Наверное, мне стоило заткнуться.

— Какой же ты высокомерный засранец!

— Я не это имел в виду.

— Да конечно! Все сводится к твоему эго. Ты втянул Джона в какое-то жалкое соревнование, где призом буду я. Знаешь что, Базз? Тебе меня не получить. Я не какой-то трофей.

— Ты не просто приз, — тут коробка с шахматными трофеями всплывает у меня в голове. — Ты в курсе, что у него там припрятана «Камасутра»?

Лори хмурится.

— Просто прекрати. Уходи прямо сейчас.

Я хихикаю.

— Ой, да ладно, я просто пытаюсь поднять настроение.

— Нет, ты ведешь себя, как придурок.

— Если бы я был придурком, я бы спросил, зачем ему инструкция.

— Не все трахали тысячу женщин тысячами разных способов!

Ой-ёй.

— Он тормозит на середине процесса, чтобы свериться с книгой?

— Мне нужно вытащить тебя отсюда за шиворот? — закипает она.

— Ты научилась каким-нибудь новым приемчикам, чтобы удивить меня?

Она хватает меня за руку и пытается поднять с кровати, но я одним быстрым движением притягиваю ее к себе. Мой член наливается, когда ее соски твердеют на моей груди.

— Секс с Джоном такой же бежевый, как и его ковры?

— Я не обсуждаю свою сексуальную жизнь.

— Тогда буду расценивать это как «да». Ты не скучаешь по нему?

— По чему?

— По нашему умопомрачительному сексу. Хотя не отвечай, я и так знаю.

— Базз…

— Помнишь, как я играл с твоей киской мороженым? Помнишь, как было холодно? А как хорошо? Помнишь, каким теплым был мой язык, когда я облизывал ее? — она закрывает глаза, и я абсолютно уверен, что она вспоминает свои ощущения. — Теперь я смотрю на мороженое другими глазами. Когда я вижу его в магазине или по телевизору, я думаю о тебе. Я вспоминаю о том, как ты кончала на мой рот. Я вспоминаю твой вкус.

Ее глаза распахиваются, опьяненные чистой похотью.

— Зачем ты это делаешь?

— Что конкретно? Завожу тебя?

— Я тебя предупреждала. Когда ты появился здесь сегодня, я тебя предупреждала!

— С каких это пор я прислушиваюсь к предупреждениям?

— Ты не можешь продолжать это делать. Это его дом. Это его спальня.

— А ты моя девочка.

Она не отрицает.

Она не может этого отрицать.

Мы смотрим друг на друга несколько мгновений.

А потом целуемся.

Мои руки оказываются в ее волосах.

Руки Лори расстегивают мои джинсы.

А потом она отталкивает меня.

— Нет. Мы не можем. Только не так, — она закрывает глаза и тяжело дышит. Когда она снова их открывает, ее зрачки больше, чем я когда-либо видел. Она во власти воспоминаний. Сгорает от желания. Если приглядеться, то, вероятно, можно увидеть настоящее пламя. То же пламя, в котором я буду гореть, когда попаду в ад. Но лучше я отправлюсь туда за то, что она у меня есть, чем буду жить в собственной версии преисподней на Земле, потому что Лори не со мной. Я чуть наклоняюсь, и этого оказывается достаточно, чтобы мы снова начали целоваться.

Лори сцепляет ноги вокруг моей талии.

Я заваливаюсь назад.

И мы оказываемся лежа на кровати.

Его кровати.

Она трется о мой член.

Я прикусываю хлопок, пытаясь добраться до ее сосков.

И я собираюсь ее трахнуть.

Клянусь Богом, я собираюсь трахнуть ее прямо здесь, прямо сейчас.

Скрипит дверь.

И…

Дверь!

— Да вы издеваетесь надо мной! — шипит София, закрывая за собой. — Вы что, совсем больные? — сердито шепчет она. — Джон внизу! — она указывает на пол. — Прямо там! Он в самом прямом смысле сидит под вами! — Лори пытается с меня слезть, и я начинаю скучать по ее телу. — Если вы так сильно хотите друг друга, то почему, черт возьми, вы не вместе? Какого хрена мы вообще торчим в этом долбаном доме?

— Все сложно, — оправдывается Лори.

— Что ж, тебе придется мне помочь, потому что со стороны это выглядит довольно простым. Очевидно, вы все еще хотите друг друга.

— Конечно, я его хочу! — огрызается Лори. — Ты только посмотри на него! Он же чертовски в моем вкусе.

— Значит, это просто физическое влечение? Да? Просто секс?

Мы оба смотрим на Лори. Я перестаю дышать, ожидая ее ответа.

— Да... нет... то есть не знаю. Возможно.

— Ты только что дала мне четыре ответа, — замечает София.

— У меня в голове каша!

— Хорошо, но пора бы тебе уже со всем этим разобраться. Как мне спуститься вниз и смотреть Джону в глаза, когда я только что видела, как ты лапаешь другого мужчину в его спальне?

— Тебе-то что? — злится Лори . — Это не твои проблемы. Думаешь, что ты себя ужасно чувствуешь? По-твоему, мне легко?

— Если бы ты плохо себя от этого чувствовала, то не изменяла бы.

— Я ему не изменяю.

— Ах да, это же просто петтинг! Это не считается, верно? Базз облизывает соски всех своих друзей? — она тычет на меня пальцем. — Не смей отвечать, умник.

— Зачем ты так говоришь? — спрашивает Лори Софию со слезами на глазах. — Предполагается, что ты моя лучшая подруга. Ты должна меня поддерживать.

— Я пытаюсь, Лори. Очень. Но это тяжело, когда ты превращаешься в другого человека. Я не узнаю тебя. Мы годами ловили изменщиков. Годами! А теперь ты превращаешься в одного из них.

— Зачем ты так?

— Но это правда! Для Джона ты ничем не отличаешься от любого мужика, которого мы разоблачили в измене!

— А для тебя? Для тебя я отличаюсь?

— Конечно, ты другая, но ведешь себя так же. Вот почему меня это так задевает. Ты не такая. Нужно определиться, кто тебе нужен.

— Чего я хочу и кого я хочу — две совершенно разные вещи.

— Что ты имеешь в виду? — уточняет София, прищурившись.

Я встаю.

— Я знаю, что она имеет в виду. Трахнуть хочет меня, но все остальное — с ним. Ей нужна безопасность. Спокойствие. Она хочет такой жизни. Такую жизнь спит и видит.

— Это правда? — спрашивает София.

Лори кивает, по ее щеке скатывается слеза.

— Мне бы хотелось, чтобы Джон был единственным человеком в моей голове и моем сердце. Хотела бы я, чтобы все было так просто. Ты действительно думаешь, что я хочу испытывать эти чувства к Баззу? Да я бы избавилась от них, если бы это было возможно.

Мое сердце разрывается, я делаю шаг к ней.

— Ты... Ты серьезно? — она долго смотрит на меня, а потом кивает. Так вот как разбивают сердце. Я начинаю пятиться из комнаты.

— Базз... — зовет она. — Подожди.

Я не могу. Я больше не могу стоять перед ней. Не могу слушать, как сильно она хочет любить другого мужчину, даже понимая, что он ей не подходит. Что она скорее согласится угаснуть, чем быть со мной. Даже несмотря на то, что у нее все еще есть чувства ко мне, я настолько недостоин и настолько непривлекателен, что она предпочла бы стереть их все. И самое душераздирающее во всем этом то, что как бы ужасно я себя сейчас ни чувствовал, я ни капли не сомневаюсь, что никогда не захотел бы избавиться от них, потому что стереть их означало бы стереть ее.

Я иду в туалет и запираю за собой дверь. Подхожу к раковине и сбрызгиваю лицо холодной водой. Так, что делать дальше? Решаю, что самое разумное — свалить отсюда нахрен. Сделаю свои дела и незаметно ускользну. Джон будет в восторге, когда поймет, что я отступил, а я был бы в восторге, если врезал бы ему по его самодовольной физиономии. Я отказываюсь слушать объяснения Лори, почему Джон для нее лучше, чем я.

Открываю дверь как можно тише. На мгновение останавливаюсь на верхней ступеньке лестницы. Лори и Софию не слышно, но дверь спальни закрыта, значит, они все еще внутри. Я думал, София за меня, но, видимо, ошибся. Я бы не хотел терять ее как друга, но интересы Лори всегда будут для меня на первом месте.

Я начинаю спускаться по лестнице, когда внизу появляется взбешенный Джон. Я останавливаюсь, когда замечаю, что он смотрит на мой... Член? Будучи в замешательстве от случившегося, я не сразу понимаю в чем дело, пока не опускаю взгляд и не вижу, что на моих джинсах расстегнута молния. Знаю, что то, что я собираюсь сделать, неправильно, но я выпил и мне больно, а еще меня бесит, что он называет Лори «деткой». Я ухмыляюсь, пытаясь сделать такое же самодовольное выражение на лице, как было у него, и театрально застегиваю молнию.