— Но сегодня к вечеру в Теночтитлан войдут испанцы! — вскричал граф Орловский.

— К тому времени мы войдем в храм солнечного божества Виракочи.

— Если испанцы нам не помешают!

— Совершенно верно, — кивнул Озерецкий.

Граф Орловский задумался, потом спросил:

— Великий инка Атауальпа пленен либо убит. Вы являетесь его ближайшим помощником. Иван Платонович, у вас не возникало желания возглавить сопротивление испанцам?

Министр государственных имуществ позволил себе улыбку.

— Вы, граф, хотите спросить, не возникло ли у меня желания стать Великим инкой в отсутствие Атауальпы?

— Вот именно.

— Да, возникало. Политическая ситуация действительно уникальная. Ближайшие приближенные находились вместе с Атауальпой и, по всей видимости, погибли в случившейся мясорубке. Управлять страной некому, однако в случае захвата империи испанцами ставленник отыщется, и очень быстро. Вопрос в том, имеет ли нам смысл менять историю, или выгодней присоединиться к заранее известному победителю. Над данной проблемой я в настоящий момент размышляю.

— На размышление остается совсем мало времени, испанцы вот-вот будут здесь. Теночтитлан расположен посреди озера, защитить город от испанцев не является сложной полководческой задачей.

— Но я не полководец, — заметил Иван Платонович. — Сейчас безвременье, отчего бы вам не возглавить защиту Теночтитлана от испанцев? Раз уж среди инков не находится человека, способного защитить страну.

Граф Орловский задумался.

— Отчего бы и нет, в самом деле? Вам случайно не известно, где сейчас Андрей?

— Возможно, еще дома…

Разговор происходил во дворце Великого инки, где Иван Платонович с некоторых пор получил отдельный кабинет. Услышав, что Андрей дома, граф Орловский завершил разговор с Озерецким и поспешил домой. Дорога была каждая минута.

Я, незадолго до этого

Когда я узнал, что Великий Инка Атауальпа вышел навстречу Писарро со своей свитой, то понял, что настала пора действовать. После того, как в Теночтитлан войдут испанцы, ситуация может измениться, причем весьма радикально. Очевидно, что пришла пора собрать путешественников во времени воедино и попытаться прорваться к протечке во времени. Оставалось понять, каким образом прорваться. В храме Виракочи слишком много прислужников, и большинство из них вооружены, в том числе пейнтбольными маркерами. Необходимо удалить прислужников их храма, тогда шансы прорваться к вожделенной протечке повысятся.

Как всегда, у меня возникла идея.

А что, подумал я, если воспользоваться транслятором, от имени солнечного бога Виракочи? Предположим, Виракоча повелит служителям храма защищать Теночтитлан от вторгшихся конкистадоров?! Я не был уверен, что конкистадоры доберутся до Теночтитлана — в конце концов, они действительно могли испугаться численности инков, на что надеялся Атауальпа, — но некоторые превентивные меры могли быть осуществлены в любом случае. Например, строительство баррикад. Если сам Виракоча повелит служителям выйти в город и строить баррикады, сможет ли Верховный жрец Урумбо противодействовать этому? Я сомневался. Но попробовать стоило в любом случае. Второго такого благоприятного стечения обстоятельств могло и не представиться.

Первым делом следовало предупредить товарищей. Я кинулся в опустивший дворец Великого инки и нашел Ивана Платоновича, занимавшегося разборкой так называемой деловой документации, а именно: связок веревок с разноцветными узлами.

Выслушав меня, Иван Платонович кивнул и подтвердил, что будет в назначенном месте в назначенное время. Я бросился домой, чтобы предупредить женщин.

На улицах было малолюдно. Жители Теночтитлана как будто чувствовали, что наступают тяжелые времена, и шли, понурив головы. Веселых голосов и перебранок, обычных для столицы в людное время суток, не слышалось.

Я распахнул двери и крикнул:

— Вы здесь?

По счастью, женщины были в гостиной, с ними был также Якаки, в последнее время зачастивший. Кажется, Катька ему в самом деле нравилась. Отсутствовал только граф Орловский, направившийся вместе с Атауальпой на встречу с Писарро. Я предупредил графа о возможных последствиях этой встречи: впрочем, он был осведомлен не хуже моего и заверил, что с ним все будет в порядке. Я надеялся, что Орловский успеет вернуться к вечеру, иначе вся моя затея теряла смысл.

— Андрэ, это ты!

Со счастливым визгом на шею мне кинулась Люська.

— Любимая! Если получится, сегодня вечером мы отсюда…

Я осекся, вспомнив про Якаки. Ему не следовало сообщать, что мы путешественники во времени и сегодня собираемся отправиться обратно.

— Андрей! — произнесла Катька серьезным голосом.

— Что?

— Мы с Якаки женимся.

— Что, серьезно? — спросил я в растерянности.

— Вполне серьезно.

— И ты хочешь сказать, что… — я снова покосился на Якаки.

— Да, я остаюсь в Южной Америке. Дорогой, пройдем в мою комнату. Моим товарищам нужно пообщаться конфиденциально, — добавила Катька и увела имперского аудитора в свою комнату.

Я остался с Люськой и Натали.

— Сегодня к заходу солнца будьте на площади перед храмом, — распорядился я. — И в полной боевой готовности. Если появится шанс, прорвемся к световому лучу. Если шанса не появится, уйдем в джунгли. Ивана Платоновича я предупредил. Когда возвратится Орловский, передайте ему. И да, будьте осмотрительны. Конкистадоры находятся на подступах к Теночтитлану, они могут появиться здесь в любой момент.

— Андрэ, а если Орловский не возвратится?

— Не знаю, ничего не знаю, — сказал я. — Будем смотреть по обстоятельствам. В конце концов, речь идет о спасении вселенной. Но я очень надеюсь, что Григорий появится. А сейчас извините, убегаю. Необходимо провести подготовку.

Я обнял беременную Люську и поцеловал. Потом привлек к себе Натали и тоже поцеловал: она была Люськиной горничной, поэтому поцелуи с ней традиционно не считались неприличными. Потом я привлек к себе обеих женщин, еще раз всех перецеловал и побежал на работу — в храм солнечного божества Виракочи.

Григорий Орловский, сразу после

Недалеко от места своего жительства граф Орловский натолкнулся на Андрея, бегущего в противоположном направлении.

— Андрей!

— Григорий, это ты! Как хорошо, что ты возвратился!

Они обменялись рукопожатиями и кое-какой информацией.

— Значит, Атауальпа погиб, — задумался Андрей.

— Возможно, пленен, — ответил Орловский.

— Спешу в храм, нет времени на разговоры. Женщин я предупредил, так что идем. Побеседуем по дороге.

Дальнейший их разговор проходил фактически на бегу, по пути в храм солнечного божества Виракочи.

Григорий: Что ты собираешься предпринять?

Андрей: Есть задумка. Постараюсь удалить служителей из храма и провести вас. Мне известно, как проникнуть к световому лучу, я там побывал.

Григорий: Но кенгуру…

Андрей: Я освободил Пегого. Он в макромире.

Григорий: Неужели сошло с рук?

Андрей: С большим трудом. Пришлось подвергнуться испытанию на детекторе лжи.

Григорий: На чем?

Андрей: Ах, да. Этот прибор изобрели позднее 1812 года, Григорий.

Григорий: Выходит, не позднее.

Андрей: Если мероприятие не удастся, придется уходить в джунгли.

Григорий: Зачем?

Андрей: Чтобы спастись от испанцев. Они не смогут пробыть в Теночтитлане вечно. Рано или поздно они уйдут, тогда мы вернемся к протечке во времени. Протечка точно никуда не денется.

Григорий: Испанцы оставят гарнизон.

Андрей: Немногочисленный. Его мы в случае чего перебьем.

Григорий: Если успеем уйти в джунгли. Испанцы будут здесь очень скоро, еще до вечера.

Андрей: Неужели город сдадут без боя?

Григорий: Без Великого инки наступила дезорганизация. Атауальпа был плох в организационных вопросах, но без него еще хуже.