Они поужинали в чудесном ресторане. Выпили бутылку хорошего вина, а потом отправились на прогулку. Когда ночная прохлада заставила Кэм зябко повести плечами, Роберт набросил ей на плечи свое пальто.

— Быть может ночная прогулка была не лучшей моей идеей, Кэм. Быть может нам стоит найти более теплое и уютное место? Если ты не против посидеть у камина с бокалом вина и посмотреть старые фильмы…

— Ты пытаешься затащить меня к себе, Роб?

— Я лишь предлагаю, если ты против, мы можем продолжить нашу прогулку, меня и так все устраивает.

— Ты врешь, Роберт, — улыбнулась Камилла. — Ты уже дрожишь от холода.

Она замолчала. Пусть поведение Карла объяснялось его болезнью, но ее внутренний голос упорно твердил, что его слова не были бредом. А чтобы узнать правду, нужно быть поближе к объекту исследования. Она посмотрела в карие глаза спутника и кивнула.

— Вино и старые фильмы, тепло камина, что еще нужно для завершения такого, местами приятного, вечера. Поехали, Роберт.

Они просидели у камина в его шикарной квартире несколько часов, потом, естественно перебрались в спальню, а когда Роберт уснул, Камилла выскользнула из его объятий, натянула рубашку, включила воду в ванне и тщательно осмотрела всю квартиру, стараясь не разбудить хозяина. Единственный вывод, к которому она пришла после обыска — Роберт не жил здесь. Это была квартира для свиданий. Выйдя на балкон, девушка закурила. Он осторожен. Придется сблизится с ним, сделать так, чтобы он начал ей доверять. В момент, когда окурок обжег ей палец, Камилла поняла, что не верит в болезнь Карла Тейна. Роберт пытался ее обмануть, а значит, ему есть что скрывать.

— Что ты тут делаешь? — раздался у нее за спиной мягкий баритон Роберта.

— Тут чудесный вид, — повернулась к нему девушка. — Не могла упустить такой шанс. Ночью город кажется таким спокойным, таким умиротворенным, что я начинаю сомневаться, что моя работа имеет какой-то смысл. Зачем защищать порядок там, где нет беспорядка?

— Кэм, ты не могла бы слезть с парапета? Мне немного страшно смотреть как ты болтаешь ногами на высоте тридцать восьмого этажа.

Камилла улыбнулась и развернувшись, легко спрыгнула на пол.

— Так гораздо лучше, дорогая. Пойдем, — протянул ей руку Роберт. — Я согрею тебя. И не надо скрывать от меня свою вредную привычку, я люблю в тебе все, даже запах табака.

Камилла позволила ему заключить себя в объятья и поцеловать.

— Ты очень мил. Я больше не буду таиться, так и быть.

Для нее начиналось новое расследование. Она даже не подозревала к чему это может ее привести, но останавливаться не собиралась.

Было обычное утро, участок гудел, как растревоженный улей. Сотрудники только сделали себе по первому кофе, Дэн стоял с чашкой у окна, бесцельно созерцая мрачный городской пейзаж. Блуждающий взгляд наткнулся на милую сцену: у входа в участок целовалась парочка, статный мужчина с волнистыми каштановыми кудрями и яркая рыжеволосая женщина. Дэн улыбнулся, представляя какой сюрприз ожидает сослуживцев, он узнал девушку. Когда дверь открылась и легкой походкой в нее вошла та самая рыжая незнакомка, весь отдел поднялся поглазеть на гостью, раздались первые хлопки аплодисментов и свист одобрения. В дверях стояла Кэм. Со вчерашнего дня она изменилась. Не было больше неряшливого мужеподобного создания, его место занял гораздо более приятный образ, перед ними стояла женщина мечты. Она избавилась от ненавистных дреддов, вместо привычной копны неряшливых волос была аккуратная стрижка: яркие рыжие пряди, местами оттененые блондом, мило окутывали округлые плечи. Вместо извечной застиранной футболки с отталкивающими надписями, женственная блуза с довольно откровенным декольте. Безликие, но удобные джинсы заменила строгая черная юбка-карандаш, соблазнительно подчеркивающая округлость бедер и обнажающая привлекательные коленки. Даже кроссовки уступили место туфлям на высоком каблуке. Кэм подняла руки, улыбаясь.

— Хватит, парни, вы меня смущаете, я просто не успела заехать домой, чтобы переодеться!

В ответ раздалось лишь одобрительное улюлюканье и шквал оваций.

— Не жалеешь, что упустил такую красотку, — ткнул в бок Даниэля кто-то из сослуживцев.

— Нет, — улыбнулся Дэн. — Радуюсь за нее. Она этого достойна.

Он отвел взгляд от нового блистательного образа своей напарницы. Сглотнул, избавляясь от вяжущего вкуса во рту, с трудом понимая, что это вкус того поцелуя, случайного, небрежного, вызванного порывом жалости, сострадания, желанием утешить. Это была другая женщина. Не плачущая от своего бессилия пацанка, настоящая женщина, ради которой… Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Отлично выглядишь, Кэм, — улыбнулся Дэн, когда напарница подошла к их столу.

— Для своего мужчины, нужно быть особенной, — губы девушки дрогнули, но она все же улыбнулась.

— Ты права. Я рад за тебя, напарница, — ответил он.

Похоже она все его слова восприняла слишком буквально. Теперь он не мог понять себя, в нем боролись два противоречивых чувства: злости или радости.

Он ушел из участка, как только закончилось общее собрание. Видеть ее стало мукой, Дэн устремился на поиски мага-помощника. Уж лучше целый день гонять на машине по улицам города, выслеживая мага, чем смотреть в лучащиеся счастьем глаза.

А она ждала его возвращения до того момента, пока не погас свет в кабинете капитана и тот не попрощался, уходя. Ждала, чтобы сказать, что рядом с Робертом ей, конечно хорошо, но не так, как было, когда он уложил ее на маты, разбив в прах ее оборону. Роб был нежен и добр, но как-то уж слишком… Ее пугало это совершенство. Пугала его предупредительность и обходительность. Ей не хватало чего-то. Твердости в каждом слове, непреклонности во взгляде, жесткости в убеждениях. Прождав еще час, она нервно стерла яркую помаду, закусила губу и пошатываясь (день на каблуках давал о себе знать) вышла из участка.

В то время, как она уходила из участка, Даниэль вез в своей машине мага. Он нагнал его всего несколько минут назад. Сухонький мужичок лет сорока в очередной раз пытался путать следы, но Охотник уже был близок и остановить его ничто не могло. Он уловил след, уходящий в метро и, не задумываясь бросил свою машину. Вычислить человека с магическими способностями на станции метро, где всего два входа-выхода, не составляло труда. Когда он заломал руки мужичку, к ним бросились охранники со станции, но предъявление значка и обвинение в пособничестве убийству, сделали свое дело. Все людские формальности были соблюдены: предупредительные окрики, представление, зачитывание обвинений и прав. Все это время, сила Охотника сдерживала нападки мага на окружающих. У Даниэля уже подкашивались ноги, он едва держался, но люди не должны были видеть разгулявшейся вокруг них магической стихии. Его силы были на исходе и потому, едва покинув людный перрон, Дэн с удовольствием двинул магу в висок прикладом своего пистолета. Тащить обездвиженное тело, было гораздо проще, чем противостоять его магическим выпадам. Уложив мага на соседнее сиденье, Дэн со стоном сел за руль и закрыл глаза, пытаясь восстановиться. Амулеты и скрытые пентаграммы не давали возможности использовать магию в машине. Можно перевести дух и расслабиться.

Когда маг открыл глаза и дернулся, машина уже мчалась в особняк Даниэля. Дэн лишь хмыкнул на попытки мага освободиться.

— Конец, мужик. Приехал.

— Охотник, — зло прошептал сгорбленный мужчина, попытки избавиться от наручников, которые с помощью магии причиняли ему неимоверную боль. — Я знал, что ты придешь за мной.

— Правильно, ничего не бывает безнаказанно, — устало кивнул Дэн.

Мужчина лишь нервно захихикал.

— Ты же коп, ты должен отвезти меня в участок, оформить, предъявить обвинения, дождаться адвоката…

— Бла-бла-бла. Ты же знаешь, что этот случай нельзя записать в разряд заурядных? Или ты взываешь к моей совести? Успокойся! Мы с тобой разберемся так, как принято у нас, а уж потом я отвезу тебя в участок, когда твоя магия уже не сможет никому причинить вреда.