— Имперский? — воскликнул я недоверчиво.

— Да, Андрей, мы находимся на самой границе империи. Только благодаря этому нападение на деревню оказалось возможным. Бандиты не рискнули проникнуть на имперскую территорию глубже, где у них не было ни единого шанса.

— Что за империя? — спросил я.

— Не удалось понять. По словам Якаки, самая могущественная империя на земле. Жителей в ней больше, чем песчинок на побережье. Именно поэтому необходимо периодически проводить их строгую перепись.

— Стрелкового оружия у местных нет? — уточнил я.

— В привычном понимании. Вместе с тем, у тамошних церковников имеются приспособления, стреляющие огненными шарами. Что за приспособления, из объяснений Якаки я не понял.

— Огнеметы?

— Прости, Андрей?

Тьфу, я совсем забыл, что граф Григорий Орловский прибыл сюда из 1812 года, когда огнеметы еще не были в употреблении.

— Нет, ничего. Еще какие-нибудь сведения? О солнечной дуге, в частности?

— Возможности моего общения с Якаки ограничены. Однако, в этом нет нужны. Скоро мы сможем лицезреть чудеса могущественнейшей империи наяву. Якаки отведет нас в имперскую столицу, к солнечной дуге. Кстати, столица называется Теночтитлан.

— Теночтитлан? — воскликнул я. — Минуточку, но это же… Что-то такое альтернативное. Америка, наверное.

— Будем считать, что мы находимся в Америке, — согласился со мной граф Орловский. — Можно предложить, что Якаки намерен отвести нас в столицу…

— В столицу инков! — закончил я, хлопая себя по лбу.

— Можем быть, ацтеков? — спросил подошедший Иван Платонович.

— Или майя? — предположил Орловский.

— А разве это не одно и то же? — удивился я.

Иван Платонович и граф Орловский задумались.

— Сложно сказать, — заметил после продолжительного молчания министр государственных имуществ. — Будь я в Петербурге, обратился бы в Академию Наук, к специалистам. Здесь обратиться не к кому, поэтому предлагаю голосовать.

— Я за инков, — сообщил я.

— Мне более вероятным представляются ацтеки, — сказал Иван Платонович.

— А мне нравятся майя, — признался Орловский.

— Что будем делать?

— Бросим жребий.

Мы скинулись в камень-ножницы-бумага. Орловский и Иван Платонович выдали бумагу, я — ножницы, в результате чего победил.

О Господи, нас занесло на территорию Америки, в древнее государство инков! Протечка во времени находится здесь. Да пребудет с нами сила.

— Кстати, кто помнит, инки проживали в Южной или Северной Америке? — поинтересовался Орловский.

— А какая разница? — спросил Иван Платонович.

— Ну как какая? Если инки проживали в Южной Америке, то и мы находимся в Южной. А если в Северной, то в Северной.

— Пусть будет Южная, — предложил Орловский. — В Южной должно быть теплее.

— Принято.

Орловский кивнул и продолжил:

— Итак, мы находимся в Южной Америке, в государстве инков. Якаки намерен отправиться в Теночтитлан немедленно. Ему нужно сообщить начальству об уничтожении отряда переписчиков, также о том, что банда головорезов нейтрализована. Пора собираться.

— Понял, Григорий.

Мы с Иваном Платоновичем отправились к женщинам, сообщить о том, что путешествие продолжается в сопровождении официального имперского аудитора Якаки, также о том, что волей судьбы нас забросило в Южную Америку, в древнее государство инков. Время, в котором мы находились, установить пока невозможно. Но вряд ли мы находились позднее 17 века. Наладонники давно разрядились и не работали, уточнить время было не у кого и негде.

Собирались мы недолго. Рассовали личные вещи по карманам. Еду и теплую одежду, которыми благодарные туземцы щедро нас одарили, запихнули в рюкзак графа Орловского и отправились в путь.

На прощание спасенные туземцы долго махали нам натруженными руками и смахивали со смуглых щек скупые слезинки — но ровно до тех пор, пока джунгли не поглотили наш маленький, но сплоченный отряд.

Я, на следующий день

Якаки шел впереди, указывая дорогу. За ним следовал граф Орловский, наловчившийся объясняться с туземцами с помощью знаков. За Орловским вышагивали остальные путешественники.

Якаки оказался дружелюбным и улыбчивым человеком. Чувствовалось, что он еще и разговорчив, однако этому мешало наше незнание туземного языка. Объясняться же с графом Орловским с помощью жестов было слишком утомительно. В любом случае Якаки был заметно благодарен нам за свое счастливое избавление от головорезов и делал все возможное, чтобы мы чувствовали себя обнадеженными в завтрашнем дне, уверенными в том, что в Теночтитлане нас ожидает теплый и дружественный прием.

По мере того, как мы продвигались вперед, джунгли отступали. Сначала они просто редели. Потом между деревьями начали попадаться отдельные каменные валуны. Изменился характер растительности: одни древесные породы постепенно вытеснялись другими, более характерными для возвышенной местности. Эти же породы, хотя очень недолгое время, мы наблюдали во время спуска с вершины. Становилось ясным, что мы покидаем заросшую буйной растительностью впадину и вступаем в мир плоскогорья — более холодный, зато обжитый.

Мы вышли из джунглей на склоны невысоких гор, и перед нами открылись ухоженные круговые террасы. Они представляли собой искусственные ступени, в основании которых находились крупные булыжники, в то время как плоскости террас зеленели аккуратными посадками.

На одном из склонов мы смогли наблюдать процесс постройки террас. Люди — вероятно, призванные на сельскохозяйственные работы местные жители — складывали из камней невысокие, хотя широкие уступы. Другие люди, с деревянными коробами за плечами, тянулись откуда-то издалека — оттуда, видимо, где имелась плодородная почва. Ходоки добирались до готовых террас и высыпали из коробов принесенную с собой землю, после чего удалялись за новой плодородной порцией.

Техники не было в помине. Я мог убедиться в том, что мы действительно в империи инков, в глубоком средневековье.

Моя уверенность поколебалась в момент, когда мы сошли с горной тропинки на шоссе, мощеное каменными плитами. Кладка была необычной, однако высокотехнологичной. Альтернативщики правы, утверждая, что подобное может быть достигнуто лишь высокоразвитыми цивилизациями. В недрах одной их таких цивилизаций мы пребывали.

С другой стороны, технологичная шоссейная кладка могла объясняться протечкой во времени. В этом случае цивилизация инков оказывалась ни при чем. Названной технологии достигли даже не канувшие в небытие погибшие цивилизации, а преспокойно существующие будущие цивилизации. Данную возможность следовало учитывать в расчетах.

Я окончательно убедился в существовании протечки после того, как на одном из блокпостов, попадавшихся время от времени на шоссе, солдаты не пропустили нас. Они указали на уши и принялись что-то объяснять.

Якаки вытащил из кармана нечто черное, искусственного происхождения, и вставил себе в ухо. Граф Орловский обратился к нему, пытаясь объясниться жестами. Якаки принялся жестикулировать в ответ.

Через пару минут жестикуляций Орловский оборотился к нам, со словами:

— Ничего не понимаю. Якаки утверждает, что через этот прибор можно общаться с центральным солнечным богом империи. Имя этого бога Виракоча. То есть можно непосредственно слышать божественный голос. Ношение этого прибора, называемого мрукси, на территории инкской империи обязательно. Сейчас Якаки объяснится с солдатами по поводу нашей непростой ситуации.

Действительно, Якаки принялся оживленно переговариваться с солдатами, с удивлением на нас посматривавшими. В результате переговоров один из солдат сбегал в блиндаж из каменных блоков — такие имелись вблизи каждого блокпоста — и принес горсть мрукси.

Якаки указал жестами, что мрукси следует вставить в ухо. Мы подчинились его требованию. В самом деле, в мрукси звучала размеренная речь: язык был туземным, разумеется.

«Микрофон!» — подсказал внутренний голос.