– Давай на обед вместе сходим, когда я с письмами разберусь и соберу заказы по «Стекляшке». Я уже есть хочу, если честно.

Девушка бросила взгляд на рюкзак Таи.

– С тренировки?

Тая кивнула, вспоминая не тренажеры, а родившуюся в лязге метала и запахе пота любовь. Катя возвратила внимательный взгляд на монитор.

– Давай. И Юлю возьмем. Она опять в плохом настроении.

Тая наклонилась ниже и прошептала:

– Она с «козлом вонючим» не помирилась?

Катя прыснула смехом и быстро закрыла рот ладошкой.

– Нет, и с «придурком», и с «тварью», и со «скотиной» тоже.

Девушки заговорчески улыбнулись, хотя на самом деле им было жаль коллегу. Ссору с мужем Юля переживала очень бурно, посвящая в его измену всех, кто готов был выслушать, какой её муж козел и скотина. Юля не планировала к нему возвращаться, поэтому с лёгкостью поливала грязью, некогда любимого мужчину, рассказывая о его недостатках на каждом углу.

Оставив кепку и рюкзак на кресле в бухгалтерии, Тая взяла письма и отправилась за настоящей работой. Обычно, когда она разносила конверты и заглядывала в кабинеты со стеклянными стенами, работа сама находила её. Витаминке раздавали задания и просьбы, часто не касающиеся её непонятной должности. Что-то принести, занести, купить или передать.

«Стекляшка» вытянулась на четыре этажа вверх, но площадь занимала небольшую, удачно расположившись на территории бывшего когда-то склада. Кабинеты напоминали аквариумы, у большинства перегородки были прозрачные и не скрывали ничего, что творилось за ними. Почти весь первый этаж занимало кафе, где обедали жители «Стекляшки». Широкая лестница вела на второй этаж, раздваиваясь, и охватывала его по кругу. Двери всех кабинетов выходили на эту площадку. Можно было махать друг ругу руками, корчить рожи и всегда оставаться на виду. Вроде отдельный кабинет, но при этом никогда не было возможности остаться в одиночестве. На этом этаже располагались радиостанция и местная газета, выживающая в основном за счёт рекламы.

Третий этаж принадлежал редакции журнала «Мир на ладони». Поначалу он задумывался, как издание о путешествиях, но уже после того как его перестал контролировать Барс Старший, он сильно изменился. Получив редакцию на день рождения в качестве подарка, Игнат устроил всё по-своему, и разбавил издание статьями никак не относящимися к вояжам по земному шару. В штате состояло около тридцати постоянных сотрудников, но хорошо, если половина из них регулярно являлась на работу, большинство журналистов присылали готовые статьи в письмах. Поэтому каждое утро Тае приходилось заглядывать в кабинет главного редактора с новой порцией конвертов. Все статьи, что публиковались в журнале в обязательном порядке проходили через него.

На четвертом этаже обитали частные предприниматели, мелкие фирмочки, работающие в основном через интернет. Они арендовали кабинеты и часто менялись. Чем конкретно занимались, никто не запоминал, поэтому жители первых трёх этажей относились к ним свысока и называли квартирантами. Кроме Таи никто не запоминал имен этих временных работников.

Избавившись от половины писем и нахватавшись поручений, Тая достигла кабинета главного редактора журнала. Игнат, как обычно сидел на большом белом диване возле панорамного окна. Чаще всего именно там он просматривал корреспонденцию и статьи. Ноги вальяжно вытянул на сиденье, словно он находился не в кабинете, а у себя дома. Рукава рубашки закатаны до локтей, открывая загорелые предплечья, очки повисли на краю его носа. Мужчина полностью погрузился в то, что читал.

Тая не постучала и не попросила разрешения войти, тихо проникла в кабинет и принялась раскладывать конверты на столе в соответствии с пометками, срочно или не очень. В углу стола примостилась неустойчивая ваза со стеклянными шариками двух цветов: чёрными и белыми. Тая уже в который раз подумала, что если эта штука рухнет, работы для Веры Тихоновны заметно добавится, кто только придумал эту яко бы стильную деталь?

Хозяин кабинета не поднимал головы, даже не поздоровался, хотя приближение ярко одетой девушки естественно заметил. За прозрачными стенами ничего нельзя было скрыть. В первый же день, когда Тая принесла ему корреспонденцию, он озвучил правило: не отвлекать, когда он занят статьей, быть как можно неприметнее и даже не здороваться. Тая из всех сил старалась быть незаметнее, но этот фокус тяжело было проделывать, будучи столь яркой особой. Даже входя тихо, как сквозняк, она врывалась в упорядоченный чёрно-белый кабинет, словно сумасшедшая радуга, разбивая в дребезги гармонию графичного мира, что создал вокруг себя Игнат.

Оставив письма, Тая по привычке собрала скомканные листы бумаги со стола и пола и направилась к выходу. У двери она оглянулась, стараясь быстро и незаметно рассмотреть мужчину, хотя её интересовала не внешность, она всё же отметила светло-русые волосы с обильной сединой на висках, отчего шевелюра выглядела серебристой, как и серые глаза. В сочетании со смуглым лицом и чёрными ресницами это смотрелось диковинно. Игнат любил контрасты в одежде, в обстановке и сам выглядел как диахромный рисунок.

Замерев, Тая задумалась, пытаясь обнаружить хоть слабый намёк на зарождающиеся чувства, и в этот момент заметила, что он тоже поднял взгляд и пристально смотрит. Тае не понравился этот взгляд, полный снисходительного осуждения. Будто мама чистого воспитанного дитя смотрит на грязного орущего ребенка подруги. Поправив очки, он снова погрузился в статью.

Тая вовсе не планировала рассматривать начальника, она надеялась обнаружить, что очередная её попытка не потерпела крах. Но это оказалось не так. Её затопила обида, густо приправленная злостью. Опять не получилось! Девушка, с которой вчера была организована встреча, не смогла разбудить чувств Игната. Кто до Таи подбирал ему пару она не знала, но уже третий раз подходящая по всем параметрам замечательная половинка ушла ни с чем, а Игнат не проявил ни искорки любви, которая уже неоднократно должна была вспыхнуть, благодаря стараниям купидона.

Тая уже переступила порог, когда сзади её догнал голос Игната.

– Скажи Василисе, чтобы приготовила мне кофе.

Тая замерла, она не ожидала, что главный редактор обратится к ней, обычно он делал вид, что её вовсе не существует. Она заторможено кивнула и закрыла дверь.

Пока Тая выполняла поручения, аппетит здорово разбушевался, поэтому, когда Катя перехватила её на лестнице, она не противилась.

– Ты же говорила, сейчас поедим, а сама уже третий час летаешь тут как Рейнбоу Дэш2.

Тая мельком глянула на два стаканчика с кофе в руках.

– Одну секундочку, отдам капучино Лёлику, у него сейчас реклама, успеет попить.

Катя послушно осталась ждать у дверей радиостанции, чтобы поймать Таю на выходе и не дать никому заарканить её очередным поручением. Рассматривая себя в отражении зеркальной стены, девушка поправила светлую чёлку, полюбовалась на ярко-голубые глаза и решила подкрасить губы. Природа наградила Катю внешностью принцессы, утончённой воздушной красотой и таким же романтичным характером. Катя зачитывалась романами о любви, влюблялась часто и каждый раз безответно, потому что никто не соответствовал образу принца из её сказки.

Когда Тая вышла, она укоризненно покачала головой.

– Это как-то нечестно, ты вообще кем здесь числишься?

– А я как раз не хочу работать тем, кем здесь числюсь. Мне не сложно выполнить пару просьб.

Катя решила промолчать, всё-таки она сама здесь недавно и не чувствовала за собой права указывать кому, что делать, пусть даже и видела явную несправедливость.

В кафе их ждала Юля. Уже с утра она изрядно накачалась кофе и, без того нервная, выглядела порядком взвинченной. Тёмные волосы, утром стянутые в плотный пучок, слегка растрепались, у висков на волю выскочили короткие завитки. Её чёрные глаза метали молнии и беспрестанно перескакивали с предмета на предмет. Руки жили собственной жизнью, хватая со стола то солонку, то салфетки и переставляя всё в соответствии с порядком, видимым только самой Юле.