— Постараюсь найти разумное решение.

— Да-да, вы же теперь инкский главнокомандующий. Назначены на этот пост самим солнечным божеством Виракочей…

— Если я это и делаю, Иван Платонович, то исключительно ради того, чтобы нам с вами отправиться в Петербург. Или вы предпочитаете совершить вечернюю прогулку по джунглям?

— Нет, что вы. Мне, безусловно, милей петербургские вечера.

Вдвоем они покинули дворец Великого инки. Иван Платонович скорым шагом направился в сторону дома, а граф Орловский побежал к мостам — туда, где должны были собраться поступившие под его командование солдаты.

Люси Озерецкая, дневник

Мы с Натали начали собираться, чтобы к закату быть возле храма, как велел Андрэ. Но тут пришел папан и сообщил:

— Доча, собирайся как можно быстрее. Конкистадоры на подходе к Теночтитлану.

Какие конкистадоры, папан? Я еще не собралась.

Правда, я до сих пор не поняла, можно ли брать в путешествие по времени багаж. Может, папан знает?

— Ты не знаешь, сколько багажа можно взять в протечку во времени? — спросила я у папана.

Кроме одежды, которая была на мне в момент попадания в протечку, у меня имелась теперь инская одежда. Кроме того, Якаки принес несколько местных безделушек, которые мне приглянулись. Ничего тяжелого: бусы, пара головных уборов, несколько выточенных из камня фигурок, золотые украшения и изящная каменная ваза, которая замечательно будет смотреться в моей комнате в Сыромятино.

Папан ответил на мой вопрос довольно нетерпеливо:

— Доча, если ты немедленно не соберешься, придут испанцы и всех женщин изнасилуют.

Я ахнула от такой нетактичности.

— Может, и не всех, барин, — буркнула сквозь зубы Натали, но папан услышал.

— Особенно горничных.

Я, при помощи Натали, принялась упаковывать вещи немного быстрее.

Где-то через час сборы были закончены.

— Где Катерина? — спросил папан.

В спешке я совсем позабыла про Кэт. Надо бы с ней попрощаться.

— Кэт выходит замуж за Якаки и остается в Теночтитлане, — сообщила я папану.

— Нашла время, — промолвил папан.

— Мне нужно с ней попрощаться.

— Прощайся, только быстро.

Я пошла на второй этаж и постучалась в комнату Кэт.

— Войдите, — послышался ее голос.

Я зашла. Кэт сидела на кровати в обнимку с Якаки.

— Кэт, мы уезжаем, — сказал я.

Кэт вспорхнула с кровати и обняла меня.

— Береги ребеночка.

— Может, ты с нами? — спросила я робко. — Папан сказал, что сейчас город займут испанцы и начнут насиловать всех женщин.

— Мы тоже уезжаем, — сказал Якаки.

— С нами? Как хорошо! — обрадовалась я.

— Нет, не с вами. Я увезу Катю в свое имение, которое находится в глубине страны. Испанцам туда не добраться. К тому же аудиторы нужны любой власти, в том числе испанской. Если станет совсем плохо, наймусь аудитором к испанцам.

— Ты будешь скучать по Андрэ? — шепнула я Кэт.

— Да, — шепнула мне в ответ Кэт и чмокнула меня в щечку.

— Извини, что я плохо о тебе думала.

— Ничего, это бывает.

Когда я вышла от Кэт, глаза у меня были на мокром месте.

Папан и Натали уже ждали меня, возле мешка с собранными вещами. Папан, кряхтя, взвалил вещи на спину, и мы навсегда покинули дом в инской столице, ставший нам за недолгое время пребывания родным.

На улицах было полно солдат, также жрецов. Они выламывали из мостовой небольшие каменные плиты — из тех, что могли унести на себе, — и куда-то оттаскивали. Кажется, они действовали целенаправленно, согласно приказа своего командира. Я поняла, что Теночтитлан готовится к испанскому штурму.

До заката было еще далеко, но мы направились в сторону храма. Папан сказал, что лучше прийти загодя. Если у Андрэ ничего не получится, придется уходить в джунгли. Да, Андрэ это тоже говорил. Не сказать, что мне хотелось обратно в джунгли. Там, конечно, дикая природа и свежий воздух, но в Петербурге 1812 года намного уютнее.

Мост на выходе из города был перегорожен.

— Разве испанцы придут оттуда? — спросила я у папана.

— Озеро не слишком большое. Испанцы могут его обойти, поэтому перегораживаются все мосты.

— Если удастся защитить город от испанцев, что потом? — удивилась я. — Город окружен, конкистадоры могут стоять на берегах долго.

Папан рассмеялся и погладил меня по голове.

— Сразу видно, что ты моя дочь. Потом нас здесь уже не будет, поэтому безразлично, что произойдет потом.

Мы подошли к баррикаде, возводимой солдатами и жрецами. Командовал ими, судя по одежде, офицер.

— Нам необходимо пройти, — обратился папан к офицеру.

— Зачем? — удивился офицер. — Город надежно защищен, здесь вам ничего не грозит. Желающие ушли раньше.

— Мы намереваемся покинуть город.

— Здесь вы не пройдете, мост перегорожен, как видите. Все мосты Теночтитлана сейчас перегораживаются. Испанцы могут появиться в любую минуту.

Действительно, перебраться через баррикаду было проблематично. Каменные блоки разных размеров были навалены в кучу.

Внезапно папан что-то приметил и сказал нам с Натали:

— Идемте.

Мы подошли к краю моста — спускающимся вниз ступеням, куда причаливали лодки. На волнах качалась одна из рыбацких лодок, используемых местными жителями. Вероятно, рыбак привез улов, а теперь просто глазел на возводимую баррикаду.

— Отвезешь нас на берег? — спросил папан.

Рыбак назвал цену.

Мы загрузились в лодку и через десять минут оказались на берегу, напротив храма, за выстроенной баррикадой.

Казалось, храм пуст: в нем не было обычных охранников на входе — вообще никого. Да, я же сама слышала объявление в мрукси: служителям солнечного бога Виракочи покинуть храм. Они его и покинули.

Рыбак уплыл обратно, а мы с папан и Натали вступили на обезлюдевшую храмовую территорию.

Григорий Орловский, незадолго до того

Имевшиеся в Теночтитлане солдаты, также подтянувшиеся храмовые служители внимали тому, что скажет граф Орловский.

— Товарищи! — начал свою речь граф Орловский, — Вы слышали, что солнечный бог Виракоча назначил меня главнокомандующим. Это вызвано тем прискорбным фактом, что Великий инка Атауальпа погиб либо захвачен в плен испанцами. Как видите, испанцам верить нельзя. Поэтому придется с ними воевать, до победного конца. Первым делом нам необходимо защитить столицу. Враг не пройдет, товарищи! Строим баррикады. Перегородим все городские мосты, чтобы испанцы не смогли зайти в город. Это мой первый приказ на новом посту.

— Из чего строить-то? — донеслось из толпы.

Орловский уже выяснил этот вопрос с Портальто, Араульто и Атасиу. Город строился в незапамятные времена, с помощью племени левиторов, живших далеко в джунглях. Это племя способно было перемещать огромные каменные блоки силой мысли, поэтому переноска блоков при помощи левиторов не составляла труда. Для того, чтобы провести строительные или ремонтные работы, Великий инка вызывал одного или двух левиторов — этого оказывалось вполне достаточно. По окончании работ левиторы удалялись обратно в джунгли, категорически отказываясь поселиться в Теночтитлане либо передать доверенным лицам секрет перемещения каменных глыб по воздуху. К сожалению, левиторов заблаговременно не вызвали, поэтому о перемещении строительного материала по воздуху не могло быть речи.

— Выламывайте куски из мостовой! — крикнул Орловский в толпу. — Тащите все, что сможете отломать и перенести на себе. Сейчас не до красоты — Родина в опасности!

Толпа загудела.

— Мои ближайшие помощники будут руководить работами, — выкрикнул Орловский, указывая на Портальто, Араульто и Атасиу.

Названные уже шагали в толпу, разделяя ее на четыре равные части, по числу мостов, на которых надлежало возвести баррикады.

Вскоре площадь вчетверо опустела. Вместе с графом Орловским остались лишь те солдаты и жрецы, которым надлежало строить укрепления на западном — наиболее опасном участке фронта.