У дверей Тая растерялась. Про ключи от квартиры она забыла спросить. Игнат упёрся рукой в стену, вторая безвольно висела вдоль тела. Тая набралась храбрости и принялась проверять карманы его джинсов. Сидели они довольно плотно, пальцы с трудом пролазили в узкие карманы. Наконец, ключи обнаружились в правом заднем кармане. Тая успела смущённо покраснеть от того, что буквально облапала Игната. За месяц, что она проработала в «Стекляшке» ни разу не приходилось касаться этого мужчины, даже в моменты, когда она что-то передавала ему лично в руки, их пальцы сохраняли дистанцию. Таю позабавила ирония: столько женщин мечтало бы оказаться на её месте и пощупать этот плоский живот, погладить длинные мышцы спины, прижаться к широкой груди, а она вынуждена тащить это безвольное тело и удовольствия от этого никакого не получала.

Открыв дверь, она подставила плечо Игнату и провела его в комнату. Оказавшись в привычной обстановке, мужчина сам побрёл к кровати и завалился в неё не раздеваясь, уже лёжа скинул кроссовки, зацепив их о край кровати. Тая облегчённо выдохнула, увидев, что пьяная ноша успешно доставлена в объятия постели. Даже сейчас среди ночи в квартире было достаточно светло. Штор как будто и вовсе не было. Свет луны беспрепятственно вливался в окна с одной стороны, пересекал широкую квартиру-студию и вываливался с окон напротив. Даже без дневного света было понятно, что всё здесь монохромно. Тая повертела в руках брелок с ключами, пытаясь понять, где лучше всего их оставить. Ноги гудели, а в глаза словно насыпали песка. Почти в середине квартиры расположился мягкий диван с журнальным столиком перед ним. Тая устало опустилась на него, тихо, чтоб не разбудить хозяина, положила брелок на стеклянную поверхность и откинулась на спинку. Она не собиралась спать, но сон в этот раз накрыл внезапно, будто нашёл кнопку, выключающую сознание.

Игнат открыл глаза и какое-то время смотрел в потолок, восстанавливая воспоминания о предыдущем вечере. Картинка получалась целая ровно до того момента, как вездесущий Лёлик притащил коньяк. У Игната не было привычки к регулярным возлияниям, а тут ещё поесть как-то забыл. Сначала не хотелось, а когда аппетит проснулся, шашлык благополучно исчез в чужих желудках. Игнат нахмурился, пытаясь вспомнить, куда делась Даша и когда это произошло. Получилось как-то по-свински. Он изначально не планировал с ней ничего серьёзного, но раз уж привёл на праздник, обязан был о ней позаботиться.

Игнат поднялся, ожидая боль в голове и тошноту, но к счастью, коньяк оказался хорошим, и похмелье не накрыло скверными ощущениями. Первым делом принял контрастный душ, обмотал бёдра полотенцем и вычистил остатки вчерашнего веселья зубной щёткой. Поворачивая голову из стороны в сторону перед зеркалом, поскрёб колючий подбородок. Серебристая щетина покрыла нижнюю часть лица, будто его присыпало инеем. Игнат ухмыльнулся: если отпустит бороду, то она, видимо, будет совершенно белая, и он превратится в старика Хоттабыча. Первая седина окрасила его шевелюру уже в старших классах, он ещё любил шутить, что это выпускные экзамены довели его до ручки. А для девушек озвучивал версию о муках неразделённой любви.

Игнат снова нахмурился: память подкинула воспоминание, как чьи-то руки ощупывают его бёдра. Само по себе это было ожидаемо, но вот чьи это были руки? Он напрягся, но ничего нового из чертогов мозга не смог выудить. Привёз его вроде Матвей, и если он не ошибается, то ничего предосудительно на пикнике не сделал, кроме того, что потерял Дашу.

Игнат вышел из ванной комнаты, намереваясь выпить кофе, и замер. Квартира-студия, где основательно поработал дизайнер, радовала глаз опрятностью и обилием пространства. Почти вся мебель была из светлого дерева, но всё остальное не слишком отклонялось от двух цветов: чёрного и белого. Поверхность стен представляла собой грубый необработанный бетон, пол был покрыт выбеленным дубом, подушки на кровати и диване – всех оттенков серого, шторы висели только в кухонной зоне – кипенно белые.

Стену напротив двери, из которой вышел Игнат, подпирала современная кухня. Кроме холодильника и кофеварки он не пользовался никакой техникой, хотя тут было всё, о чём мечтает профессиональный повар. От гостиной кухонную зону символично отделял остров, выполняющий роль обеденного стола и места для приготовления пищи одновременно. Вокруг него располагались высокие барные стулья. Слева у панорамного окна, занимающего почти всю стену, разместились тренажеры и беговая дорожка. Часть стены от окна до кухни занимали книжные полки, заполненные красивыми книгами с подходящими по цветовой гамме корешками. С тех пор как они были расставлены, ни одна не покинула своё место, чтобы скрасить вечер хозяина квартиры. Игнат их не читал, книги выполняли функцию элементов декора, так же как и техника на кухне. Перед полками расположился королевских размеров письменный стол на тяжелых основательных ножках, под стать этому монстру было и кресло монолитного чёрного цвета. Скорее трон, чем стандартный предмет мебели. Кровать занимала угол квартиры, ближайший к гардеробной и ванной комнате. Выглядела она так, что у всех, кто её видел, возникало много вопросов и идей. Здоровенный мягкий круг без бортиков, на который можно забраться с любой стороны. На стене напротив, претворяясь чёрным квадратом Малевича, расположился исполинский телевизор, чуть в стороне – две гитары – чёрная и белая.

Центр занимал мягкий уголок и два кресла чистого белого цвета. Вот тут-то и закралась ошибка – яркое зелёное пятно на диване было лишним. Игнат подошёл ближе, он уже понял, кого увидит. Никто из его знакомых не носил таких странных нарядов, будто сшитых из занавесок. Тая спала, поджав колени и уложив ладони под щёку, синие пряди упали на лицо, сквозь них таинственно сверкнула звездочка в носу. Солнце позолотило щёку, высвечивая лёгкий пушок на коже.

Игнат опешил. В его воспоминаниях не было этой девушки. Обойдя диван, он направился к кофеварке. В голове вертелись всё возможные догадки, но ни одна из версий его не устраивала. Он налил кофе, немного подумав, сделал ещё одну порцию бодрящего напитка и вернулся к дивану.

Тая проснулась от запаха кофе. Вкусный аромат защекотал ноздри, пробуждая аппетит. Она ещё не открыла глаза, когда осознала, что не помнит дороги домой, кормила ли Дядю Петю и как парковала машину Юли у подъезда. Тут же мозг подсунул последнее воспоминание: стеклянный столик с бликами луны и мягкие объятия чужого дивана.

Игнат даже не успел сесть и удобно расположиться, как гостья открыла глаза. Он замер с двумя чашками в руках напротив неё, вдруг вспомнив, что на нём в качестве одежды только полотенце.

– Доброе утро, хотите кофе? – чопорно, сразу же обозначая дистанцию, обратился он к гостье и протянул руку, предлагая напиток.

Тая села и спустила ноги, попутно поправив платье. Балетки она скинула ещё ночью совершенно неосознанно, и теперь босые стопы касались прохладного пола. Она посмотрела на белую чашку в руках мужчины, но её взгляд тут же сместился на голый плоский живот с чётко очерченными кубиками пресса.

– Спасибо, – она слегка приподнялась и, обхватив чашку ладонями, снова опустилась на диван.

Игнат продолжал стоять, и нагота совершенно его не смущала. Повисло молчание, нарушаемое только прихлёбыванием горячего напитка и периодическими короткими сигналами телефона.

Первый нарушил тишину Игнат.

– Может, объясните, как вы тут оказались? – Он метнул взгляд на кровать, многозначительно приподняв бровь.

Тая мгновенно вспыхнула.

– Игнат Савельевич, ничего у нас с вами не было.

– Я уже понял, иначе вы бы спали не на диване и не в платье.

Игнат не рискнул сесть, боясь, что полотенце свалится или задерётся, поэтому продолжил стоять, ощущая некоторую неловкость от того, что собеседница периодически натыкается взглядом на его обнажённый торс. Это была до комичности нелепая ситуация. Последним человеком, кого он ожидал увидеть в своей квартире, была эта девушка с работы, чье имя он даже не знал.