— Я ничего не понимаю, — признался Роберт.

— Да уж, тяжело тебе парень, — хохотнул Аэрон. — Всю сознательную жизнь считал себя единственным сыном, думал, что после смерти отца не останется ни одного родственника, а тут целая стая, прости Дэн, никак не могу забыть, что ты теперь волк. Это ж надо! Охотник в волчьей шкуре!

— Да уж, забавно, но я думаю Роберту интересно послушать всю историю с самого начала, тем более, что теперь мы можем дополнять рассказы друг друга известными нам фактами, — предложил Даниэль и устроился у огня.

Пламя качнулось в его сторону и замерло, не дотронувшись до протянутой руки.

— Начинать, наверное, мне, — предположил Кан. — Итак, ваша фамилия доказала свою приверженность высшим ценностям и за проявленную доблесть в борьбе с прежним злом, я и мой отец предложили эльфам одарить вас бессмертием. Возражений не нашлось и несколько тысяч лет назад, твой предок утерял возможность умереть от старости и болезни. И передал эту способность всем своим потомкам мужеского пола. По достижению расцвета лет, мужчины вашего рода не изменяются внешне, но мы не учли того, что люди слабы не только телом, но и духом. Наш избранник сошёл с ума, когда ему исполнилось чуть больше двухсот лет. Мы решили, что это единичный случай, но, к сожалению, эту судьбу повторили все его сыновья. Тогда мы начали думать, как избежать таких катастрофических последствий. И решение было найдено, когда на трон взошёл Аэрон. Я поговорил с ним и объяснил, что по истечении ста лет правления, он должен добровольно отречься от правления и удалиться в наши леса, чтобы мы могли провести обряд по очищению его души. Аэрон всё исполнил, но у нашего гмм… ритуала выявилась оборотная сторона: прошедшие его люди становились зависимы от магии, для продолжения жизни им необходимо поглощать эту субстанцию наравне с водой и едой. Так появились Охотники. И до встречи с Атреем, то есть, конечно с доктором Линсом, мы считали, что это единственная возможность. А как ему удалось сохранить рассудок я не понимаю до сих пор. Твоя очередь, Атрей.

— Да, — улыбнулся доктор и сделал шаг к огню. — У меня родилось два сына, правда матери у них были разные. Рождение Вильгельма было тщательно спланировано магами обоих рас, мы знали, что скоро появиться носитель магии, Источник, и мой сын должен был стать отцом этого чуда. А вот Морган появился потому, что я полюбил женщину вопреки запретам. Я старался не делать различий между сыновьями, но любить старшего сына было очень непросто, он был немногословен, высокомерен, нелюдим, жесток и излишне расчётлив, по сравнению с ним, Морган был просто воплощением добра и человеколюбия. Я понимал, что идеально было бы соединить характеристики моих сыновей в одном человеке, и однажды на конюшне я нашёл ребёнка. Я дал ему имя Давид. Мальчишке было меньше года, он стал моим третьим сыном, молочным братом моих детей. Окончания этой истории я не видел, мне пришла пора уходить, я передал бразды правления Вильгельму и отправился в эльфийские леса, но по дороге, мне захотелось увидеть мир без магии, я перенёсся туда и решил там остаться. Шло время, безумие было совсем близко, я держался из последних сил, когда в мою дверь среди ночи постучали. Это была Агата, мать Камиллы. Я не знаю, как она меня нашла, она искала моего покровительства и защиты от моего старшего сына для себя и Давида. Она мне и рассказала, что происходило при дворе после моего ухода. Когда пришло время соединять узами брака Вильгельма с избранной и во дворце появилась Агата между моими сыновьями впервые возник конфликт. Вильгельм дрался с Морганом, доказывая своё превосходство, он победил, но Агата решила всё сама. Увидев в Вилле злобу и зачатки безумия, Агги испугалась, что рождённый от него ребёнок станет кошмаром для обоих миров. Она поделилась своими мыслями с Давидом, так как они сразу нашли общий язык и, хотя ещё не осознавали, но уже полюбили друг друга. Они бежали вместе. Я не смог отказать девочке. Ведь я был отцом этого чудовища. И вот в это время и произошёл перелом, безумие отступило. Я укрыл Агату и Давида и связался с Морганом, объясняя ему ситуацию.

— Я не понимаю, — пробурчал Аэрон. — Как ты избежал безумия?

Вместо отца ответил Морган.

— Всё просто. Когда отец рассказал мне что и как я начал изучать данный вопрос. Я пришёл к выводу, что причиной безумия становилось вовсе не бессмертие, а отсутствие цели существования. Цели и страха неизбежного конца. Когда на пороге Атрея появилась Агата, он испугался не за себя, за неё, за Давида, и за будущее обоих миров. У него появилась цель…

— А потом у них родилась Кэм, — с нежностью произнёс Питер Линс. — У меня прибавилось хлопот. Морган уже рассказал мне к тому времени, что Вильгельм окончательно сошёл с ума, попытался убить свою беременную жену, которую взял вместо Агаты. У моего младшего сына хватило ума выступить против брата, и даже хватило силы его одолеть и лишить магической силы. Как он это сделал я не знаю.

— И тут нет никакой тайны, — заговорил Морган. — С Вильгельмом мне помог Кан, потом я уже мог обходиться своими силами. Эта магия похожа на то, что делают Охотники, но я не впитываю чужую силу, просто распыляю её. На время моего правления выпали жестокие времена. Маги начали сходить с ума всё чаще, после исчезновения Вильгельма. Я понял, что изменился баланс сил и магия сама уничтожает себя. Поэтому не рождаются дети с магическим даром, а действующие маги вступают в противоборство. Когда выяснилось, что женщины из другого мира могут вынашивать и рождать магов, началось истинное безумие. Я как мог пытался этому противодействовать. Но ни законы, ни запреты не останавливали этого кошмара. И мне пришлось узаконить это, чтобы иметь возможность хотя бы некоторым помогать, — король понурил голову, а к его ступням метнулся огненный язычок. — Это была капля в море, но я пытался. В наказание за работорговлю я лишал магов силы.

— Тогда же ты решил избавиться от магии вовсе? — уточнил Даниэль.

— Да, — кивнул Морган. — Я хотел уничтожить всех магов и убить себя, избавив наш мир от магии. Но однажды ко мне во дворец доставили девушку из другого мира. Я сразу понял кто она.

— Камилла, — кивнул Питер. — Я не смог её уберечь. После смерти Агаты я искал девчушку несколько месяцев, но она ещё не вступила в свою силу и найти её в мире лишённом магии было очень непросто. Я опоздал.

— Она рассказала мне всё, — улыбнулся Морган. — Сперва я хотел убить и её, но потом понял, что не смогу. Я знал, что, если она умрёт, её сила станет моей, знал, что магия не погибнет, даже если после этого умру я. И кроме того, — мужчина улыбнулся. — Она покорила моё сердце. Я не смог бы, даже ради высшей цели. Но когда она проникла в мою спальню мне стало страшно. Я нашёл единственное возможное решение в такой ситуации, я вернул её. Я надеялся, что больше никогда её не увижу, отец вызвался за этим присмотреть.

— Я нашёл Кэм в больнице, — продолжил Питер Линс. — Она была без сознания. И первое, что я сделал — изменил её внешность и поставил защиту, отдав на это почти все остатки своего могущества. Я знал, что она не должна больше умереть, поэтому не скупился. Но выпускать её из поля зрения я больше не собирался. Представившись психологом, я стал ей помогать. Всё шло, как задумано, пока не появился Даниэль и Инквизитор. Она искала Кэм, но по старым приметам, убивала женщин сходного возраста и с некоторыми странностями. Пока Кэм не исполнилось двадцать пять, ей ничего не грозило, а потом я уже не смог ничего поделать. И вот мы все собрались здесь, чтобы остановить моего сумасшедшего сына и освободить Камиллу.

— Но что мы будем делать потом? — уточнил Аэрон. — Что с магией?

Пламя костра опять вспыхнуло и опало.

Дальнейшая беседа уже не представляла для Камиллы интереса, и она снова обратилась ветром. Нежным порывом прикоснулась к губам Даниэля, тепло поцеловала щеку Моргана и коснулась руки Роберта. Вот они все трое перед ней. Трое мужчин, которых она любила. Теперь она могла в этом признаться. Она любила их всех. По-разному, но одинаково страстно. Каждый появлялся в её жизни именно тогда, когда был особенно нужен. Но если бы ей предложили выбрать кого-то одного, она бы не смогла сделать выбор. Слишком многое связывало её со всеми тремя. Начинало светлеть и Кэм поторопилась вернуться в свою тюрьму.