Кэм не слышала разрывающегося в раздевалке телефона. Она занималась уже третий час. Менялись спарингпартнеры, люди приходили и уходили, а она продолжала тренировку. Тренер уже давно привык к ее ритму и даже не пытался останавливать, он знал, что она остановится только тогда, когда сама для себя решит, что пора заканчивать. Частенько он просил ее подменить его, пока он был занят с кем-то индивидуальными занятиями, она никогда не отказывала. Она готова была работать до потери пульса, до потери сознания. За четыре года, она смогла добиться удивительных результатов. Единоборства увлекали ее, она всегда с улыбкой говорила, что способность постоять за себя необходима каждой девушке. Но того, что происходило в зале, ей было мало и она уговорила тренера на частные уроки, их индивидуальные тренировки принимали совершенно другую направленность. Она хотела научиться владению не только нунчаками, но и мечом, что было удивительно. А потом она призналась. Что помимо его уроков она еще ходит к мастеру ножевого боя, занимается боксом, проводит по десятку часов в неделю на стрельбищах и ищет подходящую для нее школу выживания. Частенько тренер подшучивал над ней, говоря, что глядя на нее, создается впечатление, что она верит как минимум в скорый конец света или зомби-апокалипсис. Она лишь улыбалась и говорила, что хочет быть готова к любым событиям.

Не могла же она рассказать к чему она готовиться на самом деле? Ей нравилась эта работа и она не хотела ее потерять, а разговоры про иные реальности никак не вписывались в портрет адекватного человека. Но для себя она уже давно решила, что больше никогда она не позволит захватить себя врасплох, не позволит издеваться над собой, не позволит заковать себя в кандалы и продавать на невольничьем рынке, не позволит делать из себя игрушку для развлечений богатых и сластолюбивых мужчин, больше она не хочет быть диковинной рабыней. В следующий раз, когда она туда вернется, она будет достойным соперником, для любого воина, и пусть овладеть магией ей не под силу, но в бою, она не уступит ни одному сопернику. Она придет во дворец победительницей, а не побежденной. Она будет достойна любви Моргана, она будет достойна стать единственной.

И потому она изнуряла себя тренировками, не позволяла расслабляться ни на минуту.

Она все еще отрабатывала удары на груше, когда на плечо ей опустилась рука. Она не сразу смогла переключиться, ведь мысли ее все еще витали в воспоминаниях, где она не смогла оказать сопротивления, но сейчас она уже была другой, перехватив руку, опустившуюся на ее плечо, она рывком выполнила бросок и оказавшись на груди упавшего человека занесла руку для решающего удара.

— Кэм, — крикнул мужчина, пытаясь перекричать рев музыки в ее наушниках. — Эй, напарница! Ты увлеклась, не находишь?

Кэм мотнула головой, и улыбнулась распластанному на полу напарнику.

— Нечего подкрадываться, Дэн!

— А ты наушники не пробовала доставать из ушей, чтобы слышать, что происходит вокруг.

Кэм подала ему руку, помогая подняться и демонстративно отряхнула с дорогого серого костюма невидимую пыль и поправила галстук.

— Что случилось? У меня же сегодня выходной! Вроде как!

— Забудь, Кэм, про выходной! Убийство. Вызвали нас, похоже на наше старое дело, которое уже два года пылится в архиве.

— Жди тогда. Я пойду быстренько в душ, а то я уже несколько часов тренируюсь…

— Иди, иди. А то запах от тебя тот еще.

— Замолкни! — она погрозила ему кулаком. — Не забудь, что это я прикрываю твою спину…

— А я твою… И не только спину, — а когда она скрылась в душе, он провел маленькой расческой по волосам поправляя прическу. — И не столько спину, когда же ты это заметишь? Как еще прозрачнее тебе намекнуть, вот уж прямо не представляю. Непробиваемая девушка. Но такая обворожительная.

Через двадцать минут она вышла из раздевалки, застегивая на ходу кожаную куртку.

— Пошли, напарник, ты за рулем!

Он лишь кивнул. Дэн сел за руль и включил радио. Он сам удивлялся себе, что он нашел в этой странной девушке. Он не удивился бы, если бы она была похожа на женщин-детективов из фильмов, которые носят красивые костюмы, догоняют подозреваемых не снимая шпильки, у них всегда чистые волосы, идеальная прическа, аккуратный макияж, ухоженные ногти, именно такие женщины привлекали его прежде, до того, как он встретился с Камиллой. Она не была такой. Это была полная противоположность тому типу женщин, которые нравились ему. За три года совместной работы он ни разу не увидел ее не только в платье или юбке, он не видел на ней ничего кроме джинсов, зачастую порванных и грязных. Туфли на каблуках? Этот предмет гардероба попросту не существовал для этой женщины. Кроссовки или балетки, обувь в которой можно быстро бегать и не бояться сломать себе ноги. Макияж? Что это? Максимум на что она была способна — гигиеническая помада, чтобы губы на ветру не трескались. Накрахмаленные блузки, белоснежные воротнички, приталенные вещи — все это было лишь словами для Кэм. Растянутые, застиранные футболки, толстовки с капюшонами и кожаные куртки — вот что составляло основную часть ее гардероба. Ну и волосы… Он всегда считал, что брюнетки — самые очаровательные создания. Чем же так зацепило его это рыжее недоразумение, которое на столько безразлично относилось к своей внешности, что уже второй год предпочитала носить дредды, только бы не заниматься прической. Он покосился на напарницу, которая с удовольствием уплетала прихваченный с собой бутерброд. Мелкие черты лица, вздернутый носик, светлые веснушки щедро рассыпанные по всему бледному лицу и печальные голубые глаза, в обрамлении светлых, едва заметных ресниц и такие же светлые брови. Он наблюдал, как привычным движением она закрутила волосы в хвост и стянула широкой лентой.

— Что? — неповорачиваясь спросила Кэм.

— Ничего, — улыбнулся Дэн. — Когда ты избавишься от этой кучи сена на голове?

— Отстань! Это удобно. Никаких проблем, два движения и я готова к работе.

— И мыть не надо, — поддел он девушку.

— Я мою их, иногда… И даже переплетала дважды.

— За два года? Это просто героизм.

— Отвали, франт! Не нравится, попроси другого напарника. Уверена, специально для тебя, любимчика капитана, найдут высокую, стройную, чернявую куклу, которая будет ковылять за тобой на своих шпильках, боясь сломать нарощенные ногти с замысловатым рисунком, смотреть тебе в рот, боясь упустить любое слово и жевать рукколу, чтобы не потолстеть и вместо вызовов бегать по соляриям и фитнес-клубам, чтобы поддерживать свое тело в идеальной форме, но не дай Бог, не перекачать ноги на занятиях.

Он рассмеялся, Кэм знала о нем все, все его предпочтения, хотя он никогда не делился с ней подобными сведениями, но не зря ее считали одним из лучших детективов. Да, она не была его идеалом женщины, невысокая, крепкая, на солнце казалось, что ее кожа почти прозрачна, фарфоровая, веселая и беззаботная, но при этом очень скрытная и недоступная. За три года он так и не смог ее разгадать. Ни разу он не слышал от нее рассказов про парней или подруг, ни разу он не видел ее сильно выпившей, даже когда весь отдел ужирался на радостях, она ограничивалась парой бокалов пива или вина, всегда собранная, натянутая, как струна, она не умела развлекаться, не ходила по клубам, не заводила романов, не строила планов. Она жила сегодняшним днем. Но он знал, что надежнее человека нет. Несколько раз она вытаскивала его из-под обстрела, рискуя собственной жизнью. Однажды даже была ранена, прикрывая его спину и ему пришлось останавливать кровь, пока не подъехали медики. Тогда он впервые видел ее частично обнаженной. Ранение в живот заставило его задрать ей вечную толстовку и под этой грудой тряпья он увидел высушенное бесконечными тренировками тело. Стройное, без единой капли жира, под фарфоровой кожей без труда угадывались твердые мышцы, он тогда подумал, что его пресс находится в гораздо более плачевном состоянии. Она не кричала, когда он пытался остановить кровь, только сжимала зубы и закатывала глаза. И тогда же он увидел еще кое-что, старые следы. Зажившие шрамы покрывали ее бока, словно ее хлестали, как лошадь кнутом. Поддерживая ее за спину, он не видел, но чувствовал, что то, что он видит на боках, лишь малая часть тех следов, которые покрывают ее спину, там не было живого места. Он не мог себе представить при каких обстоятельствах она могла получить такие ранения, но спросить не решился. Он пытался найти ответ в личном деле, но там ничего такого не было, возможно, следы на спине оставил ее пропавший отец, и она предпочитает не говорить об этом. Он умел уважать чужие тайны и ничего не сказал.