Она отложила ноутбук и посмотрела в темноту за окном. Открыв окно, она села на подоконник и свесила ноги. Тугие струи воды сразу ударили ей в лицо, джинсы и майка намокли. Волосы прилипли к щекам, порывы ветра заставляли ежиться от холода. Струи дождевой воды смыли с лица слезы. Нет, прыгать сегодня она не собиралась, всего-то пятый этаж, это ничего не решит, только добавит неприятностей. На душе и так тоска, а если провести это время в больнице, а не на опостылевшей работе, будет и того хуже. Так что не сегодня, не так. Она замерзла еще сильнее и вымокла до нитки. Затянутые тучами небеса, так напоминали те, другие небеса, к которым она хотела вернуться, скрытые стеной дождя и туманом исполины многоэтажек, можно было принять за обступающие тебя вокруг горы, далекий, скрытый шумом дождя гул машин, напоминал шум ветра в расселинах, резкие звуковые сигналы, если закрыть глаза и отстраниться, похожи на вой зверей, усиленный эхом гор, а мелькающие фары можно принять за сигнальные огни. Она глубоко втянула разряженный воздух и открыла глаза. Сказка окончилась, это был обычный дождь в обычном городе, а она была обычной городской сумасшедшей прозябшей и вымокшей.
Она забралась назад в комнату и заперла окно. От озноба зубы стучали, самый простой способ согреться — горячий душ. Выйдя из ванны, она налила себе чай, посмотрела на него, бросила в синюю чашку несколько ложек сахара, ломтик лимона, перемешала и… вылила.
— Знаю, Морган, ты бы не одобрил этого, но я все еще не знаю другого способа уснуть.
Она плеснула в опустевшую чашку обжигающий виски, добавила несколько кусочков лимона и залила газировкой. Ей понадобиться четыре, может быть пять таких чашек, чтобы уснуть, ну, а пока согреваются внутренности, можно закончить письмо.
«Я была сегодня паинькой, Морган. Ничего не сделала. Совсем ничего. Не сердись на меня, у меня больше нет идей. Я не могу умереть. Хотя и очень этого хочу, ты же знаешь? Я перепробовала уже все: таблетки, прыжки, утопление, увечья, даже стреляться пыталась, все без толку. Другой бы радовался на моем месте, а меня бесит, что эта костлявая дрянь с косой вычеркнула меня из своих списков в прошлый раз и я для нее не существую! Я не хочу жить, но не могу умереть, я хочу вернуться, но не знаю как это сделать! Прости, я знаю, что тебе не нравится, когда я говорю про смерть. Итак, сегодня на работе ничего не случилось. Ничего, о чем я бы могла тебе рассказать. Эта работа… учитывая, что я не могу умереть, она, конечно, мне подходит, и я совершенно не понимаю, как работают обычные люди. Сегодня были на очередном месте преступления. Убили парня, удар ножом в шею, умер почти мгновенно. Оружия мы так и не нашли… Что я говорю? Разве я бы рассказывала тебе о таком, если бы ты был рядом? Конечно нет! Но и представить себе такое в твоем мире нельзя. Разве ты бы позволил мне принимать участие в расследованиях? Разве отпустил бы меня рисковать жизнью во имя правосудия в которое не верю даже я? Нет, Морган. Я знаю, что не отпустил бы. Но что мне было уготовано в твоем мире? Пожизненное рабство? Почетная должность одной из неблагородных наложниц? Насмешка судьбы. Я хочу быть с тобой, но в этом мире. Где мы были бы равны. Где нет придворных дам и этикетов, где ты — не король, а я не рабыня. О чем я опять? Я знаю, что не могла остаться, но я не знала, что, вернувшись буду думать лишь о тебе и о смерти! Прости меня, великий король, я выполняю твое указание и продолжаю жить».
Прочитав свое письмо еще раз, она стерла все написанное. Наполнила свою чашку, выключила ноутбук и села к телевизору. Посмотрев последние новости, она бездумно переключала каналы, пока не наткнулась на какой-то фильм. Недопив четвертый коктейль, она уснула.
Глава 3
— Итак, детективы, вы хотите мне предложить ловить маньяка на живца? Вы в своем уме? Никогда вы не получите такого разрешения! — капитан бушевал уже минут двадцать.
Дэн сидел в кресле у стола и соблюдал правила официальной беседы, потупив взор молча изучал носки своих туфель. Камилла даже в кабинете капитана оставалась собой, она сидела на окне, помахивая ногами и безучастно ковырялась в своих ногтях. Когда капитан утих она резко поднялась и подошла к столу начальника.
— Хорошо, шеф! Мы не будем ничего делать. Сколько еще женщин должно умереть, чтобы мы получили разрешение? Ну, чтобы мы вас не дергали каждый раз, после каждого убийства. Вы сразу цифру назовите! Пять? Десять? Двадцать? Мы подождем, а потом начнем действовать!
— Не смей со мной так разговаривать, девочка! Ты неплохой детектив, но уж слишком вольно себя ведешь! Так что сядь и успокойся, бери пример со своего напарника! Я не дам вам разрешения! Ищите другой способ его прищучить! Свободны!
Камилла решительно захлопнула за собой дверь кабинета.
— Сволочь! — ругнулась она.
— Ты про капитана? — подтолкнул ее в плечо Дэн. — Я бы на его месте тебя уже давно вышвырнул, Кэм. Ты неуправляема.
— А ты зануда! Такую идею запорол!
— Это была плохая идея, Кэм. Нам нужно делать свою работу, так, как положено, а не так как нам заблагорассудится. Мы представители закона, а не маньяки. Чувствуешь разницу? А если бы твоя «идеальная» наживка погибла? Как бы смогла с этим жить? Не дуйся, пошли кофе выпьем.
— Не выйдет! У нас куча бумажной работы. Ненавижу это бумагомарательство! — Кэм направилась к своему столу и начала искать ручку в завалах бумаг, папок, скрепок, карандашей и прочих мелочей.
Дэн лишь улыбнулся. Несобранность напарницы в обычной обстановке всегда его смешила, но он никогда не сомневался, что в «поле» надежнее его никто не прикроет. Он с улыбкой смотрел, как она перекладывает стопки бумаг с места на место, яростно ругается сквозь сжатые зубы и нервно постукивает пальцами по столешнице. Наконец он не выдержал, подойдя к ней он вытащил ручку у нее из-за уха, и протянул девушке.
— Ты неисправима, Кэм.
— О, спасибо! — рассеянно произнесла она, покрутила ручку между пальцев, улыбнулась и закрутив хвост, всунула ручку за ухо. — Я как раз собиралась заколоть волосы.
— Кэм, ты бросила курить уже больше года назад, — мягко намекнул ей напарник.
— Ага, но привычка осталась. Когда за ухом что-то продолговатое, как-то привычнее, — парировала она.
Смеясь Дэн занял свое место напротив девушки.
— Что бы сказал дедушка Фрейд по этому поводу? Как думаешь?
— Иди ты, — отмахнулась она. — Ничего такого.
— Серьезно? А вот мне кажется, что все довольно прозрачно, — отвечая на телефон улыбнулся мужчина. — Да, доктор. Что вы говорите? Конечно, скоро будем у вас. Нет-нет, не утруждайте себя, мы быстрее доберемся. Хватай вещи и оставь в покое ручку, доктор Пит что-то нашел для нас. Судя по всему, очень важное, у него даже голос дрожал.
Камилла сорвалась с места с такой скоростью, что Дэн смог ее догнать только у лифта. Встав рядом с ней, он незаметно вытащил ручку у нее из-за уха и спрятал в свой карман.
— Ты чего? — взъерепенилась Кэм.
— В твоей копне сена перышко застряло, — соврал Дэн.
— А, спасибо.
Мерседес Даниэля приветливо моргнул фарами.
— Не смей трогать мою машину, — предупредительно крикнул Дэн и открыл дверцу перед Кэм.
— Жлоб, — ворчливо заметила она и уселась на переднее сиденье.
— И не смей есть в моей машине! — отобрал он у нее пачку печенья. — После тебя крошки по всему салону!
Девушка скривила лицо, дразня напарника, но он предпочел сделать вид, что ничего не заметил. До места они доехали очень быстро, не успели даже поругаться по дороге. Взволнованный доктор встретил их у дверей морга и улыбнулся.
— Детективы, у меня для вас замечательная новость! Эта девушка, кем бы она не была, оказала нам неоценимую услугу, она вцепилась в волосы убийце, он, конечно был очень осторожен, но кое-что все-таки упустил. У нас есть волос!
— О, это уже прорыв доктор, — Дэн пожал руку врачу. — И что нам известно о обладателе этого волоса?
