Тая заметила его замешательство и как резко изменилось выражение лица даже с закрытыми глазами. Она сделала вид, что не услышала последней реплики.

– Может, нам придумать какие-нибудь прозвища? Как там принято в парах? Котик?

Игнат уже скинул оцепенение и вернул себе невозмутимость.

– Только не это.

– Малыш?

– Нееет.

– Зая?

– Ни в коем случае?

– Барсик? – рискнула Тая, едва сдерживая смех.

Игнат схватил с тарелки горячий оладушек.

– Ты думаешь, я не знаю, как меня на работе называют? – Пусть уж лучше «дорогой», – подвел он итог.

Игнат потянулся за следующим оладушком, но Тая отодвинула тарелку и погрозила ему деревянной лопаткой.

– Где гостьи? Ты же сейчас всё слопаешь?

В подтверждение её слов раздался звонок в дверь.

Игнат встрепенулся и ринулся к выходу. Но перед дверью на мгновенье застыл и выровнял дыхание, только потом впустил гостей.

Евгения сначала приветливо улыбнулась, но, заметив на кухне Таю, слегка нахмурилась. Элеонора же не отличалась сдержанностью матери и удивлённо воскликнула:

– Она-то что здесь делает?

Евгения смерила дочь строгим взглядом.

– Доброе утро, Тая. Не ожидала вас тут увидеть, – постаралась она проявить вежливость, но не совсем справилась и еле слышно добавила, – второе утро подряд.

Игнат пристально следил за женщиной, от него не укрылась ревность, сверкнувшая в её глазах.

– А где же ещё ей быть. – Мужчина слегка подтолкнул гостью, призывая проходить в квартиру. – Хотите оладушков, у Таи они прекрасно получаются.

Евгения взяла себя в руки и подошла к столу.

– С удовольствием попробую, но только один. – Она лукаво усмехнулась. – Нужно заботиться о фигуре.

Взгляд Игната тут же откровенно прошёлся по её стройному телу, высматривая несовершенства, которых не было, и она это знала.

Элеонора уже успела посетить ванную под предлогом, что нужно вымыть руки, на самом деле она выискивала доказательства, что Тая здесь и правда ночует.

– А ничего другого у вас на завтрак нет? – Она приподняла жирный овал двумя пальцами и брезгливо откинула на тарелку. – Круассаны, рукола?

Игнат и Тая встретились взглядами и одновременно усмехнулись.

Евгения учтиво приняла чашку чая и даже съела два оладушка. Во время завтрака она изо всех сил пыталась быть невозмутимой и вежливой, ни разу не нагрубила, но её взгляд прожигал Таю насквозь. А вот её дочь не слишком пыталась скрыть антипатию, будто своим появлением в качестве девушки Игната Тая нанесла ей смертельную обиду. Когда Евгения отвела хозяина квартиры в сторону под предлогом показать ей новые книги, с Элеоноры и вовсе слетел налёт воспитанности. Она окончательно перестала притворяться.

– Откуда ты вообще взялась? Чем ты могла привлечь такого мужчину, как Игнат?

Тая равнодушно усмехнулась.

– У меня бицепсы красивые.

Элеонора недоумённо встряхнула головой.

– Даже если однажды он пустил тебя в свою постель, не надейся, что это повторится.

– Уже повторилось и не раз, – уверенно солгала Тая, обуздывая разыгравшееся воображение.

Она принялась убирать со стола и, не спрашивая, забрала чашку с невыпитым чаем у Элеоноры. Вылила остатки в раковину и вымыла посуду.

Когда она развернулась лицом к гостье, та глядела на свою мать и Игната пристально, со смесью злости и обиды. Заметив, что Тая тоже смотрит на них, с досадой прошипела:

– Перебьётся Игнат, ничего у него не получится. Его отец уже сделал предложение, и мама примет его. Обязательно примет, у неё есть голова на плечах, однажды она уже сделала правильный выбор в пользу Барса Старшего и теперь только закрепит свою позицию. Очень скоро мы станем родственниками и будем видеться намного чаще. Савелий Иосифович помешан на родственных узах.

– Какая радость! Мы ведь с тобой тоже сможем видеться. – Расплылась в широкой улыбке Тая. – Будем с тобой подружками.

Евгения и Игнат как раз подошли ближе и услышали последнюю фразу. Тая заметила, что женщина выглядит расстроенной и кажется, даже плакала. Игнат со всех сил изображал хорошее настроение. Тая медленно переводила взгляд с Евгении на него, пытаясь прочитать по их лицам, призналась ли она в предложении замужества. Но смогла увидеть совсем другое: они уже не выглядели как половинки одного целого.

Тая изумлённо охнула и поняла, что чувствует себя совершенно опустошённо.

– Мне нужно в туалет.

Скрывшись за дверями ванной комнаты, она устало опёрлась о раковину и посмотрела на своё отражение. Неужели она опять ошиблась? Игнат явно испытывает чувства к этой женщине, но насколько они настоящие? Насколько близки к Истинной любви? Может, это просто ревность и злость на отца, досада, что выбрали не его, а соперника, да ещё гораздо старше? А вдруг всё-таки это любовь. Видела же она раньше, что они подходят. Ей так хотелось, чтобы Игнат был счастлив, а неспособность сделать свою работу как следует, ужасно злила. Что она за купидон такой беспомощный!

Пока Тая приходила в себя в ванной, гостьи уже ушли. Игнат всё ещё был мрачен. В молчании он пил холодный чай, его рассеянный невидящий взгляд скользил по квартире, пока не наткнулся на Таю у окна, он нахмурился. Только сейчас вспомнил, что она ещё здесь.

– Витаминка, ну как думаешь, вернётся она ко мне?

Тая медленно приблизилась к Игнату. Он выглядел как больное животное: непонятно, набросится и покусает, или заскулит и спрячется.

– Не знаю, – осторожно начала она.

Судя по всему, Евгения ни слова не сказала Игнату о предложении замужества, может, ещё ищет пути отступления?

– Она дала тебе надежду, что это может произойти?

Игнат задумался и взлохматил серебристую чёлку.

– На что-то она точно намекала.

Тая села рядом и заглянула в его серые глаза. Длинные чёрные ресницы делали взгляд мягче и удивительно контрастировали со светлыми волосами.

– У вас всё было серьёзно?

Игнат замялся, он не задумывался об этом, просто чувствовал невероятный гнев, от которого сводило скулы, и непривычное бессилие.

– Наверное, да.

Тая почувствовала, что сама начинает закипать от злости. На Евгению за её расчётливость, на Игната – за его зацикленность на ней, на саму себя – за беспомощность.

– А ты не думал, что сам виноват, может зря спал с её дочерью? – выпалила она и тут же пожалела об этом.

Глаза Игната сузились, губы превратились в тонкую линию: удар был меткий.

Тая не ожидала, что он вообще ответит, но его голос прозвучал намеренно ровно и холодно.

– Я не спал с Элеонорой, только целовался, а Евгения решила, что между нами что-то было. Её дочь могла приукрасить и солгать, та ещё змея. Мы не успели помириться, как она познакомилась с моим отцом. Я думал это временно, она просто хочет мне отомстить. Но, как видишь, всё стало только хуже.

– Ты думаешь это нормально?

– Что нормально? – недоумённо поинтересовался Игнат.

– Все эти отношения в вашей семье. Отец увёл у тебя женщину, ты целовался с её дочерью и наверняка спал с Евгенией, когда она уже была с ним.

Игнат растерялся, когда Тая это озвучила, оказалось, что со стороны это и правда выглядит некрасиво, как классическая история для психолога. То, что она смогла правильно домыслить даже то, что он не рассказал, его разозлило.

Он резко поднялся и навис над собеседницей.

– Что ты вообще знаешь о том, что нормально, а что нет? Кто тебе дал право решать?

Тая не испугалась его агрессии и тоже встала, но чтобы смотреть в глаза, пришлось закинуть голову.

– Если ты считаешь, что это нормально, почему тебе сейчас так стыдно?

Они замерли против друг друга, скрестившись взглядами, словно клинками в поединке.

Игнат смотрел в карие глаза, сверкающие от негодования, и сам не заметил, как гнев стал отступать, сменяясь неловкостью и обидой от того, что в глубине души он был согласен с Таей.

Он устало опустился на диван.

– А если я её люблю?