Она всё так же сидела на краю пропасти, бездумно свесив ноги. Сегодня они придут сюда. Зануда-эльф, строгий Аэрон, романтичный Роберт, нежный Морган, сильный Даниэль и доктор Питер Линс, который оказался отцом Моргана. Они идут, чтобы её спасти, но найдут лишь смерть. Вильгельм безумен. Его не остановит кровное родство, а для её силы нет преград, она сметёт их и уничтожит, повинуясь приказам сумасшедшего. И не сможет ничего сделать. Все они умрут сегодня, а вместе с ними умрёт и надежда, и воля к жизни, не останется ничего, только горькие воспоминания в минуты, когда власть Вильгельма будет ослабевать. Но она не может их остановить, как не может остановить и своего хозяина, когда он приказывает. Камилла улыбнулась и вытерла слезу, катящуюся по щеке.

— Я хотела бы лишь одного, — прошептала девушка ветру. — Спасти их. Вся моя жизнь была обманом. Я перестала быть собой так давно, что уже и не могу вспомнить, какой я была, какой я должна была быть. Мама хотела бы чтобы я была другой: доброй, нежной, отзывчивой… Но ее смерть сломала меня, изменила нормальный ход времени. Джек, Приам, Морган, Даниэль, Роберт… Моя слабость, мое безумие станет причиной смерти всех, кто был мне дорог, всех, кто продолжал сопротивляться, вопреки моему бессилию. Все они готовы принять на себя удар, предназначенный мне. Но я не хочу этого. Жаль, что мне потребовалось так много времени и так много ошибок, чтобы понять это. Сейчас, стоя на краю бездны, когда от вечности меня отделяет лишь один миг, я сожалею лишь о том, что причина столько боли тем, кому была дорога. Прости те меня, друзья мои, я не этого хотела. Я не понимала раньше… Я использовала вас, как прежде использовали меня, но больше этого не будет. Я дам Кану еще один шанс, продлив существование магии, дам этот шанс всем. Возможно, в следующий раз, эльф сможет образумить того, кто будет носителем магии и все изменить раз и навсегда. Я всего лишь смертная, по нелепому стечению обстоятельств, наделенная нереальной силой, о которой я никогда не просила. И если моя смерть даст им шанс… Только теперь я понимаю, что каждый мой промах, каждая ошибка, причиняли боль. Каждое слово, брошенное сгоряча, каждый необдуманный поступок. И я хочу это изменить. Хочу исправить свои ошибки и заслужить прощение тех, кто останется жить после меня. И это хорошо, жаль, что я раньше этого не понимала. В моем мире я был чужой, меня считали сумасшедшей и странной, а в этом мире, меня боялись и уважали, опасаясь причинить вред. Там я отгораживалась от мира любыми способами, здесь за меня это сделал мой проклятый «дар». И получается что я никогда не могла себе позволить быть кем-то другим, Камиллой, которая была отважной и доброй, нежной и стойкой, строгой, но не жесткой…

Ветер усилился и Камилле пришлось схватиться за парапет, чтобы не упасть. А потом она рассмеялась. Если не будет её, Вильгельм ничего не сможет сделать этим «спасателям». Без её силы он будет просто лишенным дара магом, любой из них, даже Роберт, сможет его одолеть. А магия… Морган сказал, что он лишал магов дара и развеивал его, значит если она умрёт, то её сила станет частью этого мира и всё будет правильно.

— Спасибо, — шепнула девушка ветру. — Моя жизнь подарит надежду. Разве может быть что-то лучше этого? Разве может быть смерть более благородной? Разве может быть что-то важнее чем жизнь дорогих тебе людей?

Она поднялась и взмахнула руками, словно птица, пытающаяся взлететь. А потом закрыла глаза и прыгнула…

— Я хотела бы лишь одного, — прошептала девушка ветру. — Спасти их. Вся моя жизнь была обманом. Я перестала быть собой так давно, что уже и не могу вспомнить, какой я была. Какой я должна была быть. Мама хотела бы чтобы я была другой: доброй, нежной, отзывчивой… Но ее смерть сломала меня, изменила нормальный ход времени. Приам, Морган, Даниэль, Роберт… Моя слабость, мое безумие станет причиной смерти всех, кто был мне дорог, всех, кто продолжал сопротивляться, вопреки моему бессилию, моему безумию, моему страху. Все они готовы принять на себя удар, предназначенный мне. Но я не хочу этого. Жаль, что мне потребовалось так много времени и так много ошибок, чтобы понять это. Сейчас, стоя на краю бездны, когда от вечности меня отделяет лишь один миг, я сожалею лишь о том, что причиниластолько боли тем, кому была дорога. Простите меня, друзья мои, я не этого хотела. Я не понимала раньше… Я использовала вас, как прежде использовали меня, но больше этого не будет. Я дам Кану еще один шанс, продлив существование магии, дам этот шанс всем. Возможно, в следующий раз, эльф сможет образумить того, кто будет носителем магии и все изменить раз и навсегда. Я всего лишь смертная, по нелепому стечению обстоятельств, наделенная нереальной силой, о которой я никогда не просила. И если моя смерть даст им шанс… Только теперь я понимаю, что каждый мой промах, каждая ошибка, причиняли боль. Каждое слово, брошенное сгоряча, каждый необдуманный поступок. И я хочу это изменить. Хочу исправить свои ошибки и заслужить прощение тех, кто останется жить после меня. И это хорошо. Жаль, что я раньше этого не понимала.

Ветер усилился и Камилле пришлось схватиться за парапет, чтобы не упасть. А потом она рассмеялась. Если не будет её, Вильгельм ничего не сможет сделать этим «спасателям». Без её силы он будет просто лишенным дара магом, любой из них, даже Роберт, сможет его одолеть. А магия… Морган сказал, что он лишал магов дара и развеивал его, значит если она умрёт, то её сила станет частью этого мира и всё будет правильно.

— Спасибо, — шепнула девушка ветру. — Моя жизнь подарит надежду. Разве может быть что-то лучше этого? Разве может быть смерть более благородной? Разве может быть что-то важнее чем жизнь дорогих тебе людей?

Она поднялась и взмахнула руками, словно птица, пытающаяся взлететь. А потом закрыла глаза и прыгнула…

— Камилла, — выдохнул Даниэль и побледнел.

— Что случилось? — заволновался эльф. — Что ты почувствовал?

Даниэль закрыл глаза рукой, из-под пальцев скатилась слеза. Но мужчина быстро взял себя в руки.

— Она приняла решение, — проговорил оборотень. — Её больше нет.

— Что? — не поверил Аэрон. — Как?

— Она узнала, что мы идём за ней и понимала, что мы не справимся с Вилгельмом, — проговорил Морган. — Она хотела нас спасти.

— Она видела, что отец сделал со мной и испугалась, что с её помощью, — Роберт не договорил, опуская глаза.

— Вы все это почувствовали, мальчики? — спокойно спросил доктор Линс.

— Я понял только когда Дэн прошептал её имя, — признался Морган.

— А я понял после Моргана, — ответил Роберт. — Но какое это теперь имеет значение?

Доктор Линс улыбнулся.

— Огромное, дети мои! Это имеет громадное значение!

Старик стал напевать какую-то песенку и складывать свои вещи.

— Мне пора, дорогие мои! — ещё раз улыбнулся доктор и исчез.

— Он всё-таки сошёл с ума? — спросил Аэрон.

— Нет, — улыбнулся эльф. — Более здравомыслящего и хитрого человека я ещё не встречал, так что с ним всё будет хорошо. Впрочем, как и со всеми нами. Вам пора отдыхать, ребятушки, ложитесь-ка вы все спать, а то уже рассвет скоро, а вас ждёт битва, хоть теперь это и будет проще простого, но всё-таки…

— Что ты задумал остроухий? — уточнил Аэрон.

— Я? Совершенно ничего, дружище! Оно само…

Они хотели спорить или ругаться, хотели оплакивать потерю, но вместо этого начали зевать. Через несколько минут у костра лежали трое людей и огромный чёрный волк. Спать обернувшись зверем было гораздо удобнее, как не раз уже заметил Даниэль.

В ушах шумела вода. Шум прибоя? Неужели она всё ещё летит? Когда уже это всё закончится наконец? Девушка начала считать в уме, но поняла, что чего-то не хватает, нет ощущения полёта. Ветер не треплет волосы, не бьет в лицо. Она достаточно часто падала, чтобы помнить всё ощущения, сопровождающие полёт. Неужели Вильгельм успел проснуться и остановил её падение? Девушка испуганно распахнула глаза. Их тут же начало щипать. Пена с намыленных волос потекла по лицу. Пена? Теплые упругие струи бьют в спину на уровне лопаток. Душ? Быстро смыв голову, чтобы всё рассмотреть Камилла опустилась на край ванны. Она была в своей ванне. На полу валялись небрежно брошенные джинсы, а в умывальнике валялась зубная щётка с выдавленной на неё пастой. Камилла закрыла глаза и уши. Потом резко открыла. Ничего не изменилось. Ванна не исчезла, из душа всё-также била теплая струя.