– Ты ведь раньше таким не был…

– Не был, – кивнул я.

Гоша, бледный, недоумевающий, топтался рядом. Во взглядах, которые он бросал на меня, я видел ставшую непоколебимой веру. Теперь он даже не сомневался, что вчера я рассказал ему правду. Потому что вот так себя вести подросток в тринадцать лет не мог просто по определению. По крайней мере, подросток с моей биографией.

– Ладно, что там сейчас, – вздохнул я, заставляя себя переключиться. – Русский? Пойдёмте, перемена короткая.

Остальные уроки я словно бы и не заметил. Сидел, погружённый в свои мысли, в себя. Искал там что-то – и не находил. Но путешествие в любом случае было гораздо увлекательнее, чем всё то, что пытались донести учителя. Вот какой, спрашивается, смысл вдалбливать в головы подросткам некие насквозь бесполезные знания, когда внутри у подростка – по определению тихий ужас? Нет бы помочь в этом ужасе разобраться, наставить на путь истинный – нет, блин. Простые предложения у них, синтаксис, словосочетания – вот где важность-то великая.

Хотя что это я гоню, а? Какой из меня подросток? Я взрослый мужик и сам решаю свои проблемы!

Только я так подумал, как перед глазами возникли два решения. Первый – балкон, второй – бутылка. Бля… Нет, стоп, есть ещё и третий. Я ведь писатель, так? Вернусь домой – напишу чего-нибудь. Вот, кстати. К тридцати годам я очень даже неплохо писать начал, даже заработки какие-никакие проскакивали, что-то вроде фанатов было. А сейчас-то весь скилл при мне. Если продолжить работать, то к очередному тридцатнику я уже Льва Толстого по мастерству уделаю! Хотя нет, Толстого – не актуально. Лучше уделывать Донцову. Ну, или там Клеванского, Метельского, Шамана, на худой конец. Да, знаю, что их сейчас никто не знает, они и сами себя не знают, но я-то знаю!

Кстати! Главный герой у Метельского, помнится, в другом мире продавал истории про Наруто, как свои, хитроумный плагиатор! А что если так же поступить с самим Метельским? Взять, да и подрезать у него Синдзи. Отличная, чёрт побери, идея! Я, правда, только первый том читал. И то – не до конца. По правде говоря, даже до середины не дотянул… Ладно, можно что-нибудь своё выдумать, в том же духе, только с сюжетом и интересное. Мир какой-нибудь фэнтезийно-магический сочинить. Академию магическую присобачить. Кланы всякие…

Мысль эта меня приободрила – всё-таки творчество всегда давало мне некую отдушину в жизни – и я вернулся в мир. А в мире было так себе… Катя, хоть и сидела рядом со мной, будто бы отгородилась невидимой стенкой. Тоже что-то себе думала. Наверное, аффект закончился вчерашний, и она начала прикидывать, "а тому ли я дала". Не тому, родная, не тому… Из всех кандидатов я – худший. Во мне, вон, инстинкт саморазрушения бушует со страшной силой, рядом со мной лучше вообще не находиться.

Последним уроком числилась физкультура. Мы все подошли к залу, но преподша нас обрадовала, сказав, что заниматься будем на стадионе. Поднялся вой, стоны. Помню, что раньше я и сам выл и стонал от стадиона. Почему-то там я даже круга пробежать толком не мог, как ни старался, а вот по залу – пожалуйста. Всё равно, конечно, хуже всех бегал, но бегал же.

Сегодня я не стонал. А чего мне было стонать? Я вообще форму не взял. Не, я, конечно, не обломаюсь в трусах побегать, но, боюсь, Ангелина Власовна не оценит. А она не только физрук, она ещё и классуха. Так что и прогулять нельзя. Придётся опять разыгрывать карту суицидника. Ну а что? Мне врачиха отдохнуть разрешила, точка, конец истории.

Двинули через лес. Мало кто, наверное, шарит, что это такое – физкультура на улице в посёлке Бор. Глянешь на школу, увидишь сбоку поросшую травой спортплощадку (а к 2019-му там уже не останется спортплощадки, только трава) и подумаешь – вот тут! А хрен там. Проходим строем через спортплощадку, через дырку в заборе, сквозь которую бабульки в огороды шныряют, и попёрли. Там вперёд, вперёд, потом с горки вниз и, опять же через дырку в заборе, на стадион.

Я, Катя и Гоша поотстали и плелись в хвосте. Ну, мы-то с Гошей – понятно, мы друзья. А вот Катя… Бедная глупенькая девочка, ну с кем ты связалась?

– Слышь, Семён, – толкнул меня Гоша. – А у тебя сигареты есть?

Логика его была насквозь понятна. Чтобы покорить девчонку, надо выглядеть крутым. Сигареты придают крутизны. Соответственно, надо напомнить мне, что у меня есть такое секретное оружие, от которого все девки мира будут штабелями падать мне под ноги с воплем: "Вау, какой он взрослый!". Только вот курить при Кате мне совершенно не хотелось. Надо себя хоть немного контролировать.

Однако рефлексы сработали – в ответ на вопрос о сигарете я сунул руки в карманы. Но там почти ничего, кроме болта-талисмана, не оказалось. Я ведь пачку благоразумно в сумке держал, чтобы мать невзначай не обнаружила. Уж в портфель-то ко мне она точно не полезет.

– Не-а, нет, – соврал я. – Но я могу позволить тебе подержаться за мой болт.

Гоша, с воплем "да иди ты!" – шарахнулся в сторону. Эх, весело это, мелкоту троллить! Как у них всё обострено. А со взрослым Гошей мы бы над этой шуткой только посмеялись, как два дебила.

Я остановился. Катя прошла ещё пару метров и тоже остановилась, повернулась, вопросительно глядя на меня.

– А ты? – спросил я, подбавив в голос дрожи. – Ты не хочешь потрогать мой болт?

Гримаса её была прекрасна. Она и улыбнулась, и глаза закатила, и вроде даже поморщиться умудрилась. Всё бы отдал за такую фотку! В рамку бы и на стену над кроватью.

– Нет, спасибо, – сказала она терпеливым голосом.

– Эх, жаль. Придётся самому…

С этими словами я достал из кармана болт и продемонстрировал друзьям. Наверное, Катю я мог хотя бы временно называть другом.

– Дебил, – отреагировал Гоша. – На фиг он тебе?

А Катя засмеялась. По-доброму так. Я стоял, как дурак, глядел на неё и улыбался. Чёрт его поймёт, что у меня на душе в этот миг делалось. Вот вы говорите: "любовь, любовь"… А я даже и не знаю. Вроде как шёл через пустыню чуть ли не всю жизнь, и вдруг – родник. Чистый, прозрачный, как слеза комсомолки. Вроде и попил, а всё равно сидишь, смотришь, как струи на солнце бликуют, слушаешь, как вода журчит. И хорошо так делается… Вот прям тут бы и помер, без малейшего сожаления.

Хорошая она была, Катя. Настоящая. Я, пожалуй, самый прекрасный миг в ней поймал. Скоро взрослеть начнёт. И внешне изменится – к выпускному классу она уже какой-то серой мышкой будет. И внутренне. Станет такой же, как все. Манерной, вредной, с закидонами и жизненной мудростью, впитанной из журналов "Космополитен" и шоу "Дом". И "Дом 2". Особенно "Дом 2". А сейчас она пока была чистым и прекрасным ребёнком, которому я снёс наглухо башню.

В глазах защипало. Чтобы не разреветься позорно, я сказал:

– Давайте все подержимся за болт. Это будет наш секретный Болт Дружбы. Давайте поклянёмся, что каждый день мы будем держаться за него, чтобы подпитывать энергию нашей дружбы. А я буду Хранитель Болта. Только сразу скажите, если такое аниме уже есть!

Насчёт аниме я опять анахронизм спорол. В эти прекрасные годы такого слова в посёлке, однако, вообще никто не знал. По телеку показывали "Сейлормун", ещё были какие-то "Покемоны" и – о, точно! – "Грендайзер". Но как "аниме" они подписаны не были, а загуглить – не вариант, потому что – см. выше, – интернет до посёлка ещё долго ползти будет, а как доползёт, будет о-о-о-очень тупым. Тупее, чем Игнатьев Коля.

– Семён, хорош гнать, – ныл Гоша. – На физру опоздаем.

– По-твоему, физра важнее дружбы? – грозно посмотрел я на него.

Плакать расхотелось. Стёб мне всегда помогал. Как стебану что-нибудь – и сам собой восхищаюсь.

Первой подошла Катя, со своей удивительной улыбкой. Протянула руку, коснулась моих пальцев, погладила шляпку болта…

– Не тупи, иди сюда, – кивнул я Гоше.