выйти шансов мало. Зачем создавать проблему правящей династии? Вот и занимаются кто чем. Одни дочери гуляют направо и налево, пока их в монастырь не отправят, другие стихи пишут или наукой балуются.

– Вроде у этой дочери даже мозги присутствуют, – вспомнил Акбар, – что-то про прошлые времена накропала.

– Хотелось бы продолжить род, а исторические хроники можно писать в свободное время и сколько угодно, – твердо подвел черту Джад, окончательно подписывая приговор императору и всем его ближайшим родственникам мужского пола.

Бенила

– Расставляй! – сказал учитель, усаживаясь прямо на палубу.

Бенила разложила перед собой кусок обычной материи, раскрашенной в черно-белую клетку, и, развязав мешочек, принялась извлекать оттуда грубые фигурки из обычного дерева. В путешествиях так гораздо удобнее. Игра занимает меньше места, чем в коробке, и желающих отнять, соблазнившись ювелирной работой или слоновой костью, не найдется.

Старый набор для игры пропал во время нападения на деревню, как и множество других вещей, и пришлось приобрести в лавке новый. Конечно, взамен старой одежды и потерянных лекарств тоже пришлось приобретать новые, однако девушка шла к торговцу, твердо помня об игре. Стоила она немного, но, тем не менее, экономить Бенила изначально не собиралась. Есть вещи, за которые учитель попрекать никогда не станет. Да и деньги-то – ее!

Очень странное ощущение, когда в кармане лежит вексель Храма на собственное имя и на столь серьезную сумму. Вернее не в кармане, а зашитый в платье, но это ерунда. Раньше она, кроме мелочи, ничего не имела, хотя Бениле не слишком понравилась сама идея. Нет, отказываться от платы за честный труд или от собственного дома ей бы и в голову не пришло, однако речь шла несколько об ином. О возможности в один прекрасный день остаться одной. Учитель в очередной раз проявил заботу. Ее абсолютно не устраивала эта идея. Опасения его она разделяла, но все равно не собиралась с ним расставаться. Если придет старуха-смерть, значит, судьба такая.