Нервничал он и перед этой встречей. Но в кабинет командующего вошел уверенно. Генерал поднялся из-за стола и неторопливо пошел навстречу. Глаза суровые. Однако крепкое, дружелюбное пожатие руки несколько успокоило офицера.

— Садись, Мугалев. С какой новостью пожаловал? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Слышал, что хочешь тральные соединения организовать. Дело это хорошее, конечно, да танков у нас не хватает даже для линейных частей.

Павел Михайлович пытливо посмотрел на генерала, думая, что разговор может быть обещающим. Командующий конечно же понимал необходимость для фронтов тральных соединений. Но нет танков!

Всегда внимательный к любым новаторским начинаниям, Яков Николаевич дал понять конструктору, что рано пока думать о соединениях минных тральщиков. А у Мугалева было все же свое мнение на этот счет: «Тральщики продлят жизнь танкам на поле боя, сохранят многие машины от неизбежных потерь на минах и тем компенсируют нехватку их для линейных частей».

Он не мог примириться с отказом. Идея была им выстрадана и диктовалась самой жизнью, боевой действительностью. Тогда он решил сделать еще один шаг — обратился к инженеру-майору П. К. Ворошилову, сыну Климента Ефремовича Ворошилова.

Петр Климентьевич знал Мугалева по Туле. Он сам работал над вопросами боевого использования новых образцов тяжелых танков. Тральщики его также интересовали, и он руководил комиссией по их испытаниям. Вместе разрабатывали программу испытаний тралов, вместе испытывали их, составляли отчеты. Разъезжая по фронтам, они сохранили друг о друге добрую память. «Что-то он посоветовал бы мне сейчас?» — подумал конструктор. И, не откладывая, позвонил Петру Климентьевичу. С первых же слов Мугалев почувствовал, что тральные дела того, как и прежде, тоже волнуют.

Вскоре состоялась встреча Мугалева с членом Государственного Комитета Обороны маршалом К. Е. Ворошиловым в Кремле[9]. Климент Ефремович выслушал военинженера и одобрительно отнесся к его предложению о создании нового формирования — танковых наземных противоминных тральщиков. Тут же, подняв телефонную трубку, он попросил соединить его с генералом А. И. Антоновым. Маршал порекомендовал заместителю начальника Генерального штаба А. И. Антонову вызвать конструктора Мугалева, заслушать его предложение и принять решение.

Этот период был до предела напряженным для Генерального штаба. На орловско-курском и белгородско-харьковском направлениях ожидался переход противника в наступление. Но точная дата не была ясна. Вся наша оборона была готова к отражению ожидаемого удара. Войска, развернувшиеся к контрнаступлению, ждали начала решающих событий со дня на день.

И все же в один из таких до предела напряженных дней, а именно 5 июня в 4 часа утра, группа руководящих работников Генерального штаба заслушала краткое сообщение Мугалева об опыте боевого применения тральщиков на различных фронтах и его предложение о перспективе их применения в предстоящих наступательных операциях.

Затем состоялось короткое совещание, после чего генерал А. И. Антонов объявил проект решения Ставки Верховного Главнокомандования:

1. Сформировать на базе одного из существующих линейных танковых полков опытный полк наземных противоминных тральщиков.

2. Полку тральщиков присвоить наименование — Отдельный инженерно-танковый полк.

3. Привлечь к формированию и тактическому обучению личного состава полка подполковника П. М. Мугалева.

В этот же день в 16 часов на очередном докладе в Ставке Верховный главнокомандующий утвердил проект. И уже поздно вечером в генштабе А. И. Антонов поставил об этом в известность конструктора.

— Товарищ Мугалев, доложите об этом генерал-полковнику Федоренко, — сказал А. И. Антонов.

Но тот стоял нерешительный, скованный.

— Вы хотите что-то сказать? — спросил А. И. Антонов.

— Да, товарищ генерал.

— Прошу.

— Я был у генерал-полковника Федоренко несколько дней назад со своим предложением, но получил отказ. И теперь идти к нему с решением, принятым сейчас…

Сдержанное, несколько суровое лицо Антонова тронула мягкая улыбка.

— Хорошо, он сам вас вызовет, — сказал Алексей Иннокентьевич[10].

Конструктор не мог сдержать своей радости: наконец-то осуществлялась его мечта! Впервые в истории военного искусства в нашей армии появился новый вид войскового формирования — полк наземных противоминных тральщиков. Отныне наступательные операции с прорывом оборонительных рубежей противника будут более скоротечными, а неизбежные в прошлом потери в боевой технике и людях на минных полях — минимальными.

В тот же день Мугалева вызвал генерал-полковник Я. Н. Федоренко.

Вместе с командующим в кабинете находился и член Военного совета бронетанковых и механизированных войск генерал-полковник Николай Иванович Бирюков.

— Ну, обошел меня, конструктор, перехитрил, выходит, — сказал Федоренко.

Мугалев еще раз с чувством большого удовлетворения выслушал из уст генерала о принятом Ставкой решении. Он тут же попросил назначить его заместителем командира опытного полка тральщиков. Посоветовавшись с Бирюковым, командующий дал согласие.

Я. Н. Федоренко приказал Мугалеву разработать с Главным управлением формирования и боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск схему полка минных тральщиков, программу его обучения и выехать к месту формирования в Тульской области.

Начальник этого управления генерал-лейтенант Н. В. Фекленко принял конструктора и силами своих офицеров помог ему в предельно короткий срок отработать штатную документацию нового полка. Через три дня штат полка был готов и утвержден командованием.

Павел Михайлович выехал в Тулу. Здесь в июле 1943 года был сформирован опытный полк — первый из восьми славной когорты полков наземных тральщиков Красной Армии периода Великой Отечественной войны. Ему было дано наименование — 166-й отдельный инженерно-танковый полк.

166-й отдельный инженерно-танковый полк определили в состав резерва Ставки Верховного Главнокомандования.

Запрятанный в чаще лесов полк к июлю 1943 года закончил формирование и прошел полный объем нового вида боевой подготовки.

Экипажи танков-тральщиков — почти все молодые люди, но уже побывавшие в боях. Командир полка подполковник Николай Михайлович Лукин, широколицый, несколько грузноватый, среднего роста танкист, прибыл в расположение нового подразделения одним из первых и со дня на день ждал приезда своего заместителя по спецтехнике. А пока бойцы расчищали занимаемую территорию и приводили в готовность учебный полигон.

Лукин чаще всего находился на полигоне. В разгар этих работ прибежал из штаба солдат:

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

Лукин кивнул головой, и солдат доложил, что в штаб прибыли новые офицеры. Николай Михайлович подумал, что это, должно быть, и есть специалисты по тралам. Почти все остальные командиры были уже на месте.

Штаб полка размещался в одноэтажном домике возле столовой. Лукин размашисто, быстро пошел туда. Шагнув через порог, он увидел двух офицеров. Один, плотный, низкорослый, был Мугалев, второй повыше, худощавый, с дотлевающей в руке гильзой папиросы, старший инструктор по тралам инженер-майор М. Ф. Кондратенко. Они поднялись навстречу командиру, представились. На следующий день все трое уже согласованно работали.

Предупредительный и спокойный Мугалев с первых же занятий завоевал уважение бойцов. Его уверенность в надежности новой боевой техники передалась и им.

К этому времени Мугалев, обобщив фронтовой опыт применения тральщиков, составил инструкцию по их боевому использованию, написал сценарий и участвовал в создании учебного фильма о боевых действиях тральщиков. Бойцам показали этот фильм. Увиденное окончательно убедило их, что тральщики надежны в бою, действуют безотказно даже в самых для них неблагоприятных условиях.